– Петь, я не помню.
– На миллион тянет.
– Миллион долларов?
– Не рублей же.
– И что мне делать?
– Послать ее, – пожал он плечами. – Я бы не рисковал.
– Но это же неудобно! Вдруг людям действительно надо?
– Тогда подстрахуйся.
– А ты бы не мог поехать со мной?
– Мог бы. Но какое отношение я имею к твоему имуществу? Мне там ничего не светит.
– Мы раньше ничего не делили на «твое» и «мое».
– А раньше у нас ничего и не было.
– Значит, ты отказываешься?
– Солнышко, с десяти до шести я занят на работе, разве ты забыла?
Раньше он мне никогда не отказывал. Я задумалась.
– А если я назначу встречу на вечер? Часов на семь?
– Слушай, разбирайся со своим наследством сама!
Я хотела с ним поругаться, но вовремя вспомнила, что он меня не любит. Наши отношения вряд ли можно сделать хуже, чем они есть, поэтому какой мне смысл ругаться с Петем?
На следующий день, когда он ушел на работу, я начала рассматривать варианты. Соседка мне еще позвонит. Она обещала. Поэтому я с самого утра стала ждать ее звонка. И готовиться к разговору. Вдруг мне на ум пришло: «Я тебя запомню, сучка! Твоя дача находится на моем участке!»
А не происки ли это Павла Юрьевича? Я принялась мысленно прокручивать эту комбинацию. Допустим, мент решил мне отомстить. Что он может сделать? Да много чего, ведь на его стороне закон, а я совершенно не разбираюсь в юридических вопросах.
Я всерьез заволновалась. Потом вспомнила мамино любимое: не можешь задушить своего врага – обними его! У меня хорошая школа, школа Марины Мининой. Разумеется, Павел Юрьевич не торопится в мои объятия, но он ведь смотрел в мое декольте! Мне ни разу не приходилось соблазнять мужчину, потому что раньше мои проблемы решались сами собой. Но Заяц Петь от меня отказался и тем самым зажег зеленый свет: найди кого-нибудь другого! С женщинами я дружить не умею, они все – мои враги. Почему так? Не знаю.
Иное дело мужчины. Я их, конечно, боюсь, но ведь и другие женщины их боятся тоже. Соседка испугается Павла Юрьевича точно так же, как она испугалась бы Петя. Выбора у меня нет, и я набрала телефон мента. Я разжилась им еще будучи подозреваемой в убийстве мамы.
– Спиркин слушает, – заскрипело в трубке.
Я растерялась. Надо же! Набрала не тот номер! Какой такой Спиркин? Спиркин мне не нужен.
– Алло! Говорите!
– Мне нужен Павел Юрьевич, – пискнула я в трубку, набравшись решимости.
– Я вас слушаю, – сердито сказала трубка.
– Павел Юрьевич? – уточнила я.
– Он самый. Кто говорит? – и тут я вспомнила, что эту фамилию называл его толстый начальник.
– Арина Петухова.
– Какая еще Арина?
– Помните, вы облили меня водой?
Из трубки раздалось шипение, я даже подумала, что там поселилась змея.
– И у вас… ещщщще… хватает наглости… – попыталась ужалить меня трубка.
– Да, потому что мне нужна помощь!
– Вас хотят убить? – злорадно спросил он. – Просто здорово!
– Не убить, а ограбить. Вы что-нибудь про это знаете?
– Послушай, с-с-с… щ-щ-щ…
– Сколько?
Кажется, он швырнул трубку, потому что там теперь не было даже шипения. Просто молчание. Я приуныла, но тут мой телефон зазвонил. Я радостно схватила трубку. Хорошо, что людям всегда нужны деньги!
– Ариночка, это опять я, – раздался сладкий голосок моей соседки по даче. Кажется, на этот раз он был еще слаще. – Извините, что беспокою вас… Вы нашли свидетельство на землю?
Я взяла глубокую паузу, потому что собиралась соврать.
– Да.
– Когда мы можем встретиться?
– Ну… через месяц.
– Милая, через месяц мне придется собирать новые справки! – пришла в ужас соседка. – Надо сегодня, в крайнем случае завтра! Другие соседи уже предоставили свои данные! Дело только за вами!
– То есть я могу увидеть их подписи? И паспортные данные?
– А зачем вам это? – подозрительно спросила женщина.
Мне бы очень хотелось увидеть и ее паспорт тоже. И убедиться, что она та самая, за кого себя выдает.
– Как-то все это напрягает, – поежилась я.
– Люди должны друг другу помогать, – выдала она фразу, которую я ненавижу больше всего на свете.
Сколько я ни помогала людям, мне так и не удалось получить в ответ хоть какую-нибудь помощь. Как только я обращалась с просьбой к особам, которым когда-то помогла, у них тут же находилась масса предлогов, чтобы отказать. Эта фраза самая лживая из всех существующих на свете лживых фраз. Меня пытаются обмануть, – это я поняла, как только ее услышала. А соседка меж тем продолжала на меня давить: