Ой вей, буркнул Лазерсон, но возражать не стал.
Ну и команда подобралась, вздохнул про себя Гончар, выйти не успели, а уже полный разброд и шатание.
Подъем! скомандовал он.
Яволь, мой женераль, усмехнулся Симанский.
Лазерсон уступил место в авангарде Олегу и теперь плелся в хвосте под присмотром Симанского. Мартина молча шагала рядом с Олегом, целеустремленно глядя вперед. А ведь она впервые в Зоне, должна вопросами сыпать. Куда же делось женское любопытство, не говоря уже о пытливости ученого?
За стволами молодых березок показались проржавевшие останки вертолета значит, они углубились в Зону на десять километров. На корпусе «вертушки» еще сохранилась белая краска, и даже можно было прочесть надпись «МЧС России».
Вертолет здесь лежал с самого появления Аномалии. Поначалу феномен пытались исследовать с воздуха. Но пока поняли, что в Зону можно въехать разве что на велосипеде ни электрика, ни двигатели внутреннего сгорания здесь толком не работали, угробили три «вертушки» и семь беспилотников. И если автомобили, застрявшие в нескольких десятках метров от границы Зоны, еще можно было вернуть, помучившись с ручной лебедкой, то «вертушки», залетевшие в Зону на километры, пришлось оставить. Теперь их остовы ржавели, обрастая мхом и становясь жилищем для мелких животных.
Иногда лопасти вертолета начинали сами собой вращаться, ломая ветви подросших березок. Была такая странная особенность у техники, оставшейся в Зоне, включаться самопроизвольно, хотя никакого источника питания и в помине не было. Откуда она брала энергию, какая сила заставляла ее двигаться, никто так и не понял. Впрочем, чего ждать от этого ненормального места, где химические и физические законы выполнялись не все и не всегда? Впрочем, сейчас лопасти вертолета безжизненно свешивались, словно усы огромного грустного таракана.
Симанский догнал Олега. Биологу явно хотелось поговорить.
Ты уже бывал здесь?
Да.
Давно?
Относительно, уклончиво ответил Гончар.
Вспоминать о последнем визите, когда погиб Стефан, не хотелось.
В твоем резюме написано, что ты геолог. Чем Аномалия может заинтересовать геолога? не успокаивался Симанский. Кстати, как называлась твоя диссертация?
Надо же, он и резюме успел прочитать. И вопросы каверзные задает.
Я же не спрашиваю, на хрена в экспедиции второй биолог, когда первый аж целый профессор, проворчал Олег.
Камень в мой огород? усмехнулся Симанский. Но этому как раз есть объяснение. Лазерсон занимается пылевой плазмой и аномальным течением химических реакций, а моя тема синтетическая биология, хотя сейчас меня больше волнуют тайны и загадки Аномалии. Вот, к примеру, почему в Зоне существует запрет на убийство для людей? Животным убивать можно и друг друга, и венца природы, а человеку ни-ни?
«Значит, за загадками охотишься, подумал Гончар. И в центр Зоны тоже за загадками рвешься?» Вчера в Иркутске, когда обговаривали маршрут, Симанский настаивал, чтобы тот в обязательном порядке проходил через пятый квадрат, где находятся развалины старой лаборатории. Но не только Симанский стремился в центр. И Лазерсон непременно хотел собирать свои образцы не где-нибудь, а в пятом квадрате. И мадам Нойер рвалась туда же она тоже хотела изучать пространственно-временные аномалии и квантовую запутанность исключительно в пятом квадрате. Только шиш вам.
Пятый квадрат в просторечии называли Пятой точкой, а то и Жопой потому что места там гиблые, ловушки одна на другой, а хабар если и найдешь, еще добыть надо. Даже сталкеры избегали это место, хотя мозги у них совсем набекрень.
Олег вспомнил свой разговор накануне вылета с полковником Костюченко. Приказ начальства был четким и ясным: никто из членов экспедиции не должен попасть в пятый квадрат.
Так все-таки секретный НИИ там был? спросил Гончар на вводной. Ответом было едва заметное движение бровей шеф явно не хотел развивать тему, но любопытство победило субординацию: Значит, правду говорят, что Зона результат неудачного эксперимента? Испытание нового вида оружия, да?
Полковник тогда снизошел до пояснений, хотя мог бы этого не делать:
Да какое там секретное НИИ, невесело хмыкнул он, старые заброшенные бараки, остались еще со времен войны, когда пленные японцы лес валили. А восемнадцать лет назад, перед самым образованием Аномалии, какая-то частная контора, «Меркурий» вроде, биолабораторию там разместила, «Биотех-5» называлась, изучать природу Забайкалья собиралась. Когда чертовщина началась и небо над головой побелело, эти горе-ученые сразу в штаны наложили, приборы, технику всё бросили, драпанули так, что только пятки сверкали. Сталкеры, которые до центра Зоны добираются, даже если и травят байки о секретной лаборатории, то веры им особой нет: на то они и байки, чтобы им не верить, а вот коли заговорят ученые совсем другое дело. Если они до лаборатории доберутся, а потом раструбят о ней, вони будет на весь мир Как же вот она, причина и источник появления Зоны! А вот и главная виновница Россия. А обстановка в мире и так непростая Тут шеф опять скривился и в сердцах добавил: И никому в голову не придет обратить внимание на вторую точку Аномалии Фолкленды. Для мировой общественности все будет ясно: русские, испытывая сверхоружие, проткнули Землю насквозь. А то, что британцы еще в восьмидесятых чуть ли не атомную войну развязали за кусок никому не нужной земли с пингвинами, ничего не значит? Может, они уже тогда что-то знали? А американские эсминцы, тусовавшиеся, как девки на дискотеке, у этих клочков суши в океане, тоже не в счет? Не-ет, полковник покачал лысой макушкой, делай что хочешь, но чтобы ни один высоколобый из этой экспедиции в пятый квадрат не попал, а если попадет из Зоны чтобы не вышел.
Неявный карт-бланш на устранение был дан, да только он не убийца. Гончар это и сам знал о себе, и Зона была с ним согласна. Убийцы в Зоне не выдерживают, сходят с ума.
Ты уж постарайся, Олежек, и не серчай. Сам понимаешь, кроме тебя послать некого, бубнил полковник, провожая Гончара до дверей.
Почти заискивающее прощание шефа вызвало у Олега сочувствие, смешанное с отвращением. Хотя Гончар его понимал людей много, а послать некого. Леван и Карп погибли месяц назад, Стас, ходивший с ними в Зону, вернулся с ранением и еще не оправился. Месяц в больничке по меркам Зоны ничто, раны за это время залечить можно, но что делать с выгоранием? Олег видел «сгоревших», восстанавливающих нервы в госпитале. Пугливые, слезливые, потухшие эти люди вызывали только брезгливую жалость. У них внутри остался исключительно страх, а на страхе идти в Зону погубить и себя, и всех остальных. Хмурый тертый, опытный, осторожный тоже не вариант, он двух слов связать не может, а третье непременно матерным окажется, куда ему с учеными? Молодняк? Неопытный и горячий? Ну-ну. Вот и получается, что прав полковник лучше Гончара у него никого нет. Разве что в центре Зоны никогда не бывал ну так не беда, вести группу туда как раз не нужно. Зато университет окончил, сойдет за своего, ежели о науке порассуждать придется. И приказ выполнит, и болтать не станет. Такой вот Олег Гончар правильный и удобный со всех сторон. Эту свою характеристику он однажды случайно подслушал у дверей начальственного кабинета.
А Симанский тем временем переключился на Мартину.
Не поведаете, что думает современная физика вот об этом? потыкал он пальцем вверх, указывая на белеющее над кронами деревьев небо.
Разное думает, лаконично ответила Мартина.
Жаль, очень жаль. На лице биолога появилось деланое сожаление. Я считал, наконец-то физики пришли к единой теории. А вы лично какой гипотезы придерживаетесь?