В Красном шатре у женщин были свои божества для поклонений и подношений. Великая Мать считалась прародительницей всего сущего. Женщины верили, что от нее они получают прямой доступ к знаниям и мудрости, поэтому ее фигурки считались неприкосновенными. Праматерь, Триединая Богиня, Венера ее называли по-разному. Некоторые из священных предысторических статуэток сохранились до наших дней, например австрийская Венера Виллендорфская периода палеолита или женские фигуры из мегалитических храмов Мальты. В основном изображения богинь тогда были тучными или беременными, что символизировало плодородие и жизнь. Женщины поклонялись и другим богам, и языческим идолам, позже христианским, индуистским, буддийским богам Неизменным оставалось одно: сакральность шатра, независимо от того, какого именно бога там почитали. Красный шатер это своеобразный «теменос» священное пространство, участок, ограждение, позволяющее вступить в отношения с большей реальностью. Входя в него, человек переходит из хроноса, человеческого времени и пространства, в кайрос, вечное время. В славянской культуре переход из мира «яви» в мир «нави». Посещение Красного шатра это глубокий трансцендентальный опыт. Неважно, осознаем мы это или нет, его поле принимает нас в свое лоно и начинает с нами работать. Чтобы войти под любящий свод шатра, достаточно просто быть женщиной.
Не стоит пугаться. Красный шатер это не альтернативная религиозная община, не какая-то определенная школа, организация или духовный центр. Скорее, это символ универсального женского содружества; в положительном смысле эгрегор, который не знает кастовых, возрастных или любых других ограничений, миссия которого сотворение женского счастья и процветания. Каждая возьмет отсюда ровно столько, сколько захочет и сможет унести с собой в свою повседневную жизнь. Некоторые приходят, чтобы отдать поделиться заботой и любовью с другими. Главное здесь действовать по отклику сердца. В шатер можно войти и выйти в любое время.
Красный шатер не столько конкретное физическое место, сколько метафора единения, олицетворение женской энергии, источник силы и символ первой, корневой, чакры муладхары. Сегодня образ шатра напоминает об истоках женственности и древней мудрости. Во многих странах мира Красный шатер стал полноценным культовым движением и символом возрождения женщины нового времени.
Из древности и до сегодняшнего дня
За все время существования человечества, качаясь на волнах разных эпох, исторического и культурного контекста, целительный женский круг приобретал самые разные формы объединения для совместного труда и творчества, круги, посвященные предсвадебным обрядам и другим женским инициациям, религиозные и эзотерические круги, собрания травниц и кукольниц, круги магии, ворожбы и волшебства «ведовские сборища», загадочный ведьминский шабаш.
Во все времена женщины знали, что в них заключена огромная сила. Когда они собираются вместе и совершают обряды, эта сила возрастает многократно. Много веков назад сильные мира сего боялись таких их сборищ, потому что сознавали: если женщины уединяются и занимаются волшебством, они становятся могущественными и непобедимыми. В Средневековье таких практикующих женщин за их силу даже сжигали на кострах, порой целыми кругами. Тогда их называли ведьмами.
Ведьма это «ведающая мать», та, которая обладает знанием. На санскрите «веда» означает «священное знание». То есть ведьма это женщина, сохранившая тайное, сакральное знание. Представительниц слабого пола, умеющих считывать информацию с человека или окружающего пространства и владеющих энергетикой, до сих пор называют ведьмами. Иногда с опаской, но больше с восхищением. Все мы слышали о пылающих кострах инквизиции, на которых сжигали особенно умных и ярких. Несмотря на гонение женщин, обладающих тайными познаниями, и их почти повсеместное историческое бесправие в вопросах социальных и политических решений, все же они веками исполняли свою женскую роль заботились о мужьях, растили детей, готовили пищу, стирали белье, прибирали и украшали дом, вязали и шили. Они носили длинные юбки, украшения, собирались вместе, чтобы помолиться или решить насущные вопросы.
В XX веке все изменилось. Повсеместно свершились индустриальные и социальные преобразования. В частности, в нашей стране произошла революция, и именно тогда женственность начала обесцениваться. Женщины стали «товарищами», для них перестали существовать запреты на вредную работу на производствах, как было в царской России. Они ринулись к станкам в навязанном стремлении помочь «Родине-Матери», которая из каждого рупора призывала своих «дочерей».
Работать в платьях и сарафанах стало неудобно и непрактично, на смену девичьей одежде пришли мужские брюки и комбинезоны, традиция ношения платьев и юбок стала исчезать. Маленьких детей начали отрывать от материнской груди и сдавать в ясли, чтобы «товарищ мама» могла выполнить производственный план, сбивая при этом натуральные биологические ритмы малыша и предавая свои инстинкты. Самоотверженные представительницы пролетариата отдавали в руки нянечек грудничков, а в руки партийных работников свою семейную жизнь и свободу, чтобы быстрее идти к навязанному извне «светлому будущему».
Многие из правил и установок тех времен живы в коллективном бессознательном до сих пор. Женщины таскают тяжести, нередко занимаются изнурительным мужским трудом, носятся с одной работы на другую, забыв о наслаждении, чувственности, утратив грациозность и изящество. При этом их преследует комплекс «недо»: недовыполненного «плана», недостаточно хорошего материнства, недостаточной красоты в соответствии со стандартом, словом, комплекс «недо»-женщины.
А позже случилась война, которая истребила добрую часть работоспособного мужского населения, и у женщин не осталось другого выбора, кроме как взвалить на свои хрупкие плечи мужские обязанности, чтобы выжить самим и поднять на ноги своих детей. Произошло великое горе, и женщин охватил первобытный ужас нехватки, недостатка и лишений, который и сейчас влияет на нас: они держатся за материальное (ведь оно может исчезнуть), занимаются накопительством, не позволяют себе жить и наслаждаться в моменте, пребывая в состоянии «отложенной жизни», и оставляют все лучшее на потом.
Тяжело пришлось послевоенным девочкам, которые, лишенные радости творчества, познания, веселых игр и забав, были вынуждены помогать мамам, видя, как те страдают, согнувшись под тяжестью работы, без мужчины, без опоры. Такие девочки росли, формируя глухой внутренний запрет на свое собственное счастье, в том числе семейное. «Мама страдает, и я буду», неосознанно, из любви и сострадания. Эти девочки вырастали и передавали эстафету тяжелой женской доли дальше, своим дочерям и внучкам.
А спустя еще несколько десятилетий случилась перестройка, и вот уже, казалось бы, близкое счастье и стабильность снова рухнули, и это подкосило окончательно и без того поредевшее мужское население. Папы и дедушки начали спиваться от безнадежности, опускать руки, ослабевать. И снова мамы вышли на первый план, окончательно запечатав в свой генокод, что рассчитывать не на кого, и утвердились в своей «мужской» силе, пусть и поневоле. Появились бизнесвумен, научились обеспечивать себя, детей, порой даже своих мужей. Мир бизнеса это жесткая конкуренция, беспощадная игра на выживание. Наравне с мужчинами женщина-предприниматель может подсидеть коллегу, плести интриги ради выгодной сделки, продавливать в переговорах ничего личного, только бизнес.