– Конечно, она знает, что ты – следователь прокуратуры… Но не хочешь же ты сказать, что она приехала ко мне только из-за тебя?
– Посмотрим. Но ты согласна со мной, что она была не в себе?
– Согласна. Я ее никогда такой не видела.
– То-то и оно.
– Скажи, Марк, тебе не надоели все эти убийства… Приходишь домой, а ночью кто-то вламывается в твой сон, в твое спокойствие, в твою личную жизнь, наконец… Знаешь, я сама представила сейчас, что работаю в прокуратуре… тебе не позавидуешь… А потом еще все знакомые, друзья, которые влипают в криминальные истории… И тебе приходится помогать.
– Скажи спасибо, что я не адвокат – вот тогда бы я точно ничего не заработал: постоянно защищал бы всех знакомых и родственников. Обычная история.
– Она произнесла такую фразу, – вдруг задумчиво проговорила Рита, у которой из головы не выходила Вероника и ее странная история. – «Он не имеет права находиться в моем доме». Что это значит?
– Да все, что угодно. Может, он когда-то пытался отнять у нее по суду квартиру или что-то в этом духе, имеющее отношение к квартире. Или совершил что-то такое, о чем она не может никому рассказать. Что-то личное. Или, наоборот, связанное с деньгами.
– Так ты устрой мне встречу с ней, я поговорю, может, что-то выяснится… Ты же слышал, она говорила об этом мужчине, что не может ничего рассказать… Тем более следователю.
– Конечно, устрою. Во всяком случае, постараюсь…
– Марк, ты же не думаешь, что моя подруга – убийца?
– Рита, мы только что обсуждали это. Я вполне допускаю, что это она.
– А я – нет!
– Может, он когда-то изнасиловал ее? – неожиданно предположил Марк. Машина уже въехала во двор и остановилась возле крыльца.
– Но у них же был роман! Она что, не видела, с кем закрутила любовь? Кого пригласила в дом?
– Тоже правильно. А дети у нее есть?
– Нет, и, я думаю, уже не будет. Она – человек основательный, для нее ребенок – колоссальная ответственность. Так, во всяком случае, она мне говорила. Но кто же этот мужчина? Этот Рубин?
Только дома она вспомнила, что кожа ее пропитана сметаной. Спросила Марка, принять душ или нет.
– Ни в коем случае. Мне нравится, когда от тебя пахнет сметаной. Ложись давай спать. Еще только четыре часа.
– Надо бы запомнить, когда она к нам пришла…
– В три часа десять минут – я посмотрел на часы перед тем, как пойти к вам в кухню.
– А когда совершено убийство?
– Точно сказать пока не могу, подождем, что скажут эксперты.
– А если окажется, что этого Рубина убили как раз в тот момент, когда Вероника была у нас, ее отпустят?
– Думаю, да. Что-то есть хочется.
– А у меня аппетит пропал…
– Только шашлык не предлагай. Все-таки это специфическая еда, и ее надо есть на природе, в горячем виде. Да и вообще, эта история с тем, как тебя оставили на острове… Как вспомню, шашлык в горло не лезет. Давай-ка лучше чего-нибудь твоего.
– Есть печеночный паштет, колбаса, немного салата из капусты… Все легкое. Жара, сам понимаешь, я не готовила ничего жирного и сытного…
– Рита, мне с тобой так хорошо, если бы ты только знала. Так спокойно. Не представляю, как я жил раньше без тебя… – Он обнял ее и прижал к себе. – Жаль только, что тебя нельзя крепко обнимать, я понимаю, как тебе больно… Ты же у меня такая нежная, вся беленькая…
– Теперь красная и воспаленная. – Она поцеловала его и открыла холодильник. – Вот не пойму никак: почему люди убивают друг друга? Неужели нельзя просто договориться? Предположим, кто-то к кому-то испытывает глубокое чувство неприязни. Так договоритесь не видеть друг друга. Это же так просто!
– Человеческие чувства не всегда, во-первых, подчиняются логике, а во-вторых, управляемы… И дело даже не в том, что человек совершает преступление в состоянии аффекта, нет… В том-то и дело, что человек подчас испытывает такое чувство, к примеру, мести или ревности, что он не успокоится до тех пор, пока не уничтожит того, кто мешает ему жить. Такие преступления мне, как профессиональному следователю, кажутся наиболее интересными, непредсказуемыми. Куда банальнее выглядит преступление, совершенное из-за денег или какой-нибудь безделицы, как это было с Виолеттой Крупиной, помнишь? Ее убили из-за пары изумрудных серег. И кто? Самая близкая подруга, на которую меньше всего можно было подумать. Вот это было интересное преступление.
– А то, из-за которого тебе пришлось бросить меня вчера утром на Волге? Убийство сожителя? Все-таки шесть ножевых ран.