Громкий плач Чиби взрезал уплотнившийся воздух кухни.
Аллен будто очнулся и опустил руку. В глазах его промелькнуло чуть ли не паническое выражение, но лишь на секунду. Потом он фыркнул и мотнул головой, направившись к ларю. А я бросилась к Чиби, которая всё ещё всхлипывала, со страхом глядя то на меня, то на отца. Обняв девочку, поцеловала её в макушку и сказала ласково:
Всё хорошо, маленькая моя, не бойся, всё хорошо!
Аллен плюхнул на стол масло и кусок сыра, бросил нож и буркнул:
Самман. Арра-га-быри.
Что из этого может быть словом «бутерброд»? Я вздохнула, вытерла слёзы Чиби подолом своей майки и здраво рассудила, что хуже быть уже не будет. Взяла нож и принялась резать хлеб, который только мялся и крошился.
Да чтоб его черти забрали, этого Аллена! Медведь какой-то, а не мужик, да ещё и ножи у него не наточены в доме!
Показала хозяину нож и мстительно сказала по слогам:
Нож ту-пой. Ту. Пой. Понимаешь?
Аллен долгим взглядом посмотрел мне в глаза, от чего дрожь по телу прошла и внутри стало опять жарко-холодно, а потом ответил, явно как для дурочки, тоже разделяя слоги:
Та-ма-па-рый а-ли-фе.
И мне почему-то показалось, что это должно было означать: «Возьми и наточи сама, идиотка».
Мудак
Я-то наточу, пусть мне даст точильный камень! Пусть покажет, расскажет, объяснит! Пусть сделает хоть что-нибудь, если понял вообще, что я не отсюда!
Быстро собрав несколько бутербродов и положив их на тарелку, я подлила Чиби молока и взяла котелок с кашей:
Пойду выкину в мусор.
Аллен покачал головой, усаживаясь за стол, а я подумала: может, её ещё можно реабилитировать? Если бы я нашла подходящую посуду Потушила бы мясо, разбавила бы кашу бульончиком А что? Хорошая идея.
А пока
Я обследую двор и постройки. Любопытно, что тут ещё есть. Только корову не хочу видеть, гляну разве что, где она стоит, чтобы обходить коровник за километр. Но я не успела даже выйти за дверь, как Чиби, дробно стуча пяточками по полу, бросилась из-за стола ко мне, не слушая грозного окрика отца. Я подхватила её на руки и укоризненно сказала:
Ну что же ты, ведь простудишься босиком на улице! Иди поешь, я сейчас вернусь.
Но девочка крепко-крепко обняла меня за шею ручонками, всем своим видом показывая, что ни за что не расстанется со мной. Пришлось сдаться и нести её во двор на руках.
Вокруг колодца плотной стеной стояли сараи и сараюшки. Некоторые были открыты, другие закрыты. Я увидела курятник с курочками и цыплятами, среди которых расхаживал великолепный красно-оранжевый петух с гребнем набекрень. Это он разбудил меня в несусветную рань! А по соседству как раз и обитала корова. Была она огромной, рогатой и совсем чёрной. Увидев нас с Чиби, зверюга покосилась своим круглым светлым глазом и потрясла головой, как мне показалось, угрожающе.
Я отпрянула.
Малышка протянула руку к корове, показала на неё пальцем. Я со страхом сказала ей:
Нет, туда мы не пойдём, ни за какие сокровища. Давай-ка дальше посмотрим.
Мы обошли весь двор по периметру. В одном из сараев Аллен явно что-то мастерил там лежали заготовки ножек и спинок, наверное, будущие стулья, а ещё длинные и широкие изголовья. Ишь! Выходит, мой хозяин столяр. Хорошая профессия, денежная.
Ну вот, больше смотреть нечего, сказала я Чиби. Она, как будто поняв, указала мне на дом. Типа я не видела дома! Но уставилась в ту сторону. А потом сообразила: те две комнаты и кухня не могут быть такими большими! Даже голову к плечу наклонила, чтобы всё хорошенько рассмотреть.
А ведь спала я в пристроечке.
В маленькой пристроечке к длинному двухэтажному домищу.
Как интересно!
А он тоже принадлежит Аллену? Или мой хозяин просто смотрит за этим хозяйством? Да без разницы вообще-то, надо зайти и глянуть. Вот и крылечко удобно расположено: почти рядом с тем, которое ведёт на закопчённую кухоньку пристройки. Только домашнее крыльцо повыше и пошире, с красивыми перилами
Поднявшись на него, я осторожно взялась за кольцо, служившее ручкой двери. Толкнула. Не поддалось. Машинально потянула на себя, и дверь со скрипом открылась. Чиби издала радостный писк и завозилась у меня на руках.
Ну, куда ты? Нет! Сиди спокойно!
Но девочка всё же вывернулась и, спрыгнув на пол, побежала куда-то в сумрак длинного коридора. Ох нет! Да что ж такое?! То шугается и молчит, то сбегает! Вот шебутной ребёнок!
Чиби! Стой, вернись! Я же тебя потеряю!
И сама бросилась на звук её торопливых шагов, чувствуя, что меня ждёт ещё одна смертная казнь от Аллена.
По коридору, который тянулся на десяток метров, не меньше, я пробежала, запыхавшись, как будто спринт на километр бахнула. Но Чиби была проворнее, и схватить её мне удалось только в зале, куда мы попали так внезапно, что аж дух захватило. Или это у меня дух захватило от простяцкого великолепия большой комнаты, в которой царила загадочная атмосфера заброшенного места.
Стрельчатые окна с цветными витражами впускали мало света. Но мне удалось разглядеть и оценить поддерживающие высокий потолок кряжистые толстые пилоны, грубые балки, на которых лежали широкие доски перекрытий, такую же нехитрую и даже топорную мебель, сдвинутую в один угол. Там же, в том углу, была самая настоящая барная стойка, правда, в стиле «рустик» сложенная из цельных брёвен, как сруб избы, а за ней выемки в деревянной стене. Кое-где ещё сохранились пыльные, ужасно пыльные бутылки и покрытые пятнами кружки.
Ну ни дать ни взять деревенская таверна! Или салун Да ладно, откуда тут, в этом мире Впрочем, молчи, Маринка. В этом мире всё возможно! Вон колодец человечьим голосом молвит
Отвернувшись от бара, я поискала глазами Чиби. Поёжилась. Всё здесь давило на меня отчего-то, пугало и толкало прочь. Но я не собиралась бежать от страха без девочки. Присмотрелась. На пыли пола ясно отпечатались следы маленьких босых ножек. Так-так! Я найду тебя, непослушница!
По следам я прошла за стойку и оказалась в другом коридоре, из которого свернула в комнату поменьше. И сразу поняла: это кухня. Старинная, корявая на мой взгляд, но кухня с самой настоящей печью, правда, не совсем русской, с очагом и вертелом для запекания, с огромной лоханью, на дне которой ещё сохранилось немного грязной воды и пара щербатых глиняных тарелок, а ещё с плитой! Мать моя женщина, вот оно счастье! Плита с чугунными кольцами-конфорками, как у бабушки в деревне в летней кухне! Топится дровами, но жар хранит долго и можно легко регулировать огонь. Я видела, как бабушка снимает эти кольца железными щипцами, как вставляет обратно
И Чиби выскочила откуда-то, с лукавой улыбкой протянула мне чуть подгнившее с одного бочка яблоко. Я взяла, автоматически сказала:
Нет, это нельзя есть, я тебе обрежу испортившееся
А потом спросила, словно очнулась:
Где ты его нашла?
Девочка взяла меня за руку и потянула в другое помещение, которое оказалось подсобкой. И там я сказала:
Вау.
Потому что больше ничего на ум не пришло. Или у меня оказался настолько бедный словарный запас? Но не матом же при ребёнке!
Я была готова увидеть плесень и гниль.
Была готова созерцать испорченные запасы еды.
Даже мысль промелькнула, что в подсобке будет пусто и только несколько яблочек по полкам.
Но к тому, что я увидела, жизнь меня не готовила.
В большой комнате с каменным полом у прозрачной бадьи мыла прозрачные яблочки прозрачная толстуха в длинном платье, в переднике и с чепцом на голове. Оглянувшись, она улыбнулась мне приветливо, поправила кокетливый кружевной воротничок на платье и медленно растворилась в воздухе.
А яблоки остались.
Настоящие.
Пару секунд я смотрела на них диким взглядом, потом спросила у Чиби шёпотом:
И что это было?
Девочка пожала плечами и вгрызлась маленькими молочными зубками в мякоть яблока. Господи, я только что увидела призрака, а Чиби ест! Ей как будто всё равно! А может, она не видела толстуху? Я присела на корточки и взяла малышку за руки: