Устроила концерт, убогая, недовольно цедит Барби где-то за спиной физрука.
Батурина, на канат! орет преподаватель, Десять раз до потолка. Живо!
И та, закатив глаза дефилирует куда сказано, неприлично наворачивая бедрами восьмерки. Пока меня все еще придерживает Хан и его ладонь с моей руки каким-то магическим образом перекочёвывает на талию.
Марк, давай ее в медпункт, кивает головой на выход физрук.
Я и сама могу, если так надо, пытаюсь увернуться я, чувствуя, как мой затылок прожигает взгляд местной Барби.
Конечно провожу, не проблема.
Не надо, перепугано всматриваюсь я в его лицо, но тот только криво улыбается мне и тянет на выход из спортзала.
Надо. Ты ударилась головой и не можешь судить точно все ли с тобой нормально. Идем!
Лев Давидович, ну можно я сама? в последний раз пытаюсь я спасти себя.
Ой, Сажина, идите уже! отмахивается тот от моих слов, Учащиеся, спектакль окончен, играем дальше.
И все. Мне приходится только обреченно шагать в сторону медпункта и молиться всем богам, чтобы все это не вышло мне боком.
Боишься меня? слышу его вопрос, когда мы выходим из шумного спортзала в тихий и пустынный коридор.
Нет, отвечаю я и все-таки высвобождаюсь из его рук.
И я не вру. Я боюсь себя. И ту, что слишком пристально смотрела нам вслед.
Глава 4.
Значит не боишься?
Ну я же сказала.
Отлично, хмыкает парень, но я только сканирую его настороженным взглядом и хмурюсь, Нам надо подняться наверх, там медкорпус, указывает пальцем Хан на лестницу.
Мне надо, поправляю я, не тебе.
Я провожу, наступает на меня, а я делаю шаг назад.
Спасибо, качаю головой, но ты же уже показал дорогу, и дальше я уж как-то справлюсь с одним пролетом.
Ты ударилась головой и тебе может понадобиться помощь. Я к твоим услугам.
Слушай, в раздражении выдыхаю я, э-э-э
Марк.
Вот, да! Марк, мне не нужна твоя помощь. Окей? Без обид, но не нужна. Я благодарна за помощь и все такое, но
Почему? еще шаг ближе.
И меня начинает накалять вся эта ситуация, потому что я будто бы говорю с ним на китайском или фарси. Ему просто сиюминутно что-то приспичило, а мне еще учиться в этой школе два учебных года. И я не хочу проблем из-за местного Кена, на котором уже поставила свое клеймо ревнивая и неуравновешенная Барби.
Твоей девушке это не понравится. Любой девушке это не понравилось бы, развожу руками, а потом складываю их на груди.
Так ты из-за Кристинки паришься или просто так меня бортуешь? наклоняет голову на бок.
Упрямо молчу, отвожу глаза и еще больше теряю терпение.
Если первое, то я решу эту проблему. Хочешь?
А ты? вздергиваю вопросительно одну бровь и зачем-то спрашиваю я.
Хочу, делает еще один шаг, вынуждая меня нырнуть под его руку и поспешно кинуться к лестнице.
Черт знает что творится!
Тань? тянет сзади за подол юбки, и, я возмущенно фыркая, бью его по рукам.
О, ты и имя мое знаешь?
Не только имя.
П-ф-ф
Блин, да постой же ты!
Но я только стремительно влетаю в медкорпус и громко даю о себе знать.
Здравствуйте! Мне прилетел в лоб волейбольный мяч.
И тут же надо мной начинает хлопотать школьная медсестра, проверяя мое состояние и задавая бесконечные вопросы.
Голова кружится? Есть ли звон в ушах? Тошнит? Чувствуешь усталость?
И на все эти вопросы я уверенно отвечала нет, пока Марк Хан сидел на кушетке напротив и сверлил меня своим стальным и непреклонным взглядом. Вальяжно откинулся на стену, нога на ногу и смотрит. Так смотрит, что кажется еще немного и я точно заработаю себе сотрясение мозга или косоглазие, пытаясь не пялиться на него в ответ.
Потому как я уже почти не слышу слов медсестры, что воркует надо мной и пытается приободрить. Нет! Я всеми правдами и неправдами стараюсь не встречаться с ним глазами. Потому что коротит. Замыкает.
Искрит
Боже! Зачем так человека смущать? За что?
Танечка, не вижу никаких критических повреждений, но давайте сегодня все же немного передохнем. Ладно? Вот вам освобождение и ступайте домой. Покой и крепкий сон еще никому не повредил.
Спасибо, киваю я, принимая из рук медсестры справку, и выхожу из медбокса.
Кен, естественно, за мной. Молниеносно вырывает освобождение из рук и придирчиво его рассматривает, пока я возмущенно пялюсь на эту, в край обнаглевшую, морду.
Отдай!
Вот, Тань. Видела, что тебе тут написала Тамара Салмановна? Максимальный покой!