Вследствие политической ангажированности и академического филистёрства, классическая история допускает произвольное препарирование и замалчивание, неоднократное переписывание и интерпретацию различных событий прошлого в интересах настоящего с упором на национальные интересы. При этих обстоятельствах любой научный спор теряет свою объективность, превращаясь в вульгарную перепалку или политизированную цензуру. Вторая часть XX века характеризовалась появлением историков новой волны, осознавших динамическую природу исторического процесса. Пытаясь понять его логику, причинно-следственную связь событий и поступков, они преуспели в реконструкции атмосферы прежних времен, особенно при выявлении мотивации на микроуровне.
Существует только единственная возможность подтвердить правильность гипотезы доказать свой результат, используя формальную логику. В связи с этим следует признать актуальность мнения Канта о том, что в каждой области исследований столько науки, сколько в ней математики. Его тезис подтверждает появление междисциплинарного направления синергетики. Её развитие связано с тем, что многие явления самой разной природы описываются одними и теми же уравнениями, происходят согласно одним и тем же механизмам58. Вследствие этого нет необходимости изобретать велосипед, а точнее разрабатывать специальный математический аппарат. Мы можем использовать то, что уже сделано другими исследователями. Числа, уравнения и модели при анализе общественного развития и поиске исторических закономерностей играют важную роль. Это показал в своих трудах родоначальник количественной истории Фернан Бродель. В ряде своих книг он задался простыми вопросами о людях прежних времён: сколько их было, что они ели, куда ездили. Его количественный анализ позволил взглянуть на историю в другом свете. Выяснилось, что многие войны были проиграны не из-за бездарности полководцев, а просто потому, что не было денег или ресурсов. Другие грандиозные проекты провалились потому, что для их воплощения просто недоставало ресурсов.
Одна из первых попыток продвинуться в этом направлении была инициирована около сорока лет назад академиком Н. Н. Моисеевым. Он совместно с коллегами и единомышленнками с исторического факультета МГУ и Вычислительного центра АН СССР построил нормативную59 модель Пелопонесских войн. Она показала истинные причины поражения Афинской Архэ, которые крылись не в политике и военном деле, а экономике. На её основе удалось восстановить множество любопытных исторических деталей60. Вследствие причин конъюнктурного и идеологичекого характера эти результаты были проигнорированы советскими историками. Модель не была понята и принята историческим сообществом, не обратившим внимания на новые возможности, а посчитавшим это покушением на свои профессиональные святыни. Другая работа группы Моисеева была связана с имитационным моделированием Карибского кризиса61 и актуальна по сей день.
Стратегическое планирование будущего нации, страны или региона должно опираться на конкретный формализованный исторический прогноз, учитывающий, как глобальные тенденции, так и местные. Игнорирование последнего фактора ведёт к искажению информационного поля и подробно описано в работе У. Истерли62. В свою очередь, это приводит к неэффективным, а иногда даже суицидальным63, решениям. По его мнению, для успешного развития системы требуется строить его принципы снизу-вверх, т.е. формировать внутри социально-экономической системы положительную обратную связь. Интерпретация национальной истории общая болезнь многих стран, где эта наука обслуживает даже не столько идеологию, сколько конъюнктурные интересы правящих элит64 или является инструментом влияния других сил. Осознание этого приводит к тому, что в ряде стран запрещено использовать иностранные фонды и гранты для поддержки исторических исследований. В других странах история отдаётся на откуп внешним спонсорам, которые эксплуатируют её в собственных целях.
Настоятельной потребностью современности является необходимость чётко представить свое будущее на относительно длительный срок. Сегодня, чтобы разумно действовать, начиная разработку программ развития, необходимо заглянуть, по крайней мере, на одно-два поколения вперед, достаточно ясно представляя будущие проблемы и задачи, которые будут необходимо решать. В речах политиков, в суждениях ученых все чаще звучит термин бифуркация, то есть невозможность вернуться назад после того, как шаг будет сделан, точка невозврата пройдена.
Поэтому жизненной необходимостью для современной науки становится долговременный стратегический прогноз. Такое проектирование будущего должно опираться на конкретный формализованный исторический прогноз. Главной проблемой при его построении является теоретической основы описания исторических процессов и крайне ограниченный круг используемых математических моделей. Их существенными недостатками является описательность, фрагментарность и детерминизм.
Между тем представление и объективное изложение исторического процесса является частью современного видения и средством снятия мифологических аберраций. Для этого необходимо не только обладать рациональным мышлением, использовать логику и критически анализировать новые и старые мифологемы при сохранении материалистической основы с учетом новых инструментов познания истории, ориентируясь на современные научные результаты в демографии, экономики, социологии, информатики и социальных технологиях65.
В рамках современной классической исторической науки существует понимание того, что необходимо упорядочние аксиоматики и выстраивание логически точной связи между событиями и процессами. В качестве основы для построения моделей может быть использована концепция институциональных матриц (ИМ), авторами которой являются Карл Поланьи66 и Дуглас Норт67. Они выдвинули гипотезу о том, что система институтов каждого конкретного общества образует специфическую ИМ, которая определяет набор возможных траекторий его дальнейшего развития. Её содержание не редуцируется на составляющие, а является целостным, что гарантирует её уникальность. Вследствие этого каждое общество имеет конкретную, свойственную только ему матрицу. Институты это исторически устойчивые способы взаимодействия людей между собой в обществах, обеспечивающие выживание обществ, их целостность, а также непрерывность хозяйственной и политической деятельности социальных субъектов. Их формирование обусловлено как социальными причинами, так и внешними условиями развития конкретных обществ.
В отличие от прошлого века и первой половины нынешнего институт понимается современной наукой не как установленное правило ("институция") или обычаи и традиции, а как система взаимозависимых формальных правил и неформальных ограничений, совокупность которых определяет стереотип поведения конкретного индивида. Он представляет собой исторически устойчивую форму взаимосвязей социальных субъектов (групп, территориальных общностей) и существует и на формальном, и на неформальном уровне, пронизывая все сферы общественной жизни. На формальном уровне они воплощены в различных уровнях правового регулирования, а в неформальной сфере представлены как нормы поведения, обычаи, традиции, исторически устойчивые системы ценностей.