Даже я невежда в правилах дворцового этикета понимала, насколько значим был именно первый танец на первом в сезоне балу. Девушка, которую король удостоит своим вниманием, сразу выделится в общей толпе.
Я понятия не имела, как происходит выбор партнерш на балах подобного уровня. Делает ли выбор сам его величество, или специальные люди составляют списки достойных этого особ. В любом случае, я понимала, что такие решения принимаются не сгоряча, а задолго до самого мероприятия, и желание стоявших рядом девиц привлечь внимание короля показалось мне немного смешным.
Впрочем, мне ли было осуждать их?
А его величество, меж тем, шел по залу в нашу сторону.
Он идет к Энрике де Крелон! пискнул кто-то за моей спиной.
Я не знала, кем была мадемуазель де Крелон, но сразу угадала ее среди собравшихся. Красавица-блондинка в роскошном серебристом платье стояла неподалеку от нас. На губах ее играла легкая улыбка, готовая вот-вот смениться торжеством.
Но, как ни странно, его величество вдруг изменил направление движения и, повернувшись, остановился прямо подле нас.
Я чуть пошатнулась, и папенька поддержал меня под локоть. Мы с его величеством встретились взглядами. Не знаю, что он прочитал в моем, но я в его увидела совсем не насмешку, а раскаяние и робкую (да-да!) надежду.
Мадемуазель де Сурель, вы подарите мне этот танец?
Танец
Я не запомнила, как мы вышли в центр зала, как замерли в позах, соответствующих началу танца. Я ужасно боялась допустить какую-нибудь ошибку перепутать фигуры, сделать неловкое движение, оступиться. К счастью, этого не случилось наш учитель танцев из Суреля знал свое дело, и мы с Бланш, наверно, смогли бы танцевать даже во сне.
Со всех сторон я видела обращенные на нашу пару взгляды изумленные, любопытные, осуждающие. Но мне претило такое внимание. Теперь, когда стало ясно, что шевалье де Монкур совсем не шевалье, я предпочла бы более вовсе не встречаться с ним.
Мне хотелось скорее забыть о своих глупых мечтах, и я не понимала, зачем его величество пригласил меня на этот танец. Я не смогла выдавить из себя даже самую жалкую улыбку и, конечно, не осмелилась произнести ни слова.
Его величество первым начал разговор.
Прошу вас, простите меня, мадемуазель, если своим обманом я вас невольно обидел. Поверьте, я этого совсем не хотел. Когда я приехал в ваше поместье, я и подумать не мог, что встречу там девушку, чье мнение станет столь важным для меня.
Он замолчал, явно ожидая от меня хоть какого-то отклика. И я спросила тихонько:
Ваше величество, но зачем вам потребовался этот маскарад?
И сразу же почувствовала жар на щеках не прозвучало ли это слишком дерзко? Король волен делать то, что ему заблагорассудится, он не обязан был объяснять мне мотивы своих поступков.
Но он ответил.
Я всего лишь хотел увидеть Линарию такой, какой ее видят мои подданые, а не из окна золоченой кареты. Если бы я отправился в путешествие не инкогнито, а под своим настоящим именем, то повсюду встретил бы лесть и показное радушие. А так я оставался в тени его светлости именно Ламару оказывалось внимание хозяевами тех замков, где мы останавливались. Меня же никто не замечал. Это было непривычное и весьма любопытное ощущение. К тому же, оказывать прием королю было бы слишком обременительно для большинства из линарийских дворян. Поверьте, я совсем не любитель светских церемоний, и был рад обойтись без них.
Я не могла не признать справедливость его слов. А то, с какой тайной грустью он их произнес, заставило мое сердце затрепетать от жалости.
Быть может, рядом с ним было слишком мало людей, которые могли говорить ему правду, и которые ценили бы его не за то, что он облечен властью, а за его личные качества.
Вы же простите меня, правда?
Мне показалось, что мой ответ был важен для него. И я ответила коротко:
Да.
И забыла добавить «его величество».
Но он совсем не обиделся. Наоборот когда я всё-таки решилась на него посмотреть, то увидела в его взгляде не уверенность, не торжество, а тихую радость ту самую, которую я замечала у него прежде тогда, когда он был для меня простым шевалье.
Танец закончился, и наш разговор тоже. Но я успела задать еще один вопрос:
Вы не обидитесь, ваше величество, если мы с отцом покинем бал, не дожидаясь его завершения? События сегодняшнего вечера оказалась для меня слишком волнительными.
Мне многое необходимо было обдумать, а делать это в переполненном зале было невозможно. В добавок ко всему, я понимала, что стоит мне оказаться вдали от его величества, как гости станут разглядывать меня с куда большей бесцеремонностью, и вряд ли дело ограничится только взглядами. Я не сомневалась, что меня уже обсуждают и осуждают, и не хотела слушать шепотки и насмешки за своей спиной.
О нет, прошу вас, останьтесь! кажется, его величество был взволнован не меньше меня. Я понимаю, здесь многолюдно и душно, но вокруг дворца чудесный сад, и я буду рад, если вы сочтете возможным по нему прогуляться. Сам я, к сожалению, вынужден исполнять свои обязанности хозяина и пока не могу оставить гостей, но я хотел бы сегодня снова увидеть вас в этом зале.
Я наклонила голову, не в силах ему отказать.
Его величество сопроводил меня до той колонны, где стояли мои родные, и поблагодарил меня за танец.
Давайте выйдем на свежий воздух! пролепетала я, когда его величество удалился.
Боюсь, без поддержки отца я не смогла бы сделать и нескольких шагов. Но так, опираясь на его всё еще крепкую руку, я вышла из зала. Какой-то мужчина в красивой ливрее провел нас по длинным коридорам и отошел на приличное расстояние, когда мы, наконец, оказались в саду.
Но когда я ожидала найти на улице тишину и спокойствие, то я ошибалась. В саду было довольно много гуляющего народа, и почти все, мимо кого мы проходили, разглядывали меня без всякого стеснения. Повсюду нас сопровождал сдержанный шепот, и я не сомневалась, что мне не понравились бы те слова, доведись мне их расслышать.
Впрочем, через некоторое время я обнаружила, что мы-таки остались одни я, папенька, и тетушка с Джеммой. Мы как-то незаметно прошли в ту часть сада, куда не допускались посторонние. Я даже испугалась, что мы нарушили какой-то негласный запрет. Но, оглянувшись, увидела, что в нескольких десятках шагов от нас маячила фигура того самого слуги, что так любезно нас сопровождал. Значит, в этот вечер нам позволили несколько больше, чем другим гостям. Эта мысль была волнительна и отчего-то приятна.
Но долго думать об этом мне не позволила кузина.
Ты узнала его, Сандра! выдохнула она и разрыдалась. Признайся ты сразу узнала его еще в Суреле, потому и выделила его. А я, глупенькая, еще удивлялась, что интересного ты могла найти в каком-то шевалье!
Джемма, что ты такое говоришь? изумилась я. Как я могла узнать человека, которого никогда не видела?
Ты могла узнать его по гравюрам из геральдического вестника! Не зря же ты столько времени проводила в библиотеке! Но ты должна была меня предупредить! Тогда я не вела бы себя так вопиюще невежливо. Тебе должно быть стыдно, что ты решила выделиться за счет меня!
Подобные обвинения были нелепы, и думаю, Джемма понимала это сама, потому что она довольно быстро перестала меня упрекать, но еще очень долго заливала слезами и свое, и мое платье. Мы сели на скамейку, и кузина уткнулась головой мне в плечо.
Ах, Сандра, как я могла не заметить его благородства? Да одних только выправки и уверенности в суждениях должно было хватить, чтобы понять, что перед нами человек высокого ранга. Уверена, его величество никогда не простит мне тех оскорбительных замечаний, что я ему сделала.