Ты же знаешь, что Агриппина Павловна и няня вполне справятся, посидят с девочками, приглядят, сказала Валентина Петровна.
Иногда Яна просто поражалась наивности своей матери.
Понятно, что моя Агриппина Павловна, моя любимая и единственная домоправительница, сделает для меня все. Она помогла Да что там! Вырастила Вову! Давай теперь навалю на нее еще и моих девочек!
Яночка, ну, это пару недель, ну, месяц!..
Месяц? округлила свои большие голубые глаза Яна. Ты серьезно? Ты со мной не сидела! Многие так делают, и родителей не винят. Они дорастают до ума и истинного материнства только на внуках и отдают тот долг, что до конца не смогли отдать на детях. А ты? Бабушка! Нет, ты не хочешь посидеть с внуками, ты у меня звезда и актриса до конца! До гробовой доски! пафосно закончила она.
Валентина Петровна правой рукой изобразила какой-то нервный тик и молча вышла из комнаты. Яна закатила глаза, понимая, чем все это грозит.
Мама! Ну, постой! Куда ты?
Она поволоклась за матерью в кухню, где и нашла ее, тихую, сгорбленную, маленькую, протирающую марлей, смоченной водой и, явно, своими горькими слезами, жирные колючие листья алоэ. Периодически она морщилась от уколов растения, но продолжала мучиться.
Мама, прекрати!
Ты не любишь меня.
Люблю.
Я многого тебе недодала.
Ты дала даже больше, чем мне надо было.
Издеваешься? хмыкнула Валентина Петровна.
Немного Я понимаю, что это такое уйти с роли в театре, уйти совсем. Извини, я понимаю.
Правда? обрадовалась Валентина Петровна. У меня есть шанс стать хорошей бабушкой?
Скорее, бабушкой-праздником! Девочки тебя обожают. Всегда рады, успокоила ее Яна.
Яна, ну, у них, у Евы, есть и другая бабушка И отец! Мотается в Москву каждые выходные, туда-сюда, словно маятник. Долго ты над мужиком издеваться будешь?
Не знаю, мама Перегорела как-то Я так полюбила его, впервые захотела выйти замуж сама, по доброй воле. И, получив это предложение после рождения дочери, восприняла как то, что он делает это исключительно из-за нее, пояснила Яна.
Дурочка ты. Он что, до Евы тебе предложения не делал? спросила мама, прищурив глаза.
Делал. И не раз, вроде отвернулась Яна.
Ну, так?!
Не знаю, все время что-то мешало. Что ты, не помнишь, что ли? Наши с ним отношения кого хочешь сломают. А я тебе что? Железная?
Ты разлюбила Мартина? Валентина Петровна мгновенно поменяла образ сломленной и обиженной женщины на женщину непонимающую и возмущающуюся совершенно искренне.
Нет, конечно! Я счастливый человек, я нашла свою половинку. Я всегда буду любить его, ответила Яна.
Ну, так Мартин только рад будет Еве.
Мама! Он рад будет и Насте! Он не разделяет девочек. Сестры значит, сестры. Это человек широкой души и большого сердца. Он никогда даже мне не говорил о том, что против удочерения или еще чего-то. Это было мое решение и его полное принятие.
А ведь девочки даже не сестры, задумалась Валентина Петровна. Родители Насти твой бывший любовник Карл и не очень хорошая женщина, а Евы ты и Мартин
Только им не надо об этом говорить. Когда я жила с Карлом, Настя так сильно привязалась ко мне, что иначе как мама меня и не называла. И когда Карл погиб, я что должна была сделать? Бросить ее? Да я относилась к ней как к дочери. Она единственной моей отдушиной была в том замке, ответила Яна, опуская тот момент, который Валентина Петровна и так знала.
Карл Штольберг в борьбе за Яну применил не очень честный прием, и она была вынуждена находиться с ним рядом.
Я-то не против. Настя очень милый ребенок, и я вижу, что ты любишь ее
И семья Мартина, а это он и его мама, подруга твоя Стефания Сергеевна, тоже это понимают и очень любят Настю. Хорошо, я попрошу Мартина и Стефанию посидеть с девочками пару недель. А что я им скажу? Где я буду это время?
Стефания так рада будет общению с внучкой, что никаких лишних вопросов тебе не задаст. Чем на дольше ей оставишь, тем лучше.
Она-то да, а вот Мартин, с его ревностью, вполне может поинтересоваться.
Скажешь, что легла на пластическую операцию, предложила Валентина Петровна.
Не поверит, он знает, как я к этому отношусь. Или отговаривать начнет.
Скажи, что летишь на какой-нибудь стоматологический симпозиум.
Тоже особо не летала. У меня врачи все опытные, все с сертификатами, заботятся о повышении своей квалификации, а я давно не стою, если так можно выразиться, у станка. Чего мне вдруг куда-то лететь?
Не знаю, Яна! Придумай что-нибудь! Ну, не говорить же ему правду, что ты полежишь немного в психушке?
Что?! переспросила Яна.
Глава вторая
Не любила Яна вспоминать тот разговор с матерью, потому что дальнейшие события развивались не совсем так, как ей хотелось. Сама она предпочла бы, чтобы Валентина Петровна обошла ее с этой просьбой стороной или просто каким-то волшебным образом отстала бы. Но мама прямо клещом в нее вцепилась. Она это умела! И все ведь вышло так, как мама и хотела.
Яна осмотрелась. Светлые обои в легкую голубую и салатовую полоски, дешевый, лаконичный светильник на потолке, одиночное бра на стене. Односпальная, строго застеленная кровать, тумбочка возле нее, узкий шкаф для одежды, маленькая раковина с небольшим круглым зеркалом над ней и стол со стулом, вот вся скудная обстановка, окружающая ее на данный момент. Яна женщина за сорок, высокая и очень худая, такая, что ремень, опоясывающий ее талию в сорок пять сантиметров, норовил сползти по узким бедрам к ее длинным ногам с очень красивыми икрами и тонкими щиколотками, смотрела в окно. В ее больших голубых глазах отражались замысловатые узоры. Это были скудного дизайна решетки на окнах.
Нет, ее не пронесло. Она находилась в психушке, частной, дорогой, анонимной, но психушке.
«Как я так могла опять попасться? не понимала Яна. Ну, с возрастом должна же появиться мудрость? Какой-то жизненный опыт Хотя, что это я! Жизненный опыт орал во все горло! Чтобы я всех послала и продолжила жить. Нет! Этап первый. Знакомство с Валерианом».
Яна, наспех накинув белый халат, выскочила из своей клиники «Белоснежка» и добежала до ближайшего кафе. Там ее ждала уже мама в компании молодого человека.
А вот и Яна! Спасибо, что не опоздала надолго! Познакомься, это Валериан. Это Яна. Некоторое время вы проведете вместе, отдыхая в одном из лучших санаториев и избавляясь от своих проблем, произнесла Валентина Петровна, подавая Яне тайные знаки, чтобы она начала ей подыгрывать. Поэтому вам надо подружиться
Яна слегка искривила свой милый рот в улыбке и покосилась на Валериана. Это был, ну, очень молодой человек выше нее, худощавого телосложения, с подвижным лицом и очень выразительными большими карими глазами. Светлые волосы топорщились коротким ежиком.
Привет! Я тебя помню! Мы с тобой вместе прятались за кулисами и подкладывали жвачки в туфли артистам. Помнишь? весело спросила Яна.
Парень осмотрел ее с ног до головы.
Извините Выглядите вы, конечно, хорошо, молодо. Но у нас какая разница в возрасте? Лет двадцать? Что-то не припомню я, чтобы мы вместе кому-то что-то подкладывали
Приятное начало, ответила Яна бесцветным голосом. Конечно! Я могла бы быть твоей матерью и сейчас совсем старая.
Успокойтесь, ребята! Вы что? Никто не говорит, что вы дружили, но несколько раз вы виделись, встала между ними Валентина Петровна, поняв, что Валериан с первых минут знакомства допустил грубейшую ошибку указал женщине на ее возраст.
Не помню я, надулся Валериан.
Я тоже не особо, ответила Яна, обращаясь к матери: А я тебе говорила! Какой контакт? Он меня не помнит, я его!
Яна, успокойся! Валерьянчик, обратилась она к парню, Яна моя дочка, понимаешь? Твоя мама моя подруга. Мы не хотим тебе зла. Ты должен с Яной нормально общаться, без негатива и агрессии. Впрочем, как и она