Но, адвокат замялся. Совсем не факт, что суррогатная мама согласится переехать. Во-первых, вы же знаете, что предпочтение отдается тем женщинам, у которых уже есть свой ребенок, во-вторых, у нее может быть супруг и семья, в-третьих, кандидатке может не понравиться такой тотальный контроль.
Значит, ищи ту, которая согласится на мои условия. Я заплачу столько, сколько скажут, но все будет по моим правилам и никак иначе.
Понял вас, Верещагин поднялся. О результатах сообщу, как только все выясню.
Иди, мужчина махнул рукой.
Адвокат поспешил к выходу, невольно чувствуя на себя тяжелый пристальный взгляд.
Арбатов Платон Сергеевич был в городе непоследним человеком. Он являлся крупным акционером нескольких банков, владельцем огромной строительной компании, вертелся в высших эшелонах власти и обладал влиятельностью.
Такого человека опасно иметь во врагах. Насколько слышал Верещагин, Арбатов вел свой бизнес жестко, не боясь принимать радикальных решений, и многие в городе его откровенно побаивались.
О личной жизни Платона Сергеевича было известно очень мало. Его супруга умерла несколько лет назад от сердечного приступа. А совсем недавно у единственного сына было обнаружено неизлечимое серьезное заболевание, и молодой полный сил парень сгорел за какой-то год Отцовское горе можно было только представить.
Но этот удар Арбатов вынес стойко и вот сейчас, он решил воспользоваться биоматериалом сына, который тот предусмотрительно сдал до начала агрессивного лечения.
Верещагин не знал, правильное это решение или нет, но со своей стороны был уверен, что сделает все возможное, чтобы все прошло идеально.
Сев в машину, он отправился в клинику, чтобы переговорить с руководством, изучить типовой договор, внести все необходимые поправки, и только потом пригласить своего работодателя на подписание бумаг.
Платон Сергеевич проводил адвоката и вздохнул. Сердце сжалось.
Жизнь наносила ему немало ударов, и все он встречал достойно, но каждый оставил шрам в его душе, а боль от потери сына, наверное, не утихнет никогда.
Год он мотался по клиникам, надеясь на чудо, но ни власть, ни деньги, ни лучшие доктора не смогли его сотворить. В какой-то момент времени перестали звучать обнадеживающие обещания, и тогда Платон осознал, что это конец.
Никто не знает, сколько сил ему потребовалось, чтобы смириться. Но он смог собраться, взять себя в руки и до последнего был со своим сыном, а потом наступил период безнадежного отчаяния.
Платон Сергеевич, как никогда, ощутил одиночество, но он сдаваться не привык, и у него появилась идея.
Когда диагноз сыну был только установлен, доктора назначили серьезное лечение, и профессор, светило медицины, посоветовал сдать и заморозить биоматериал. На вопрос: «Зачем?», тот философски ответил, что болезнь может развиваться по-разному, лечение дает свои последствия, а это шанс в будущем, стать отцом здорового ребенка. На тот момент это казалось глупостью, но сделали так, как посоветовали
Похоронив сына, Платон прочитал немало информации на счет ЭКО, изучил научные статьи, поговорил со специалистами и решил, что обязательно воспользуется этим шансом, ведь у него есть силы, деньги, возможности
Зажмурившись, Платон закрыл глаза и представил, как прижимает к себе голубоглазого малыша. Все в душе перевернулось от факта, что это очень скоро сбудется.
Мужчина всегда мечтал о большой семье. Но роды супруги были весьма сложными, а потом ей поставили бесплодие. Сын был единственным ребенком, избалованным, эгоистичным. Платон мечтал, что он возьмётся за ум и когда придет время сменит его, но увы
А теперь Арбатов думал только о внуке, который продолжит его род и дело.
Услышав шаги, мужчина открыл глаза и увидел домработницу, спешащую к нему.
Что случилось? уточнил он.
Вы забыли телефон в гостиной, Анна протянула ему мобильник.
Платон бегло взглянул на номер и поднялся:
Передай водителю, что скоро выезжаем.
Он быстрым шагом направился к особняку. Буквально «взлетев» в свою спальню, мужчина отправился в душ. Чуть теплая вода взбодрила тело, прогнала все дурные мысли из головы, прибавила бодрости и сил. Удаляя щетину, мужчина рассматривал себя. Конечно, годы бежали вперед и оставляли свои следы морщинки, глубокие и не очень. Но в свои сорок с хвостом Платон иногда чувствовал себя двадцатилетним мальчишкой, а иногда, глубоким стариком, уставшим от жизни.
Надев строгий темный костюм, мужчина зацепил платиновые запонки, одел дорогие часы и бросил беглый взгляд на свое отражение. Подмигнув сам себе, он прихватил дипломат и спустился вниз.
К обеду вернетесь? уточнила Анна, явно ожидающая его в фойе.
Нет, качнул он головой. Много дел. Да и к ужину не жди, у меня планы.
Хорошо, послышалось в ответ.
Как только он сел в автомобиль, водитель плавно выехал из двора, и они поехали к центру. Платону предстояла деловая встреча с инвесторами, которая явно затянется до обеда. Во второй половине было назначено совещание с директорами филиалов компании, ну а ужин Ужин Платон планировал провести в теплой атмосфере.
Едва он подумал о темноглазой красавице Марине, сразу раздался звонок.
Платон, ухмыльнувшись, ответил на него, и тут же услышал нежное щебетание.
Молча поморщившись от опостылевшего «тигреночек», мужчина выдержал поток уменьшительно-ласкательных слов от любовницы, и усмехнулся:
Привет.
Я соскучилась, раздалось в ответ.
Вечером увидимся.
Да? в женском голосе послышалась радость.
Закажи ужин в ресторане и бутылочку французского, почти приказал Платон.
Но я думала, мы куда-нибудь сходим, девушка разочарованно вздохнула.
В следующий раз. Может, ты меня не хочешь видеть?
Хочу, тигренок, хочу
Тогда жди, Платон резко прервал разговор.
Мариночка была девушкой хорошенькой, многое умела, но оказалась весьма глупа. Мужчина прекрасно знал, что она спит и видит, как войдет в его дом хозяйкой, и она была так в этом уверена, что даже подумать не могла, что это никогда не случится.
Максим, Платон обратился к водителю. Пока я на встрече, смотайся в ювелирный.
Что купить?
Какую-нибудь безделицу браслет, сережки, может кулон.
Для Марины Андреевны?
Да, Платон кивнул.
Все сделаю.
Отлично, мужчина откинулся на спинку сиденья, открыл дипломат и стал изучать бумаги.
***
Полина, уложив сына в кроватку, прикрыла его теплым одеялом, и вздохнула. Наконец-то ее непослушная егоза уснула, а значит, пора на работу. Еще раз, удостоверившись, что маленький Павлик спит, девушка на носочках выскользнула за дверь комнаты.
Со стороны кухни раздался грохот и послышалось громкое витиеватое ругательство. Так, наверное, ругаются грузчики в порту, не иначе. Замерев, девушка невольно затаила дыхание, опасаясь услышать детский плач, но в комнате по-прежнему царила тишина.
В полутемном коридоре показался невысокий лысоватый мужчина довольно помятого вида в растянутых спортивных штанах и, обтягивающей худощавое тело, майке, некогда белоснежной, а сейчас имеющей желто-серый оттенок.
Дядя Боря, можно потише? прошипела Полина.
Понавешали всякой ерунды на стенах, все заняли, ни пройти, ни проехать, послышалось пьяное бормотание. Понаехали лимитчицы, нормальным людям жить не дают. Проститутки!
Затем шатаясь, мужчина зашел в свою комнату и закрыл дверь. Послышался грохот.
«Упал», подумала девушка и вздохнула с облегчением.
Борис Николаевич был одним из жильцов коммунальной квартиры. Но в отличие от всех остальных он не снимал здесь комнату, а был полноценным владельцем. Когда-то этот мужчина работал на судостроительном заводе, затем производство встало, наступил развал союза, и он сломался. До пенсии перебивался случайными заработками, начал выпивать, и вот теперь превратился в абсолютно опустившуюся личность. Дядя Боря, так называли его все, был человеком, по сути, добрым, как говорят, и мухи не обидит, но перебрав, начинал бродить по квартире, шуметь, ворчать, злясь на весь мир, ну и заодно на всех соседей. Его брожение могло продолжаться очень долго, до тех пор, пока он просто не падал Зато после он спал несколько часов, просыпался весьма нормальным человеком и начинал перед всеми извиниться, заверяя, что подобного никогда больше не случится, а через пару дней ситуация вновь и вновь повторялась. Дядя Боря мог доставить немало хлопот, но сейчас он уснул, и это было к лучшему, ведь значит, девушка может спокойно идти на работу, не переживая за сынишку.