Но приключения охотников и на том не закончились. Ночь пришла решили отдохнуть: костер развели у замечательного родника с пресной водой на берегу, поужинали. А перед сном искупались и потом так крепко уснули, что проспали ночь и половину следующего дня.
Проснулись ни усталости, ни болячек на теле ни коней. Попеняли дозорному и пошли искать. Неподалеку нашли у другого озера, в котором вода была почти пресной. И рыба в нем на солнце играла, и дичи непуганой видимо-невидимо. А на полянах в лесах окрестных грибов и ягод за год не собрать. За ровные берега окрестили озеро Круглым. И основали здесь хутор Багров. А как церковь поставили, нарекли станицу Хомутининской.
Вот такая легенда
Много их в устном народном творчестве местных жителей. Самые красивые записала Галина Ядревская заслуженный деятель культуры России, в прошлом актриса драматического театра, заместитель Генерального директора санатория «Урал». Перескажу две из них. Именно перескажу слишком знаковы они для меня, чтобы тупо копировать. Мне кажется, дело было именно так
В стародавние годы в бору Хомутининском заимка была. Счастливо на ней жили казак Петр да казачка Ольга и дети с ними две девчушки в конопушках. Когда Бог дает детей, он дает и на детей: грибов-ягод, плодов лесных, меда пчел диких в лесу окрест видимо-не-видимо вот и промышляли охотой с рыбалкой, подсобным хозяйством да собирательством.
Казаки народ вольный от податей в казну да невольный от царской службы. Забрали Петра Ольга одна с дочерьми хозяйство правит.
Сезон подошел грибы-ягоды собирать. Уходят мать со старшей дочерью на весь день в лес, а малышка (четвертый годик пошел) в хате одна остается. Страшно ей в мышином шорохе чудится домовой. Выйдет из дома, заберется на дерево и плачет. Вдруг мамочка с сестричкой заблудятся, вдруг медведь на них нападет что тогда будет с ней?
Чтобы не было никакой беды, малышка привязала на ветку самое дорогое, что у неё было. А что может быть у такой крохи дорогим? Ну конечно же, разноцветные лоскутки, из которых платьица куклам шьют, да ленты подаренные родителями. Привязала и тут же увидела мамочка и сестрица полные лукошки домой несут.
Ну, а назавтра та же картина
Однажды лоскутки на ветках заметила Ольга. «Чьих рук дело?» пытает дочерей. Младшенькая созналась. Что с глупышки возьмешь? Простила мать и бранить не стала.
А тут как-то ночью душной сердце схватило от сна зловещего: чует будто в беду попал её Петр милый. Вышла из дому, кинула взгляд на звезды где ж ты сокол мой ясный? в каких далях воюешь? хранит ли судьба тебя от плена позорного, смерти лютой или раны тяжелой?
В порыве душевном вбежала в избу, достала ленту самую красивую из своих нарядов и повязала на ветку, где дочурка дары оставляла. Сердце сразу успокоилось Ольга легла, и сон пришел.
Наутро чудо Христово! Петр возле калитки спешивается. Жив её сокол, домой возвернулся хромает немного, да раны от воды целебной и грязи озерной скорехонько заживут.
То-то радости было! Из станицы родня притопала на застолье. И под хмельком поведала Ольга о ленте на дереве.
С той поры так и прозвали эту сосну «Древом заветных желаний». Слава о ней по округе пошла. Только умные люди тогда говорили: «Ты бантик на ветке завяжи и всем сердцем помощи попроси, а после не забывай пораньше вставать и за работу приниматься сам не ленись, а уж дерево-то тебе обязательно поможет: удачу пришлет. Будь уверен, сердешный».
Годы прошли. Заимки не стало. Сосну спилили чуть меньше метра пень торчит из земли. А на ветках других деревьев вокруг пестрым ленточкам нет числа. Людям хочется верить в чудо от «Древа заветных желаний».
И еще один пересказ легенды от Галины Ядревской.
В позапрошлом веке на берегу озера Чокорево, что рядом с Подборным, там, где березы сбегают к самой воде, стояла избушка одинокой старушки. То ведуньей её звал народ, то колдуньей говорили, которую сотню лет живет, а все в одной поре: ни черта ей не делается. Ходили пытать к ней секреты долголетия.
«Да какие секреты! смеялась старуха. В озере грязью помажьтесь да окунитесь ни хворей, ни болей телу не будет, и сроку жизни конца». Кто верил купался, кто нет посылал Чокориху не шибко далеко, но охально.
О ту пору жил в городе Троицке известный купчина Зотов. Далеко слава о нем шла мол, изворотлив, удачлив, богат. А тому дела нет, что о нем говорят жизнь свою так построил: каждую минуту в дело, каждую копеечку в оборот. От мысли, что завтра сделает то-то и то-то, и в кармане на тысячу рублей станет больше, он хмелел как от вина. А уж и так богаче его не было на Южном Урале.
«Куда тебе столько?» судачили люди. «Да разве ж себе? могутными плечами тот пожимает. Для славы и пользы государства Российского все труды». И щедрой рукой на церковь, на благотворительные дела раздавал
Но однажды из торговой поездки в страны полуденные возвернулся Зотов сам не свой, весь больной: подцепил какую-то заразу кожа паршой пошла, руки-ноги скрючило. Иссох, пожелтел, места живого от волдырей нет.
Уж, какие только деньги ни платил купец, какие лекарства ни пил, из каких заграниц лекарей ни выписывал здоровье все хуже да хуже. Не зря говорят его не купишь.
Совсем закручинился молодец: жизнь потеряла всякий смысл не рад злату-серебру в сундуках, товарам в лавках. В зеркало глянуть боится и даже завидует тяжкой доле старого негра с цветной картинки на стене.
Закрылся Зотов в тереме, уж и на улицу ни ногой ни в церковь, ни по делам торговым не выходит. Только доверенный приказчик с деловыми бумагами к нему допущен. Конец жизни молодецкой гирька часов до полу дошла. Беда
Тут про Чокориху ему донесли. Уж если и она не в силах помочь, решил купец, тогда в гроб. И поехал с надеждой
Вздорной купцу показалась старуха. «Озеро обчее, не мое какое тебе дозволенье надобно? Залезай, мажься грязью да смывай вот и смоешь болесть. А кошель свой поганый убери» и оттолкнула руку дающего.
Конечно, искупался Зотов в озере, да и уехал домой с мыслями собороваться.
День-деньской сидит сычом у окошка, смерти ждет да на людишек поглядывает. Всех ненавидит, а больше себя самого. Беда пущая!
Тут как-то девки с песнями, руки «под крендель», мимо шли. А одна уж такая красавица что лицом, что нарядом, что голосом. А главное глаза непустые, полны смысла женского. Приглянулась Зотову спасу нет.
Приказал дворне коня седлать. Один верхами помчался к старухе, что у озера Чокорево обитала. Пал на колени слезы по бороде двухмесячной давности. «Прости, баушка, денег не предлагаю, а Христом Богом умоляю излечи ты меня. Помоги от заразы избавиться, на красе ненаглядной жениться, ребятёшками малыми душу порадовать». Упал Зотов лицом в травы, и подниматься не хочет мол, не поможешь, тут и помру.
Посмотрела на гостя глазами мудрыми Чокориха и молвит: «Излечу, если не пожалеешь шкатулки камней-самоцветов». «Ничего не пожалею! вскочил купец на ноги. Все отдам: здоров буду, еще наживу».
Примчался в Троицк и в лавку свою ювелирную полную шкатулку насыпал бриллиантов, жемчугов да изумрудов с рубинами. Слуги за руки хватать уж не спятил ли барин? А он всех растолкал и был таков даже не ведали, куда опять ускакал.
А он на Чокорево и Чокорихе вручает дары несметной цены. Приняла бабка шкатулку, отварами гостя напоила, почивать уложила мол, утро вечера мудренее.
Привела поутру купца на берег Подборного тут недалече, шагов триста открывает шкатулку: «Мои, говоришь? Ну так, за сердце держись». Взяла горсть самоцветов ладонью старческой, размахнулась и кинула камни бесценные в воду. С легким плеском вспороли они гладь озерную и пропали с глаз.
Дыхание сперло миллионщику Зотову, малиновой морда стала будто не человек совсем, а готовый апоплексический удар. Старуха же с ловкостью карманника из шкатулки в воду бросала самоцветы такой цены, что любой ювелир потянулся бы за таблетками. Схватился за сердце и купец.