Выбрав место поудобнее, Николай сел лицом к окну и раскрыл увесистую книгу. Сразу после титульной страницы, на которой было написано полное имя Графа Дмитрия Герингайера и название самого произведения, следовало довольно длинное предисловие. В нём Граф подробно рассказывал про то, как он пришёл к написанию этой книги, почему для него интересны такие темы и что он использовал для поиска информации. Написано оно было в занудном тоне, то ли в научном, то ли в деловом стиле. В любом случае, читать именно эту часть было невыносимо утомительно, поэтому Николай просто-напросто пролистнул введение. За чтением различных беспорядочно разбросанных по книге данных прошло несколько часов. «Записки» были самыми разными: подтверждённые научные исследования, фольклорные предания про разные мифические сады и леса, и прочие рассказы на общую тематику.
Одно из фольклорных преданий было про исчезнувший лес. Около четырёхсот лет назад близ деревни Загравен (территории которой теперь принадлежат к пригороду Загравен, северная часть Сагара) существовало полумифическое место, которое местные жители называли Стальным Лесом. Всё потому, что те деревья никто не мог срубить. Первыми о нём сообщили Загравенские лесорубы. В один из дней они вернулись в деревню со сломанными топорами в руках. Лезвия были в сколах и загибах, обухи расколоты, а рукояти разбиты на части. Дальнейшие экспедиции биологов из Имперской Географо-Биологической Академии нашли это место, и деревья действительно не брала ни одна пила. Образец получилось взять только отколов небольшой фрагмент молотом и зубилом. Оказалось, что содержание железа в каждой клетке «стальных» деревьев превышает его же содержание в древесине дуба в двадцать шесть раз. Это делало древесину «стальных» деревьев в прямом смысле почти стальной. Но немыслимым образом, кроме прочности не изменилось ничего. В остальном это были такие же деревья, как и остальные: выработка кислорода, фотосинтез, здоровая листва и корневая система. Но «стальной лес» всё же попал в разряд фольклорных преданий. Далее приведён комментарий из книги, написанный, собственно, Герингайером.
«Первые экспедиции биологов и географов увенчались успехом. Были добыты необходимые материалы, планы на походы выполнялись полностью, а иногда и перевыполнялись. Однако, шестая экспедиция под руководством Сэмюэля еа не обнаружила на прежнем месте никакого леса, тем более, Стального. В отчётах Уайатта были приведены заново рассказы местных граждан, замеры уровня загрязнения окружающей среды и другие немаловажные факторы. На данный момент рассматриваются две наиболее правдивые версии, каждая из которых имеют свои сильные аргументы. По одной из версий, Стальной Лес не более чем фольклорное предание, которому каким-то непостижимым образом поверили исследователи пяти предыдущих экспедиций. Но тогда встаёт вопрос, чем же являются образцы, добытые первыми учёными, посетившими этот лес. Фрагменты стальных деревьев до сих пор хранятся в здании Академии. Возможно, что местные жители попросту водили биологов за нос, придумав различные хитрости, однако, в таком случае, мотив их неизвестен. Другой причиной исчезновения природного чуда могло стать загрязнение естественной среды произрастания деревьев. Дело в том, что прежние пять экспедиций проводились ещё в то время, когда Загравен был маленькой деревней без инфраструктуры и без единого парового механизма, и являлся экологически чистым местом. Затем все силы Академии были брошены на анализ повреждений северной тайги от крупнейшего лесного пожара в истории, и походы в Стальной Лес приостановились. После проделанной работы в тайге, когда анализ времени восстановления тоже был проведён, Академия снова стала способна снаряжать экспедиции, не требовавшие жёстких сроков. За те два года перерыва, пока биологи были заняты повреждениями тайги, Загравен значительно вырос и даже приобрёл статус города, пусть и малого, и у него появились два промышленных предприятия, железнодорожная развязка с тремя станциями и депо, порт дирижаблей. Скорее всего, это и стало причиной вымирания целого вида растений в локальном масштабе, ведь восприимчивость стальных деревьев к изменениям в окружающей среде. Возможно, стальные деревья чрезвычайно чувствительны к загрязнению, которое вырабатывали вместе станкостроительное и металлургическое полного цикла предприятия, и потому они исчезли из этих мест. Однако, если это правда, всё еще предстоит выяснить, куда пропало то, что осталось от деревьев, почти полностью состоящих из стали. В любом случае, Академия вскоре перестала выделять средства на новые экспедиции, отправляющиеся на поиски того места, которое бесследно исчезло. Кроме того, управление Академии публично заявило, что рабочей версией является фольклорное происхождение Стального Леса. Сэмюэль Уайатт, командовавший последней экспедицией, после этого заявления, подал в отставку и переехал в Загравен.»
Закончив читать статью, Николай слегка отодвинул книгу в сторону и немного погрузился в мысли, приоперевшись подбородком на руку и устремив взгляд в гигантское окно напротив. Доктор Ферье говорил про места менее загрязнённые, чем Сагар. Вдруг Стальной Лес и впрямь существует? Если это не выдумка полупьяных деревенских мужичков-лесорубов, если он не погиб из-за загрязнения, а просто Пропал от людских глаз? Тогда даже если это не лекарство от болезни Багровского, то хотя бы значительное её облегчение. Может, ржавчина, растущая на стенках лёгких вовсе не приговор, а испытание? Испытание, ставки которого столь высоки, что ради этого испытания стоит сражаться до конца? В глазах Николая сверкнул огонёк того авантюриста, которого он, казалось, похоронил многие годы назад, ещё в военно-морской академии. Но сейчас его рука вылезла из-под земли, и начала пробивать ему путь на поверхность. Николай понял, что его последняя надежда на выживание, пусть и небольшая это выпустить считавшегося ранее мёртвым авантюриста и суметь скооперироваться с ним. Вопрос лишь в том, не будет ли это больше опасно, чем оправдано?
В дверь квартиры доктора Ферье, когда солнце уже почти слилось с горизонтом воедино, раздался стук. Громкий резкий и напористый, какой мог принадлежать какому-нибудь рабочему пароходостроительного завода, которые обычно не ходили к докторам такой квалификации, каким был господин Ферье. Во время неожиданного запроса на визит, доктор сидел в столовой и ожидал, пока прислуга закончит готовить цыплёнка табака и подаст ужин. Состроив крайне недовольную гримасу, он поднялся со стула, и с бормотанием а-ля «кого там черти принесли» направился в прихожую. Открыв дверь, он уже хотел начать винить гостя во всём зле, которое творится в жизни, однако на пороге стоял капитан Багровский. Выражение лица доктора в считанные мгновения сменилось с жутко недовольного на искренне удивлённое.
Господин Ферье, начал Николай, не дав хозяину апартамента и рта раскрыть, у меня появилась тусклая и хрупкая, но вероятная надежда на выживание или хотя бы облегчение страданий. Вы когда-нибудь слышали про такое место, как Стальной Лес?
Сразу после этих слов, доктор хотел было рассмеяться над таким остроумным розыгрышем, который смог поначалу даже удивить его, и уже приготовил для этого улыбку под усами, но одного взгляда на серьёзное, будто литое из стали лицо офицера, источавшее решительность, хватило, чтобы все подозрения на розыгрыш развеялись по ветру.