Я снова рассказал ему историю возникновения долга о том, что Кастанян, признав его, сначала платил, а сейчас отказался. Я чувствовал себя виноватым, что поверил на слово вороватому хачику.
Закончил словами:
И теперь я не знаю, что с этим делать как стрясти с него долг
Чесменский пристально смотрел на меня, но взгляд его, пронзая, устремлялся к чему-то невидимому.
Кастаняна мы не застали дома. И я не знал, что предпринять.
Едем к южноуральским пацанам, сказал Чесменский.
Казалось, он был доволен и приятно возбужден. Он на моей стороне поэтому беспокоиться не о чем.
Мы пересекли Увелку и выехали на трассу в сторону города. Минут через пятнадцать вошли в штаб-квартиру южноуральских боксеров. Помнится, я уже был здесь когда-то. Да и Чесменский, видимо, тоже все присутствующие с ним сердечно поздоровались. А на меня не обратили внимания. Лишь тот, который приводил сюда мою персону для разговора, подошел и уставился, сверля тяжелым взглядом.
Ты опять прыгаешь через голову?
Все нормалек, заступился Чесменский. Мы здесь по делу. Сможете мне найти хачика Кастаняна?
Жору?
Чесменский взглянул на меня я кивнул, подтверждая.
Его.
Да без вопросов.
Кто-то позвонил по мобильному телефону и доложил.
Уже едет. Скоро будет.
Ждем. А братки местные, между тем, парни милые и веселые, развлекали гостя челябинского разговорами рассказами про приколы тюремные и удалые разборки. Истории в общем-то жутковатые, но в их изложении они были даже забавными. Я поймал себя на том, что думаю: интересно, каково это быть бандюком бесстрашным и уверенным в себе и в то же время таким ужасно веселым? Они-то уж точно знают, что такое быть мужчиной не ведать сомнений, не мучиться: прав ты или не прав. Таких ничто не смутит в этом мире ни окружение, ни то, чего оно ждет от тебя.
Между прочим, один сказал довольно интересную вещь. Отфильтрованная от матов и блатняцкого жаргона, она звучит примерно так: «Счастье это только отдельные минуты: пришло и ушло до следующего раза. И постоянно счастливыми могут быть только лишь идиоты. А вот горе это вещь прочная: если уж пришло, само не уйдет». Понравилась мне эта мысль
Да и пацаны Сомнения им не ведомы. Сомнения, которые вечно во мне присутствуют, им не страшны. А во мне так сомнения поселились с детских лет и к седым волосам стали прочными, как то горе, о котором только что говорили. Как-то они отыскали лазейку в мою душу и навсегда поселились в ней. Ну, и я всю жизнь сомневаюсь в том числе, и в самом себе: сомневаюсь, что могу быть хорошим мужем, отцом, специалистом и гражданином Теперь даже не знаю, каково это жить не сомневаясь ни в чем.
Вошел Георг Кастанян. Я даже не сразу его узнал настолько он суетливо и подобострастно кинулся по кругу пожимать длани всем присутствующим. Но это был он и, наконец, оказался напротив меня, протягивая трясущуюся клешню свою. Я проигнорировал жест дружелюбия:
Ну, давай еще поцелуемся.
От обиды, наверное, голос прозвучал глухо, как со дна колодца.
Один из местных повел разговор:
Слышь, Жорик, а за тобой, оказывается, должок, и ты отказываешься платить. Вот этот мужик предъяву тебе выставляет. Что скажешь?
Кастанян бросил на него острый, как у курицы взгляд, и опять кинулся ко мне, пытаясь завладеть рукой:
Дорогой! Ты все неправильно понял Ты меня совсем не так понял Просто я машину купил и денег сейчас совсем нет Но я отдам Сегодня же отдам Сейчас
Хачик кинулся к столу, лихорадочно шаря по карманам и выкладывая попавшие в его липкие пальцы купюры.
Вот все, что есть пока. Остальные вечером Вечером приходи ко мне все отдам.
Ага, негромко сказал Чесменский. Забавный хачик. Обхохочешься.
Я заметил, как переглянулись с Чесменским местные братки, и понял значение этих взглядов сейчас они будут решать, как наказывать Кастаняна.
Твой вопрос решен? спросил меня Сергей. Ну, тогда пока.
Я забрал со стола кастаняновскую дань две с небольшим тысячи и покинул штаб-квартиру местной братвы. Почему-то я не получил от мести той радости, на какую рассчитывал. Но есть вещи, ответов на которые предпочитаешь не знать.
Я добрался до дома, дождался вечера и отправился к Кастаняну.
На этот час что-то в мире окружающем стало не так в прохладном воздухе почувствовалось нечто мрачное и зловещее. Может, погода сменится ночью? Но однако же, такой прогноз не снимал ощущения надвигающейся беды точно кто-то неизвестный и зловещий крался моими следами по улице, прячась за столбы, каждый раз, когда я с беспокойством оглядывался; точно земля под моими ногами в любой момент могла превратиться в зыбучий песок.
Никогда прежде не ведал такого страха разве только в кошмарах. Всю свою жизнь строил на надежной основе здравого смысла и боялся лишь зримого и ощутимого но только не чертовщины надуманной! Никакие рассказы из «ужастиков» не трогали в такой мере, как угнетало сейчас предчувствие что-то в мире стало не так.
Глупости какие! попробовал себя одернуть. Нервы разыгрались, вот и все.
Но возникшее ощущение не проходило, исподволь завладевая моим сознанием. Боязливо оглядывался и озирался вокруг, а ощущение присутствия кого-то крадущегося за мной все росло, нагнетая душевную напряженность. И уже паника, как ветер холодный в проводах, завывала в сердце моем.
Из этого унылого и нервозного тумана, обволакивающего сознание в полусумраке вечера, всплыла одна-единственная позитивная мысль сейчас Кастанян отдаст мне долг, и никогда более в жизни не буду иметь с ним дел.
Георг поджидал меня во дворе и был не один три кривоносых брата Кастаняны, одинаковой степени волосатости и аромата немытых тел, взяли меня в кружок. Атмосфера мгновенно накалилась. В этом сумрачном забетонированном дворе повеяло чем-то уж очень зловещим, перечеркнувшим все мои уличные предчувствия. Словно шагнул я за ворота и оказался в совершенно другом мире, который уже не Увелка и даже, представьте себе, не Россия. Где я? Черт возьми! Почувствовал, как леденеет кровь. Кто эти люди вокруг меня?
Их беспокойные глаза напоминали подвальных крыс трусливых и опасных. О господи, смилуйся, убереги меня от всякой нечестии и заразы! Мне и раньше приходилось видеть подобное когда подлость и трусость, в угол загнанные, вдруг набирают силу и злобу.
Сразу почувствовал себя беспомощным и одиноким я был в ловушке. Холодные, безжалостные, невидимые руки потянулись к моему горлу. Ледяные пальцы сомкнулись на шее, пережимая кровеносные сосуды, перекрывая доступ воздуха в легкие. Это был конец
Но ведь никто на свете не умеет умирать так красиво, как русские никого из двуногих мы не боимся. Хотя осторожность мать доблести, и речь я начал с приветствия.
Добрый вечер, братья армяне! Почетная встреча кредитора? Весьма польщен сказал с сарказмом, старательно изобразив улыбку и кивнув всем присутствующим сразу.
Георг схватил меня за плечо:
За деньгами пришел? Тебе мало того, что я дал? Хочешь еще?
Я стряхнул его руку с плеча и оглянулся на братьев за спиной не с ножами ли они в руках? Потом воззрился на самого младшего и более подлого из всех присутствующих.
Ты что, Жорик, с чинары упал или братки тебя так здорово прессанули в Южноуральске, что умом тронулся? Ужасно выглядишь, между прочим
Тот хрюкнул по своему обыкновению, вытаращил глаза, а лицо его начало синеть.
Ничего я тебе больше не дам! Так и знай
Какой же ты мужчина, если слово не держишь? Трясешься от жадности смотреть противно. Но подумал ли ты бестолковкой немытою, что свои похороны тоже сам будешь оплачивать?
Хачик головою дернул, словно гремучая змея, готовая ужалить, и завизжал высоким голосом: