Это стечение обстоятельств.
Но вы на них повлияли собственноручно. Потому что посчитали, что имеете на это право.
Послушайте, я, конечно, виновен, но только если косвенно. Так иногда бывает, понимаете?
Не понимаю, отвернулась и стала разглядывать пробегающие за окном улицы, которые казались сухими и безликими.
Мое сердце колотилось как бешеное, а я терялась в догадках. Что она могла ему сделать? Неужели настолько сильно этот маленький и невинный ребенок ее раздражает. Но почему? За что? Если он ни в чем невиновен. Если за него все решения принимала я.
Как только мужчина остановил машину на парковке, я сразу сорвалась и побежала к больнице.
Миновав приемное отделение, я поторопилась к палате и наткнулась на маму.
Что ты сделала? Что? я почти кричала и была готова впервые драться с собственной матерью.
Я я просто она заикалась, потому я знала наверняка она виновна. Просто кормила его, а он баловался.
Как ты могла? Как ты Я готова я не знаю, что готова сделать с тобой, мама. Ты сделала это намеренно.
С ума сошла? Сесть в тюрьму из-за этого выродка?
Заткнись лучше. Я, итак, еле держу себя в руках, сжала кулаки и одернула руки вниз, стиснув до боли челюсти.
Тогда смотри за своим сыном сама. Я уже устала от его крика. Только есть садимся, так он орать начинает.
И тут я понимаю окончательно, как все было.
Ты что, начала кормить, не успокоив его? Из ума выжила? Боже Да что ты творишь.
Но она не ответила, потому что я была снова права. Такое не укладывается в голове. Я просто потерянная стою и не верю. Как она могла так поступить.
С презрением я смотрела на нее встав подальше и ждала врача. А когда та вышла, тут же подошла к ней.
Я так понимаю, вы Александра Гринёва?
Да, я мама Гордея. Прошу, скажите, что с ним?
Что ж, ребенок подавился во время еды, большой порцией. Пюре попало в дыхательные пути и все могло закончиться плачевно, мамочка, последнее слово она произнесла тоном, который мне не понравился однозначно. Такое, конечно, не очень часто случается, но бывает. Да так чтобы до больницы дело доходило. Вы оставили ребенка с вашей матерью?
Да, к чему ваш вопрос? тут же напряглась.
Я стала свидетелем вашего разговора, как и половина отделения детского. И теперь переживаю за жизнь малыша. Если он живет в опасных условиях, то я непременно вызываю органы опеки, чтобы они взяли под контроль вашу семью.
Стойте, но это же абсурд какой-то.
К сожалению, нет, это не абсурд. Я не могу отпустить ребенка, чтобы в следующий раз он снова попал в больницу уже с какими-то другими увечьями.
В голове начался какой-то перезвон колокольный. Он бил так сильно по нервам, что, казалось, я сейчас с ума сойду.
Если моего ребенка заберут, это будет конец Это просто меня убьет. Но я этому не позволю случиться. Я его никому не отдам.
Послушайте Я Вы не можете так поступить. И что дальше? Я не понимаю. Что мне сделать?
Отдельная жилплощадь. Самой смотреть за ребенком. В конце концов, это ваша обязанность.
Я знаю Знаю, шепнула и отвернулась ото всех, закрыв лицо ладонями.
Мне требовался воздух и мой ребенок. Я больше ничего и никогда не просила в этой жизни для себя. Это все, что мне нужно.
Где мой сын? Прошу, дайте мне его, снова посмотрела в глаза женщине, которая, кажется, немного смягчилась, но я не верила уже.
Он спит. Вы к нему сейчас пойдете. Советую вам до завтра решить вопрос с жильем.
Этот вопрос решен, послышалось позади, и мы все посмотрели на источник.
Мужчина, тот самый из офиса, куда я отвозила заказ, стоял там. Что он тут вообще делает?
Простите, а вы кто? Отец ребенка?
Нет, но я знакомый, этой семьи. Квартира считайте, уже найдена. Поэтому отдайте матери ее ребенка.
Саша? услышала вопрос матери, но даже поворачиваться к ней не желала.
Вы у меня закончились слова, ведь главное, чтобы Гордея не забрали. И если я прикинусь, что все так, как он сказал, значит, выйду отсюда с сыном.
Что ж, вызов в опеку я все-таки сделаю, чтобы они проконтролировали место жительства ребенка и условия. Пройдемте за мной.
Как же я боялась делать эти шаги. В голове картинка рисовалась до ужаса страшной. Но когда увидела мое солнышко, лежащего в центре деревянной кроватки. Такого красивого, моего мальчика, то выдохнув скинула тонну боли и страха.
Господи руки затряслись и мне так хотелось поднять его на руки, но тревожить сон не стала.
С ним все хорошо, шепнула негромко врач и вышла.
Села рядом с ним на стул и, просунув меж решеток руку, стала гладить маленькую ладошку и пухлые пальчики.
Прости меня, малыш. Я виновата перед тобой. Так, сильно-сильно виновата, стирала льющиеся с каждой секундой слезы и клялась ему, что этого больше не повториться. Никогда.
Гордей перевернулся на бочок в мою сторону и вдруг резко заплакал. Бывает, что когда он засыпает с плачем, то просыпается, будто продолжая то, на чем закончил. Но тут же успокаивается. Вот и сейчас, когда он захныкал, я взяла его на руки и прижалась к нему, а он словно обнимал в ответ, разрывая мое материнское сердце своей нежностью и лаской.
Ш-ш-ш, все хорошо, солнышко. Мамочка рядом.
Он еще немного всхлипывал, глаза были заплаканными и сонными, но смотрел на меня и дул губки, забавно пуская слюни, а после улыбнулся, и я заметила белую полосочку, кажется, прорезавшегося наконец зуба.
Зубастик мой маленький, поцеловала его в щечку, и в палату вошла медсестра, которая предложила смесь.
Спасибо, будет очень кстати.
Она предупредила на сегодня и завтра убрать прикорм, и орошать горло специальным спреем. От мысли о том, что он пережил, на глазах выступили слезы, но девушка успокоила меня тем, что все не так серьезно.
Через двадцать минут ко мне пришла врач детский и предупредила, что отдала опеке номер моего телефона.
Я могу ехать?
Можете.
Мне вручили детскую карту и выписку. А когда я вышла, увидела все того же мужчину и недоумевала, что ему нужно. Мама сидела на лавке и встала, стоило мне выдвинуться на выход.
Ну и куда ты? остановила она меня на улице.
Не твое дело. Подальше от тебя. Не хочу думать о том, что могло произойти, если бы мы не жили рядом с больницей.
Значит, так надо, если бы произошло, ее слова меня заставили врасти в асфальт.
Что ты сказала? я была готова поклясться, что мои уши свернулись в трубочку, и не желали больше слышать ее голоса.
Я тебе сразу говорила, что не нужно рожать это чудовище.
Мое горло стянуло сильным спазмом. Я хотела ее ударить, я хотела сказать ей, как мне больно слышать подобное от женщины, что казалась мне самым близким человеком на свете. Но я просто стояла и не верила, что та женщина и это чудовище передо мной один и тот же человек.
Я тебя никогда не прощу, губы тряслись, пока я по слогам выговаривала эти слова. Никогда слышишь?
Гордей в одеялке зашевелился и, вспомнив о том, что он без комбинезона развернулась и пошла скорее все к той же машине, на которой приехала. Потому что этот мужчина был единственным, кто мог на пару минут скрыть меня от нее. А дальше я сама соображу, что делать.
Глава 4
Куда ты пойдешь? Одна, с ребенком? стала кричать вслед, ступая по пятам. Кому ты нужна?
Мне хотелось закрыть уши, чтобы не слышать ее слов, но на моих руках стал возиться сын, а я мечтала о покое, о тишине.
Стой, говорю, Александра, услышала ее приказ и зашагала еще быстрей.
Автомобиль передо мной замигал и пикнул сигнализацией, которая была снята, а дверь вдруг открыл мужчина.
Мне было не до вежливости, я просто села туда и отвернулась от матери, которая почти бежала ко мне. Но не добежала.
Я была уверена, что она успеет постучать. Поэтому прикрыла сына, чтобы не испугался. Повернула голову и увидела, что мужчина преградил ей дорогу, а после услышала:
Если вы немедленно не оставите ее в покое, я вызову полицию. Саша напишет заявление, и вас ненадолго прикроют, за попытку того, что вы намеревались сделать. Вы меня услышали?