А разве у предыдущей цивилизации не было технологий гибернации? предложил свой вариант Зольский.
Были, согласился Веровой, но экипаж «Ермака» в своих последних донесениях о новой стычке с Боровским сообщил, что потерял доступ к «Колыбели».
Ну да, логично, сказал старпом, раз Боровский выходит с нами на связь, то из той стычки именно он вышел победителем. А значит, у наших ребят действительно не было шансов воспользоваться технологией иной расы.
Ну, или мы не видим всей полноты картины, заключил Веровой. Они смогли, скажем, найти другую базу с гибернаторами, но не смогли с нами связаться.
Без «Ермака»? С полным доминированием на планете людей Боровского? Вряд ли, скептически заметил Поручнев.
На минуту на мостике воцарилась тишина.
Господа, нарушил молчание Орлов. Давайте думать логически. Если второе послание отправил не Боровский, а кто-то ему противостоящий, то логично предположить, что зашифровано оно не столько от нас, сколько от Боровского.
В целом, логично, согласился Зольский.
Стало быть, это послание адресовано нам. Ну, кому-то из нас.
В смысле? не понял Ким Сергеев.
Кому-то, кто наверняка разгадает шифр.
Даже ЦУП не может расшифровать послание, возразил старпом. Разве может кто-то из нас потягаться с его скоростью обработки данных и подобрать ключ к шифровке?
Нет, конечно, угрюмо ответил Орлов.
Залипший на одной точке капитан Веровой вдруг встрепенулся:
Что вы сказали, Ким?
Я говорю, что мы не можем тягаться с компьютером и не в силах подобрать ключ к шифровке.
Верно, согласился капитан, но в таком случае пославший нам шифровку неизвестный допустил огромную глупость, не дав к ней ключа. Если только
Что? не понял старпом.
Если только не был уверен, что один из нас точно догадается, как расшифровать послание.
И кто этот один из нас? Я лично не знаю ключа, пожал плечами старпом.
И я, согласился Зольский.
Их поддержали Поручнев и Орлов. И только на лице капитана замерла странная улыбка. Веровой уже видел зашифрованное послание бессмысленный на первый взгляд набор слов и цифр. Тогда, сразу после выхода из гибернации, эти строки ничего не сказали ему. Сейчас же, прокручивая в памяти эти бессвязные слова, он почувствовал, что они напоминают ему что-то.
ЦУП! Вышли мне в каюту распечатку зашифрованного послания.
Распечатку? удивился Орлов. Капитан, вам нужна бумажная распечатка?
Вопрос застал капитана Верового уже в дверях. Покидая отсек, он выкрикнул:
Всем приводить себя в порядок! Повторный брифинг через три часа!
С этими словами капитан покинул мостик, заставив подчиненных в растерянности переглядываться.
Что это с ним? удивился Поручнев.
Не знаю, ответил ему Зольский, но лично я собираюсь последовать его совету и прилечь в автодок. Что-то мне нехорошо, господа.
Спустя три часа совет миссии вновь собрался на мостике, и на этот раз ее руководители выглядели более чем достойно. Примеру научного руководителя последовали все, кроме старпома, и теперь действительно чувствовали себя гораздо лучше. У некоторых даже аппетит проснулся Орлов и Зольский явились на мостик с белковыми коктейлями.
ЦУП, обратился к компьютеру инженер систем безопасности, как глубоко в космос смог пробраться Боровский?
Судя по данным сканирования радиочастот и визуальным наблюдениям, уровень развития космической отрасли на планете соответствует середине двадцать первого века нашей эпохи.
Базы на Луне? уточнил Поручнев.
Из функционирующих аппаратов я засек автоматические базы на Луне и многочисленные зонды на Марсе.
Что насчет Юпитера? Мы как раз его пролетаем, вмешался научный руководитель.
Только нефункционирующие аппараты, ответил ЦУП. Я наблюдаю их на Ио и Ганимеде.
В каком смысле «наблюдаю»? удивился Зольский. Ты же сказал, они не функционируют.
Я улавливаю их излучение. Источником энергии для них служили РИТЭГи (Радиоизотопный термоэлектрический генератор).
РИТЭГи ? Но это же древность.
Именно поэтому аппараты на спутниках Юпитера уже не функционируют.
И как ты их нашел тогда?
По гамма-излучению. Распадаясь, активное вещество РИТЭГа
Ионизируют вещество протянул Зольский. Ладно, не продолжай, дальше ясно. Ты можешь установить, как давно эти зонды находятся на поверхности Ио и Ганимеда?
Аппаратам без малого две тысячи лет, тут же отозвался ЦУП.
Значит, эти аппараты не Боровского рук дело.
Да, научный руководитель, согласился ЦУП. Если принять теорию дуальности и допустить, что мы сейчас не в нашей Солнечной системе, то эти спутники свидетельство деятельности иной ветви человечества.
А что, у кого-то были сомнения?
Капитан вошел так стремительно, что все вздрогнули. Выглядел он бодро, хоть и не сменил свой комбинезон на форму. На лице его сияла торжествующая улыбка.
Мы догадывались еще там, на подлете к червоточине, сказал Веровой, усаживаясь в капитанское кресло и раскладывая на столе перед собой какие-то бумаги. А подтверждение этой теории мы получили, расшифровав все послания с «Ермака». Никаких сомнений нет мы в ином мире. И как попасть в наш мир, у меня лично нет никаких предположений.
Да, капитан, согласился с мнением Верового Зольский. Улететь через червоточину из мира, который нам не принадлежит, значит улететь в неизвестном направлении.
Еще не факт, что там мы встретим пригодную для жизни планету, согласился Поручнев.
Именно поэтому мы и возвращаемся, подытожил капитан. В нашем положении ничего не остается, как решать проблемы чужого мира, заселять его и уже здесь строить новую цивилизацию.
Но на это уйдут сотни, может, тысячи лет! обреченно выдохнул Зольский.
И это еще при условии, что нам удастся победить Боровского, добавил капитан.
Победить? не понял Орлов. Нам придется воевать?
Вы что-то поняли догадался старпом. Лицо капитана вновь озарила загадочная улыбка. Он медленно развернул листы бумаги на столе, заслонив луч голокарты. Изображение планеты, висевшее в воздухе, пропало.
Я не сразу догадался, кто мог послать второе сообщение. Но когда сделал допущение, что это послание адресовано именно мне, то все встало на свои места.
Ваша дочь? предположил Ким Сергеев.
Веровой кивнул и опустил взгляд на исписанные его рукой листы бумаги. Только сейчас все присутствующие обратили внимание на опухшее лицо капитана: совсем недавно он плакал. Покрасневшие, блестящие от влаги глаза были тому ярким свидетельством.
Я кое-что вспомнил, наконец проговорил капитан Веровой. Вы все знаете мою биографию. По сути, она образцово-показательная иных вариантов у кандидатов в капитаны «Магеллана» просто и быть не могло. Но шила в мешке не утаишь. Все присутствующие здесь офицеры и руководители подразделений очень тактичные люди. Вы никогда не поднимали в моем присутствии вопросов семьи. Каждому из вас известно, что со своей супругой я не жил полноценной семейной жизнью почти с самого рождения нашей дочери. К делу это не относится, тем более что моя супруга все понимала и стоически приняла мое решение посвятить себя космическому флоту. Не понимала меня лишь наша дочь. Мария до определенного возраста восхищалась мной, я был предметом ее гордости, хоть и пропадал постоянно в многолетних командировках. Я любил ее. Отказаться от нелюбимой супруги это одно, но отказаться от любимой дочери
Видно было, что слова эти даются капитану тяжело. Они с трудом слетали с его губ, застревая где-то в горле, будто не решаясь показаться на свет божий. Но капитан все же выплевывал их, выдавливал из себя, словно давно хотел избавиться от этого груза. Он продолжил:
Человеческую природу не изменить. Повзрослев, дочь стала острее воспринимать мое решение. А узнав о том, что именно я возглавлю миссию «Магеллан», она и вовсе озлобилась. Я поступил с ней эгоистично. Ради привлечения к себе моего внимания она пошла во флот и действительно стала первоклассным пилотом. Все это время я думал, что она решилась на этот шаг ради меня, и я не мог отказаться от возможности не расставаться с единственным по-настоящему родным мне человеком. Я осознанно подталкивал ее к решению подать заявку на вступление в экипаж «Магеллана». Я же эту заявку лоббировал. Единственное, чего я не учел, это то, что уже в тот момент она действовала не ради меня.