Весенние сказки - Надеждина Алла

Алла Надеждина

Весенние сказки

Первая весенняя сказка

Срочно в номер

 Мур-р-р. Мур-р-р.

 Вась, отстань!

 Мя-я-яу!  завопил наглый кошак над самым ухом.

И это за полчаса до сигнала будильника! Пришлось продирать глаза и вытаскивать руку из-под одеяла в тщетной попытке согнать с себя настырное животное. Куда там!

 Васька, морда ты вредная,  ворчала я, нашаривая босыми ногами на полу тапки.  Мог бы и подождать, пока сама встану. Эх, ладно, сейчас накормлю.

Вздохнула, слезла с дивана и пошлепала в сторону кухни. Проходя по коридору, в какой уж раз налетела на сваленные в углу коробки. Привычно чертыхнулась и глянула на себя в прислонённое к стене зеркало, до сих пор стоящее на полу. Вновь дала себе обещание буквально в ближайшие выходные вызвать мастеров, чтобы мне развесили полки, зеркало, а заодно собрали и установили шкаф. Сколько можно вещи в коробках держать?

Из гладкого беспристрастного стекла на меня в полумраке прихожей глядела сонная встрепанная шатенка. Фыркнула. Василисой Прекрасной она станет всего лишь через полчаса, когда приведет себя в порядок, переоденется и выпьет чашку крепкого кофе. А пока это просто заспанная Вася.

Васька терся о мои ноги, не давая забыть о себе. Вновь вздохнула и направилась на кухню, ворча под нос:

 Ты Вася и я Вася. Это уже перебор на одну отдельно взятую жилплощадь. Будешь так рано меня по утрам будить, переименую в какого-нибудь Барсика или Мурзика, так и знай.

Черный кот достался мне в наследство вместе с этой однокомнатной квартиркой, куда предприимчивый бывший муж Вадим отселил меня после нашего развода и вполне удачного раздела имущества. Правда, удачный раздел получился только для него. Вовремя переоформленные на третьих лиц машина и щитовой домик на шести сотках в дальнем Подмосковье красиво проплыли мимо моего носа. Да и разменом квартиры Вадик вызвался заниматься сам, сказав, что так будет лучше. А я была в таком состоянии от всего происходящего, что безропотно согласилась. В результате бывшему досталась пусть и маленькая, но двушка, куда он переехал вместе со своей новой пассией, а мне вот эти однокомнатные хоромы на окраине.

Как только я перевезла сюда вещи, отпустила грузчиков и устало плюхнулась на стоящий прямо посреди комнаты диван, озираясь по сторонам, в дверь позвонила соседка пенсионерка лет шестидесяти пяти.

 Здравствуйте, давайте знакомиться. Я живу в квартире напротив,  махнула она рукой себе за спину.  Меня тетя Зина зовут. А вас?

 А я Василиса, можно просто Вася.

 Ой, девонька, надо же, вот это совпадение! В этой квартире до тебя одна старушка жила. Померла, царствие ей небесное, а котик остался. Так его тоже Васей кличут. Я бедолагу конечно приютила на время, но он больно по своему жилищу скучает. Возьми себе котейку. От него хлопот немного, а тебе компания будет.

Так эта зеленоглазая наглая морда с белыми усищами и пушистым хвостом оказалась у меня. И еще неизвестно, кто тут считал себя хозяином. Кажется, Васька воспринимал мой переезд как частичный захват его законной территории, но мирился с неизбежным. А мне, молодой одинокой женщине двадцати восьми лет от роду, после развода нужна была компания. Шумные тусовки я не любила, близких подруг, с которыми можно было поделиться наболевшим, тоже не имелось, родители жили далеко. А с котом я частенько вела задушевные беседы, и он меня внимательно слушал, чуть прищурив умные, всё понимающие глаза. В общем, хорошо с ним и не скучно.

* * *

Чашка ароматного крепкого кофе сделала своё дело, и я окончательно проснулась. А через сорок минут уже штурмовала переполненный автобус, чтобы вовремя добраться на работу в редакцию женского журнала "Я прелесть". Наш главный редактор, Арнольд Герасимович, за глаза именуемый Шварценеггером, очень не любил опоздания и частенько устраивал показательные взбучки провинившимся. Но девочки (а коллектив у нас подобрался чисто женский) не особо впечатлялись его нравоучениями. Лишь покаянно кивали и продолжали опаздывать с завидным постоянством. Но только не я. Мне проще было выйти заранее из дома, чем выслушивать потом нотации, от которых готова была провалиться сквозь землю.

Усевшись за свой стол и включив компьютер, попробовала сосредоточиться. В голову решительно не лезло ничего дельного. Надо было написать нечто необычное и интересное. Я в журнале вела рубрику "Удивительное рядом". И если рядом этого удивительного не обнаруживалось, его надо было во что бы то ни стало придумать, нафантазировать, достать с потолка, высосать из пальца, завернуть в красивую обертку и подать на блюдечке с золотой каемочкой. Чем я, собственно, честно и пыталась заняться последнюю пару часов, но меня отвлек звонок телефона на столе. Взволнованный голос Верочки секретарши Арнольда Герасимовича настоятельно требовал явиться пред его светлы очи:

 Василиса, уж не знаю, в чем ты провинилась, но Шварценеггер мечет молнии и срочно хочет видеть твою персону у себя в кабинете.

Настроение резко скакнуло к нулевой отметке, и я, тяжко вздохнув, отправилась к шефу на ковер под сочувственные взгляды сотрудниц.

 Может, он сейчас занят?  с надеждой взглянула я на Верочку, зайдя в приемную, но та отрицательно мотнула головой.

Обреченно поскреблась в дверь. Услышав приглашение, вошла и нерешительно остановилась.

 Василиса Андреевна, не стойте на пороге, проходите, садитесь,  с нотками металла в голосе предложил начальник, не отвлекаясь от своих бумаг.

Ох, не люблю я, когда он так официально обращается. Да еще и хмурится. Робко села на край стула для посетителей и замерла в неудобной позе, пытаясь сообразить, что успела натворить и за что будут ругать.

В молчании прошла томительная минута, после чего Шварценеггер оторвался от стопки документов, чуть нервно сдвинув их в сторону, и строго произнес:

 Что сейчас на дворе?

От такой постановки вопроса я опешила и округлила глаза. Вытянула шею и повернулась к окну. Вроде ничего необычного дворник Данилыч скалывает последний лед с асфальта, с крыш вовсю бежит капель да растеклись нехилые такие лужи. Как-никак самый конец февраля.

 А что там? Всё как всегда,  пожала я плечами и непонимающе воззрилась на шефа.

 Да не на нашем дворе. Это я фигурально выразился,  поморщился главред, потом сам же и ответил:  Сейчас на дворе конец зимы, а значит, скоро наступит весна.

Я с готовностью кивнула. Тут трудно было не согласиться.

 Во-о-от. Надо перестраиваться на новый лад. Необходимо обеспечить весеннее настроение нашим читательницам. Где, спрашивается, твой материал для свежего номера? Где? От тебя требуется сенсация, бомба, а ты уже все сроки профукала, Василиса.

 Арнольд Герасимович, никак не могу придумать, о чем бы таком еще можно написать. Это же не изысканные редкие кулинарные рецепты и не очерки о последних веяниях моды. Тут не рубрика "Срочно в номер", а "Удивительное рядом".

 Вот и удиви! Наши читательницы хотят светлую сказку, волшебство, чудо и счастливый конец какой-нибудь очень трогательной истории,  шеф забарабанил костяшками пальцев по столу и неожиданно сменил тон.  Ты пойми, меня тоже в типографии со сроками торопят. А в макет только один твой материал остался, да фотограф, зараза, еще со своим фоторепортажем тянет. Вась, ну, я действительно не знаю, что вам, прекрасному полу, интересно. Попробуй пофантазировать, понаблюдай за женщинами и попытайся понять, о чем они мечтают, чего, собственно, хочешь ты сама. Напиши об этом и срочно в номер!

 Сказку, говорите, хотят? Весеннюю, да? Будет вам весенняя сказка, будет. Срочно в номер,  решительно буркнула я.  Только, Арнольд Герасимович, в редакции мне никак не сосредоточиться. Можно я схожу куда-нибудь, так сказать, отправлюсь в творческую командировку?