Но как говорит моя мама, что это жутко и часто просит не смотреть на нее в упор.
Свободна, рявкнул очень резко, что я дернулась, едва устояв на ногах, а после унеслась прочь.
Остановилась только далеко от чертового бизнес-центра и выдохнула, ощутив на своих щеках совершенно дурацкие слезы.
Всю дорогу домой, закончив с проклятиями на этого сноба в костюме, вспоминала о том, что хотела купить, потому что список потерялся где-то. Может, и выронила его, когда сумка упала еще в том офисе.
Вышла на своей остановке и, заглянув в супермаркет, оставила там целых три тысячи. Не люблю утренние смены. Чаевых мало. То ли дело вечерние, когда люди сытно ужинают, заказывая дорогие деликатесы и напитки.
Стоило войти в квартиру, как я услышала, плач сына.
Поспешила к нему едва сняв обувь и увидела маму, не обращающую на него внимания, сидящую в кресле, а малыша, разрывающегося в кроватке.
Мама мокрыми от слез глазами посмотрела на нее и подошла к Гордею.
Явилась. Наконец-то, она встрепенулась и встав заходила вокруг. Приучила к рукам, вот и таскай, а я не буду.
Подняла его и прижала к себе. Самое дорогое, самое ценное, что есть у меня. Мое маленькое солнышко во мраке уродливой и суровой жизни.
Он всхлипывал и будто обнимал меня за шею, разрывая в клочья измученное сердце.
Как же ты так можешь с ним со мной? не пытаясь узнать ответ, просто сказала вслух свои недоумевающие мысли.
Сама виновата. Сделала бы аборт и жила себе спокойно, ее звонкий голос бил по натянутым нервам, но я была не готова сейчас идти с ней в бой.
Я соскучилась по сыну, я хочу побыть с ним вдвоем, и только. Успокоить и сказать, как сильно я его люблю.
Как же ты можешь шепнула себе под нос, уходя в нашу с ним спальню.
Нечего было рожать от насильника, услышала вдогонку, и сердце сжалось так сильно, что, казалось, оно просто исчезнет.
Тише милый Тише закрыла дверь ничего ей не ответив, потому что беззащитна перед его неосознанным ласковым взглядом, слезы на ресничках которых еще не высохли. Мамочка рядом, родной. Мама тебя очень любит.
Глава 2
Расцеловываю сына. Переодеваю и кормлю.
Злость на мать стирается смехом моего малыша, его любовью. Мне не привыкать к ее словам, отношению к внуку, которого она таковым не считает. Но я просто жду. Жду, когда он подрастет и мы наконец-то съедем отсюда. Гордей пойдет в сад, а я буду спокойно работать.
Мне удалось немного поднакопить денег. Благо пособия детские сейчас дают приличные, матерям-одиночкам. Карта регулярно пополняется, а я чувствую, что все у нас получится. Выхожу из спальни, когда сын, поиграв немного засыпает. Все осложняется сейчас еще зубками, которые начинают лезть.
Мама на кухне готовит ужин и недовольно смотрит, когда я раскладываю детское питание в холодильник.
В наше время не было никаких пюре и соков. Кормили грудью и кашами, а потом и со стола всем, что ели сами.
Мы не в твоем времени живем. Я могу позволить себе покупку прикорма для сына, я это делаю.
Может она, фыркает, продолжая помешивать мясо на сковороде.
Я у тебя на сына ни копейки не взяла с момента его рождения и на шее твоей не сижу. Так что не лезь в мой карман, укладываю последние соки и убираю пакет в полку.
Если не буду лезть, по миру пойдем.
Мы? Или ты? выпрямляюсь и смотрю на ее эмоции, которые бегают по лицу. Вряд ли ты за нас с Гордеем переживаешь.
Упрекаешь меня деньгами? Я смотрю за твоим этим выро
Не смей, угрожающе шепчу и смотрю на нее не менее дико. Ты меня уже достала. Сидишь дома, не работаешь. Я тебя кормлю, одеваю, оплачиваю коммунальные услуги за всех нас. И в ответ прошу просто сидеть с моим сыном. Твоим внуком, это что сложно?
Сложно, если он рожден в грязи, а его отец
У моего ребенка нет отца, мама. У него есть только я. Я его мама, папа, бабушка и кто угодно. Я, прикрикиваю срываясь. Когда же ты поймешь наконец, что я ломаюсь изнутри, когда ты все это произносишь. Это я пережила боль, я бью себя в грудь, роняя горькие слезы обиды. Не ты. И я решила, что мой малыш родится. Я Твоя дочь А он, лишь маленький ребенок. Мой ребенок, снова бью себя в грудь и, захлопнув дверку гарнитура, ухожу из кухни.
Дрожащими руками открываю дверь балкона и выхожу на него. Голова идет кругом и кажется, что я вот-вот упаду, но, хватаясь за поручень, удерживаюсь.
Напоминаю себе купить за таблетки от головной боли, которая часто бывает из-за недосыпа или тяжелого трудового дня, когда пойдем с Гордеем на плановый осмотр к педиатру.
Умолкаю изнутри и стараюсь ни о чем не думать, но все равно среди тишины, насильно натянутой мной в мозгах будто пеленой, бьется осознание, что она никогда не примет мое решение.
Больше в этот вечер мы с мамой не говорили и не пересекались практически. В основном так и проходят наши дни, когда мы обе дома. Сначала претензии и громкие слова, потом молчание.
Укладываю сына спать, искупав и «успокоив» его набухшие десна, приступаю к изучению языков.
Недавно я узнала, что у нас в отеле открыта вакансия на должность администратора на входе или портье, кому как удобно.
Заработная плата хорошая, график отличный. Поэтому я, не раздумывая, решила себя попробовать, но проблемой стали языки. Так как отель высокого уровня и в нем останавливаются люди разных стран, необходимо знать два основных на отлично: немецкий и английский. И если со вторым я была в ладах, кое-что знала, то немецкий оказался для меня неведомым зверем.
Вакансию пообещали придержать, а мне дали время на обучение.
Завтра завершающий этап. Если меня возьмут на эту работу, я все равно продолжу заниматься и учить их до совершенства. Но, главное сейчас научиться объяснять элементарное и уметь понимать гостей.
До трех занималась и легла спать совершенно обессилев.
Проспала до десяти, порадовавшись, что я сегодня в вечернюю смену. Сыну уже лучше было. Температура не поднималась, носик в основном чистый, кашля нет.
Быстро наступил обед, а там время подбежало к отметке трех часов.
Не хочу уходить от тебя, родной, шепчу, зацеловывая его ароматную щечку. Но мне нужно. Ты меня простишь, солнышко?
Он счастливо хватает за волосы и тянет их со звонким «тя-тя-тя».
Полагаю это мое наказание? аккуратно забираю их обратно и заглядываю в светлые глазки. Я люблю тебя, малыш. Помни об этом, ладно?
Поднимаю Гордея на руки и выношу из комнаты. Кладу в кроватку, где много его любимых игрушек, на которые он переключает внимание.
Несколько секунд смотрю, как он, ловко перевернувшись на животик, сразу с ними начинает играть и, скрепя сердцем, выхожу в коридор.
Заглядываю на кухню к маме и прошу единственное, что важно мне.
Прошу, присмотри за ним.
Присмотрю, бросает со злостью. А как иначе?
Спасибо, мам.
Она так и не оборачивается, а у меня нет времени ждать, поэтому я обуваюсь и ухожу.
Каждый раз делать это все сложнее. Сердце просто выскакивает из груди, а душа падает на землю от безысходности. И я молюсь Чтобы все было хорошо, чтобы скорее вернуться обратно.
Приезжаю к четырем на работу и сразу же погружаюсь в мини-собеседование. Просто общение на английском, немецком. Попытка понять что-то на том же итальянском. В общем, происходит то, чего я боялась.
Стараюсь не запинаться, не икать, вспоминаю все что могу и как могу, выпутываюсь из щекотливых ситуаций. Хорошо, что сегодня это проверка языка. Потом уже будут оценивать работу как портье. Мне пошли на уступки, за что я благодарна. Надеюсь, что еще и удовлетворены останутся быстрой подготовкой.
Девочки показали мне пальцы большие, направленные вверх, и я воодушевилась, уходя в ресторан.
Смена сегодня «богатая». Народа уйма. Практически без отдыха «летаем» все вместе по залу, зарабатывая деньги.
В два ресторан уже почти закрывается и тут нам звонят из номера и заказывают поздний перекус.