Наконец дверь была открыта.
– Если вы хотите со мной поговорить, то подождите на лестнице. Объясню сразу. Я приехала сюда по просьбе Иры Званцевой. Попробую что-нибудь для вас сделать пока без денег, быть может, официальное расследование уже в ближайшие дни принесет какие-нибудь результаты. Но если пойму, что дело сложное и требует заключения договора, то дам вам знать через Иру.
– Официальное расследование… – усмехнулся Пресецкий. – Как же, найдут они кого… Я буду ждать вас столько, сколько потребуется.
Юля вошла в квартиру, заперлась и только сейчас поняла, как же она рисковала, подпуская к себе так близко Пресецкого. И хотя его поведение казалось логичным и не подпадало под схему поведения преступника, все равно с ним надо быть начеку.
В квартире пахло сигаретами и дождем, врывавшимся вместе с ветром через раскрытую форточку на кухне.
Юля обошла все три комнаты, заглянула в ванную и вернулась в гостиную. Села в кресло и задумалась. Да, если судить по виду квартиры, Зоя вела именно такой образ жизни, о котором ей и рассказывала Ирина. Уютное чистенькое гнездышко, доступное лишь для самых близких людей. Много красивых дорогих безделушек, добротная мебель, ковры ручной работы. Глядя на всю эту роскошь, разве подумаешь, что хозяйка бедствует и зарабатывает себе на пропитание тем, что готовит обеды в какой-то фирме? У Зои Пресецкой водились денежки, чем она, собственно, и вызывала раздражение своей «лучшей» подруги. Но вот каким образом Зое удавалось их добывать, зарабатывать, выуживать, выманивать, одному богу или дьяволу было известно.
Паркет почернел от грязи, нанесенной теми, кто явился сюда ночью засвидетельствовать факт наступления смерти и совершить необходимые действия, связанные с предстоящим расследованием. И неизвестно, когда и кто приведет эту квартиру в порядок. Разве что эту горькую обязанность возьмет на себя бывший муж Зои, тоскующий сейчас на лестнице. А почему бы и нет? Он будет мыть полы, то и дело натыкаясь взглядом на предметы, которые могут иметь отношение к любовникам его бывшей жены. Мужские домашние туфли, темно-синие, вышитые шелковыми нитками. Оброненная кем-то серебряная зажигалка. Возможно, это подарок Зои своему очередному возлюбленному. Или же наоборот.
Юля достала блокнот и записала несколько вопросов, интересовавших ее больше всего.
1. Кто обнаружил труп и вызвал милицию?
2. Алиби Ирины Званцевой, Евгении Холодковой, Александра Пресецкого, Бобрищева.
3. Кому принадлежит парик? Кто его принес?
4. Где инструмент, с помощью которого убийца сбрил волосы Зои?
5. С кем из мужчин она находилась в интимной связи последнее время?
6. Почему в квартире пахнет скипидаром?
Она встала и пошла на запах. Открыла кладовку, нашарила выключатель. Вспыхнул свет, и она увидела узкое помещение, забитое холстами, натянутыми на подрамники. По обеим сторонам тянулись массивные деревянные полки, на них стояли банки с красками и кистями. На полу аккуратно выстроились бутылки с растворителями и, очевидно, скипидаром, запах которого прочно въелся в стены и дверь кладовки. Юля бывала в мастерских художниц и всегда поражалась одному обстоятельству, которое ее как женщину выводило из себя. Это чудовищный беспорядок, возведенный в культ, выдаваемый непосвященным гостям как непреложная истина существования художника. Окна мастерских не мылись. И солнце, пытавшееся осветить развешенные по стенам бессмертные творения этих художниц, высвечивало лишь грязные полы, куда, подражая хозяйке, следовало стряхивать пепел и выплескивать остатки чая, вина или водки. Что касается закуски, чаще всего состоящей из дешевых салатов, то ее заплесневевшие остатки можно было увидеть прямо на столе, среди пожелтевших тарелок и замутненных жирными следами пальцев рюмок или стаканов. Вот и получалось, что Зоя с ее сентиментальным порядочком никак не вписывалась в понятие «настоящий художник». Что же касалось непосредственно ее полотен, то Юля лишь скользнула по них взглядом. Она же не эксперт, и ей трудно определить, насколько эти работы отвечают профессиональным требованиям. Зоя рисовала и получала от этого удовольствие. Вот что было самым главным и не вызывало сомнений. И именно эта деталь придавала ее образу особую трогательность и таинственность. Красивая женщина, окруженная вниманием мужчин и распускающая слухи о том, что она безработная и нуждается, рисует себе спокойно натюрморты и портреты, а потом вдруг погибает от руки злодея. Да еще какого! Который сначала насилует ее, а потом душит. Но ему и этого мало. Убийце зачем-то требуются ее густые красивые волосы, которые он жестоко сбривает, нахлобучив затем на бритый череп своей жертвы парик. Спрашивается, что может стоять за такого рода поступком? Желание унизить женщину даже после смерти? Снова патология психики?