Сверяю курс, уточняю местоположение, хотел просмотреть полученные после сканирования Земли данные.
Веровой пристально посмотрел на подчиненного. Пауза несколько затянулась.
«Да что с тобой? выругался сам на себя капитан. Расследование уже проведено. Это не он. Никто из руководителей миссии не замешан. Возьми себя в руки!»
Старпом заметил это внутреннее замешательство капитана и спросил:
Владимир Викторович, с вами все в порядке?
Веровой замялся, устыдившись собственной слабости.
Да-да, все хорошо, Ким. Просто тяжело выходил из капсулы.
А, и вас пробрало? выдохнул старпом. У меня так каждый раз. Больше пейте и займитесь дыхательной гимнастикой, рекомендую. Скоро все пройдет.
Веровой кивнул.
Что с курсом?
Все отлично. ЦУП все держит под контролем.
«А кто держит под контролем ЦУП?» прожевал мысль Веровой, но вслух спросил о другом:
По системам пробежался?
Нареканий нет. Сейчас распаковываю пакеты данных с Земли.
Почему так долго? удивился Веровой. В прошлый раз сообщения распаковались за секунду.
В разговор вмешался ЦУП:
Обязан доложить, капитан, что в прошлый раз данных с Земли было гораздо меньше.
А сейчас им откуда взяться? «Ермак» вновь посылает телеметрию?
Нет, капитан, «Ермак» перестал посылать сигналы через год после крушения, задолго до нашего повторного прибытия к червоточине.
Тогда откуда сигналы? насторожился старпом.
Да еще и в таком количестве, добавил капитан.
Медленно, но неуклонно догадка заполняла головы мужчин.
Сигналы исходят от разных источников на Земле и с околоземной орбиты, довольно буднично выложил шокирующую информацию ЦУП.
Капитан и старпом переглянулись.
И как много этих сигналов? неуверенно поинтересовался старпом. Ему бы и хотелось думать, что ЦУП ошибается, но такого просто не могло быть.
Веровой же начал думать в ином ключе. Неужели вновь диверсия? Закачать в главный компьютер «Магеллана» ложные сигналы с Земли? Это же чушь собачья! Кому вообще это понадобилось? Зачем? Призвать «Магеллан» не нырять в червоточину и вернуться к Земле? Так ведь и так все знали, что мы вернемся. Какой в этом смысл?
Что в этих данных? спросил капитан, открывая информационную панель. Перед ним тут же замельтешили гигабайты информации.
Я завершил их обработку, доложил ЦУП. Большая часть естественный фон обитаемой и развитой планеты. Радиоволны всех возможных частот. Системы связи и глобального позиционирования. Телекоммуникация. Интернет. Фонят спутники, товарищ капитан.
Спутники как ребенок, повторил Веровой. Старпом упал в кресло.
Искусственные спутники планеты это аппараты с различной электронной начинкой, запущенные с целью
Так, не умничай! перебил компьютер Веровой. Мы знаем, что такое спутники. Откуда они на планете? Пятьдесят лет назад мы принимали доклады с «Ермака» о том, что земляне живут чуть ли не в эпоху динозавров! Черт возьми, мы сами это видели, когда прибыли в первый раз!
Позвольте напомнить, капитан, «Ермак» также выдвинул предположение о том, что мы находимся в другой версии Земли.
Да помню я все, что присылал «Ермак»! возмутился Веровой. Но это не объясняет того, как за полвека из чуть ли не первобытных людей земляне превратились в народ, покоривший космос!
У меня есть сорок три гипотезы на данную тему, сообщил ЦУП. Хотите ознакомиться?
Буди совет, скомандовал Веровой. Нужен мозговой штурм.
Позвольте уточнить, капитан, вновь ожил ЦУП, я обработал все пакеты данных. Исходя из новой информации, гипотез теперь только две.
То есть ты почти наверняка знаешь, что происходит на планете? И что же ты узнал? не веря своим ушам, спросил Ким.
Да, старший помощник Сергеев. Последние два пакета данных были высланы на «Магеллан» из одной и той же точки намеренно с разницей в две десятые миллисекунды.
«Ермак»? неуверенно переспросил Веровой, не веря сам себе.
Нет, капитан, в одном пакете информация от Леонида Боровского.
А что во втором? спросил старпом.
Второй пакет данных я пока не могу расшифровать.
Глава 3. Разведка
Итоговый экзамен сдали не все, лишь пять кандидатов из семнадцати в этот день были удостоены должности пилота. К должности прилагались звание старшего лейтенанта и наряд-путевка в новую часть, где новоиспеченные офицеры должны будут проходить дальнейшее обучение.
По традиции успешное окончание курса праздновалось в столовой. Но в этот раз празднование не задалось, в воздухе витало напряжение. Дружелюбные и приветливые между собой, сослуживцы Гаттака то и дело бросали заинтересованные взгляды на товарища, первым в истории академии удостоившегося Такого экзаменатора.
Гаттаку было абсолютно безразлично внимание сослуживцев к его персоне. Торжественную церемонию вручения отличительных знаков и военных билетов, проводившуюся на плацу перед казармами, он вытерпел безропотно. Когда очередь дошла до него, спокойно принял из рук начальника академии наряд-путевку, выкрикнул: «Слава Бору! Слава Родине!», пожал ледяную руку куратора и вернулся в строй, не добавив от себя ни слова. Затем празднование перетекло в столовую.
До сегодняшнего дня случаев вмешательства самого Бора в рутинную жизнь академии просто не было. Однокурсники Гаттака и весь преподавательский состав, включая штатного капеллана части, то и дело кидали недоуменные взгляды в сторону одиноко сидящего в углу столовой избранника Бора. Парень чувствовал на себе эти взгляды. Он понимал, что за ними кроется страх и ревность. Кто он, Гаттак, в сравнении с великим Бором? Лишь пыль, как и все они, но по какой-то неведомой для всех причине Бор выбрал именно его, Гаттака. Многим это не понравилось, многих это испугало.
Парень пропустил мимо ушей все поздравления и, подкрепившись, постарался поскорее ретироваться. Сославшись на неважное состояние здоровья и необходимость показаться врачу части, он улизнул из столовой сразу же после официальной церемонии вручения направлений и рекомендаций в летное училище.
К врачу он, естественно, не пошел. Разбитое в кровь лицо, смещение носовых костей и пара выбитых зубов не заслуживали медицинского вмешательства на теле Гаттака такие повреждения зарастали менее чем за неделю. Зубы ему ввинтят на новом месте службы, а нос можно и самому вправить.
Парень миновал длинный коридор, ведущий из столовой в холл здания, быстро накинул на плечи бушлат, шапку и почти бегом преодолел расстояние между столовой и казармой. Дневальный на баночке по привычке вытянулся в струнку и уже хотел было выкрикнуть привычное «Дежурный по роте на выход», но, наткнувшись на знакомое лицо Гаттака, осекся на полуслове и внимания дежурного привлекать не стал. Гаттак благодарно кивнул первогодку и зашагал к себе в комнату. Сбросив с себя верхнюю одежду, первым же делом припал на колени перед тумбочкой со стоящей на ней иконой Бора.
Что сейчас творилось в душе Гаттака? Ответить на этот вопрос он и сам не мог. Он точно испытывал страх, но не тот, который испытывают люди перед опасностью или неминуемой гибелью. Нет, этот страх был сродни бессилию перед неизбежным. Гаттак чувствовал, что ничем хорошим внимание самого Бора к его персоне закончиться не может. Раз его выбрали, стало быть, на то была причина. Как-либо повлиять на уже свершившийся факт парень не мог, как не мог и предугадать грядущее. И это пугало.
Гаттак взглянул на икону: Бор выглядел, как простой смертный. Старик в древнем космическом облачении. Архаичный скафандр, в руках громоздкий шлем. Кожа на лице дряблая, испещренная глубокими мимическими морщинами. Глубокая складка у переносицы выдавала в человеке на иконе привычку часто и глубоко задумываться. Икона была написана с реальной прижизненной фотографии Бора.