Гостиная, кладовая, кухня, столовая
Они сидели за столом и мирно завтракали.
Опухшими глазами, с колотящимся как отбойный молоток сердцем и прерывистым дыханием, которое отзывалось покалыванием в правом боку я смотрела на них, а они на меня.
Ты что себе позволяешь, тут же начал отец.
Я смотрела непонимающе, а когда мама опустила взгляд подсказывая вниз на вчерашнее платье, которое я так и не поменяла, я поняла.
Тут же схватилась за оголенное бедро. Дырка не была большой, но этого хватило вызвать гнев родителя.
Не смей в моем доме одеваться как шлюха. Немедленно переоделась и спустилась к завтраку, как подобает твоей фамилии.
Да, отец.
Напоследок бросила взгляд на маму, «ощупав» ее на предмет синяков, но таковых не нашла и выдохнула.
Спускаться совершенно не хотелось. Но ослушаться я не могла.
Поэтому умылась наспех, одела привычное длинное платье и пошла завтракать.
Родители еще сидели там и что-то обсуждали.
Села на свое место и принялась за еду, но кусок в горло не лез, потому что хотела я одного спать.
Папа закончил быстрей всех прием пищи и не сказав ни слова удалился из столовой и из дома.
Самар, тут же вскочила мама и подбежала ко мне.
Все в порядке, ответила, убирая ее руки с моего лица.
Маму я любила, но порой я не понимала этой любви. Словно внутри помимо нее и обида есть. Я знала, что она связана по рукам, как и я, но предмет этой обиды так и не смогла найти сколько бы раз не думала об этом. Мы и близки и нет одновременно. Однако видя разъяренного отца я всегда готова ее защищать, впрочем, как и она, если может конечно.
Нужно нанести мазь от синяков, дочка.
Зачем? Пройдет как обычно. Впервые что ли?
Отмахнулась и только потом поняла, что мы снова куда-то идем по всей видимости.
Я должна выглядеть снова счастливой дочерью Дахи Алиева?
Самар, устало выдохнула, а на меня вновь лег груз. Такой неподъемный, что я боялась упасть, не справившись с этой ношей.
Я поняла. Поем нанесу мазь, безэмоционально ответила.
Прости меня.
За что?
Что не могу все исправить.
Вот именно не можешь, мам. Не тебе просить прощения за то, что он изверг. Что было ночью? спросила заметив следы от пальцев на руках ее.
Все обошлось.
Обошлось, повторила раздраженно, но не на нее. А что, если однажды не обойдется?
Не говори так.
Почему? Такого варианта быть не может?
Жизнь хрупка и может прерваться в любой момент. Кирпич на голову
Но это не исключает что его может бросить именно он, а не случай.
Ешь и ступай поспи, у тебя синяки под глазами и припухла щека.
От такого удара чудом не было сотрясения.
Мама опустила голову не находя слов.
Быстро доела кашу и ушла, взяв из аптечки привычный тюбик.
Нанесла на кожу мазь и легла спать. Проспав до самого вечера. Мама разбудила меня на ужин, так как отец не был бы в восторге от того, что я провалялась весь день в кровати.
Он рассматривал мое лицо пристально, видимо, чтобы убедиться, что я выполнила указания. Надо сказать эта мазь и правда творит «волшебство» залечивая синяки очень быстро в зависимости от их запущенности.
Надеюсь урок о том, как ты должна себя вести моя дочь уяснила, Алия? он спрашивал маму, но смотрел на меня выискивая раскаяние в моих глазах, которое я состроила намеренно.
За годы я научилась это делать. Если нужно понимание оно было нарисовано, боль, радость, все это я могла сделать. Хорошо, что он не просил благодарности и любви.
Уяснила, ответила мама, разрывая момент моих размышлений.
Это так? теперь вопрос ко мне.
Так. Больше такого не повторится.
Я на это надеюсь. В противном случае я сам прострелю твою голову, смывая твой позор кровью.
Было ли мне страшно?
Нет.
Потому что смерть давно казалась мне избавлением от него, но и спешить со встречей с ней я не была намерена. Все же жизнь я любила больше.
У меня была надежда. Сомнительная, но она была.
Замужество.
Конечно, меня могли выдать замуж за старого авторитета, извращенца и садиста похуже отца, но я надеялась, что связи с такими людьми ему будут не нужны. А то, что брак будет договорным я, итак, знала.
Вечер провела в библиотеке этого нового дома, к которому я в общем-то привыкла. Да и выбора не оставили.
Самар Вставай дочка, врывается в утренний сон мама, которая тоже кажется сновидением.
Что такое? кое-как шевеля губами.
Вчера зачитавшись книгу, я уснула очень поздно не сумев оторваться от интересного сюжета истории.
Прошу просыпайся. У нас всего тридцать или сорок минут. К отцу едет гость и ты должна быть готова.
Ну не ко мне же
Самар, строго сказала и я сразу открыла глаза проснувшись окончательно.
Что? Я думала мне снится сон. В чем дело? села на постели и подтянула одеяло.
Собирайся. Одень красивое платье из тех, что мы купили недавно. Волосы прибери. Макияж не наноси.
Да что случилось?
К нам едет гость, важный для отца. Тот, к кому мы ездили на ужин. Эта встреча важна. Прошу поторопись.
В горле встал ком размером в Венеру.
Зачем он едет?
Мама посмотрела на меня копошась в шкафу и вытаскивая тот самый наряд.
К отцу, я же сказала и будет обед.
Ладно.
Оставила дурные мысли и начала носясь по комнате собираться.
Стоило закончить мама вошла и оценив меня позвала вниз.
Глава 4
В этом новом доме я пока что не чувствовала себя как в прежнем. Когда знаешь каждую комнату наизусть, есть свои тайные места и вообще вырос в стенах, сохранивших воспоминания твоего детства. И хотя я пыталась привыкнуть к новому месту жительства, сейчас я отчего-то ощущала себя вообще странником, посторонней, когда знала, что здесь где-то тот странный мужчина. Который, несомненно, пугал не только собой, но и полагаю имеющейся в его руках властью. Мы бежали от угрозы, теперь же я чувствовала ее еще больше, чем раньше.
Но я не понимала почему. На том ужине я видела, как минимум шестерых мужчин, некоторые вообще выглядели так, словно сейчас вынут пистолет и всех расстреляют или еще хуже. Но именно тот Давид пугал. А еще нервировал своим взглядом, будто все вокруг грязь под его ногами.
Когда мы с мамой спустились отец и наш гость с охраной позади входили в гостиную из кабинета.
Они остановились в ожидании нас и все то время пока я шла, следуя за мамой, он прожигал и подавлял. А я задавалась вопросом: «Почему он себе это позволяет?»
Добрый день, сразу отозвалась мама и в ответ получила обычный кивок.
Здравствуйте.
На папу старалась не смотреть иначе заикаться начну. Поэтому мой взгляд был либо на полу тщательно изучающий плитку, либо на стене напротив.
За столом обеденным я чувствовала себя мышью, которой вкололи что-то и вот-вот, подействует. От того наблюдатели следили за каждым движением, точнее наблюдатель был один. Но в этот раз я не реагировала и всячески избегала перекрестных взглядов. Мне хватило последнего случая.
В какой-то момент обеда отцу позвонили и он, извинившись ушел из-за стола. Дальше мама побежала на кухню за десертом, а мы остались вдвоем.
Фасоль, которую я так тщательно пережевывала, вдруг стала резиновой, как мое тело.
Не смотрите на меня так, не выдержала и все же сказала. Стало невозможно, но все же добавила: Пожалуйста.
Ты чего-то боишься, девочка?
Нет, это неприятно.
Неприятно, усмехнулся тот. Думаю ты даже не знаешь смысл этого слова.
Хотела ответить, но в комнату вошла мама с большим подносом на руках.
А вот и пирог, который готовила Самар, зачем-то солгала она. Помоги мне дочка.
Беспрекословно встала и начала ставить тарелки, что подавала мама. Мне кажется, что он понял весь подвох, потому что, отправляя кусок десерта в свой рот смотрел на меня.
Не люблю малину, оставил свой вердикт и демонстративно отодвинул тарелку.
Тишина звенела, а мы с мамой выпучили глаза.
После этого он осушил бокал и встав поблагодарил за обед. Отец как раз вошел и они, снова негромко говоря вернулись в кабинет.