Кто вы? спросил Па.
А вы Мак Боут?
Па мотнул головой:
Кто вы такие? И с какой стати примчались сюда посреди ночи?
Мужчина в желтом плаще, казалось, вовсе не боялся наведенного на него ружья. В темноте деталей было не разглядеть, но я прикинул, что он будет пониже моего Па (мало кто в целом Боунвиле мог похвастаться ростом, как у Па). И помоложе. На голове у него красовался котелок, как подобало бы джентльмену, хотя, на мой взгляд, никаким джентльменом он не был. Он был вылитый разбойник. С остроконечной бородкой.
Ну же, зачем так волноваться, беспечно сказал он. Мы с парнями думали прибыть сюда к рассвету, да вот получилось раньше. Я Руф Джонс, а это Себ Мортон и Эбен Мортон. Не пытайтесь понять, кто из них кто, это невозможно. (Только тогда я заметил, что два нескладных великана за спиной вожака были точной копией друг друга и на их круглых, как луна, головах сидели одинаковые широкополые котелки с лентой на тулье.) Мы к вам приехали с весьма интересным деловым предложением от нашего босса, мистера Роско Оллереншоу. Вы, конечно же, слыхали о нем?
Па ничего на это не ответил.
Во всяком случае, о вас, Мак Боут, мистер Оллереншоу весьма наслышан, продолжил Руф Джонс.
Кто такой Мак Боут? прошептал мне на ухо Митиваль.
Не знаю я никакого Мака Боута, сказал Па из-за ружейного приклада. Меня зовут Мартин Бёрд.
Конечно, легко согласился Руф Джонс. Мартин Бёрд, фотограф. Мистер Оллереншоу отлично знаком с вашей работой! Потому-то он и послал нас к вам, понимаете? У него есть деловое предложение, которое он хотел с вами обсудить. Ради этого мы проделали долгий путь. Не пригласите ли нас в дом? Мы всю ночь в седле. Я продрог до костей. И он поднял воротник плаща, демонстрируя, как ему холодно.
Если хотите поговорить о бизнесе, то приходите в мое ателье в дневное время, как принято среди цивилизованных людей, заявил на это Па.
И почему вы говорите со мной в таком тоне?! воскликнул Руф Джонс, словно недоумевая. Природа нашего дела требует некоторой приватности, только и всего. Мы не желаем вреда ни вам, ни вашему мальчугану Сайласу. Это ведь он прячется за тем окном, верно?
Не буду скрывать: от страха у меня сдавило горло и я вжался в стену под окном. Митиваль, стоящий у меня за спиной, пригнул меня еще ниже к полу. Но вскоре я не выдержал и снова приник к стеклу.
У вас пять секунд, чтобы убраться с моей земли, отчеканил Па, и по его голосу я понял, что он говорит серьезно.
Однако Руф Джонс как будто не услышал угрозы в словах моего Па, ибо в ответ рассмеялся.
Эй, потише, не сердитесь так, благодушно сказал он. Нас послал мистер Оллереншоу, вот поэтому мы тут. Как я уже говорил, он не желает вам ничего плохого. Напротив, он хочет помочь вам. Он просил передать, что это дело принесет вам много денег. «Целое состояние», вот его точные слова. А от вас требуется только потерпеть небольшое неудобство. Неделя работы и вы богатый человек. Мы даже привели с собой лошадей для вас! Вот этого здорового жеребца вам, а того симпатягу вашему мальцу. Мистер Оллереншоу коллекционирует лошадей, знаете ли, и он оказывает вам большую честь, одалживая своих лучших скакунов.
Меня это не интересует. У вас осталось три секунды, ответил Па. Две
Хорошо! Хорошо! воскликнул Руф Джонс и замахал руками. Мы уедем. Не нервничайте так! Поехали, парни.
Он, дернув поводьями, стал разворачивать своего коня, и близнецы последовали его примеру, ведя за собой двух лошадей без седоков. И вот они уже двинулись прочь от нашего дома обратно в глухую ночь. Но всего через несколько шагов Руф Джонс остановился. Он раскинул руки в стороны наподобие распятия, чтобы показать, что не вооружен. Потом посмотрел через плечо на Па.
Но завтра мы вернемся, предупредил он, и приведем с собой гораздо больше людей. По правде говоря, мистер Оллереншоу не из тех, кто легко сдается. На этот раз я пришел мирно, но не могу обещать, что завтра все будет так же. Мистер Оллереншоу как бы это сказать он знает, чего хочет.
Я позову шерифа, пообещал Па.
В самом деле, мистер Боут? хищно усмехнулся Руф Джонс, в его голосе не осталось и следа былой бойкости.
Моя фамилия Бёрд, поправил его Па.
Точно. Мартин Бёрд, фотограф из Боунвиля, который живет на отшибе со своим сыном Сайласом Бёрдом.
Убирайтесь! глухо проронил Па.
Ладно, ответил Руф Джонс, но не пришпорил коня.
Затаив дыхание, я следил за происходящим. Митиваль стоял рядом. Прошло несколько секунд. Никто не двинулся с места и не произнес ни слова.
3
Вот в чем загвоздка, наконец заговорил Руф Джонс, по-прежнему держа руки в стороны и с прежней наигранной живостью в голосе. Получается, мы поедем сейчас обратно через бескрайнюю прерию, потом через Чащобу только затем, чтобы завтра проделать весь этот путь заново, но уже с дюжиной парней, вооруженных до зубов. Бог знает, что может случиться, когда дула торчат во все стороны. Вы же понимаете, как это бывает. Порой происходят ужасные трагедии. Но если вы поедете с нами прямо сейчас, мистер Боут, всех этих неприятностей мы счастливо избежим. Он развернул руки ладонями кверху. Давайте не будем все усложнять. Вы с вашим мальцом спокойно прокатитесь с нами на этих отменных конях. А через неделю мы доставим вас обоих домой. Это клятвенное обещание дает вам не кто-нибудь, а сам босс. Кстати, он просил, чтобы я вам так и передал, слово в слово: «клятвенное обещание». Ну же, соглашайтесь, Мак Боут, это выгодное предложение! Что скажете?
Я видел, как Па ружье нацелено на Джонса, палец на спусковом крючке сжал челюсти. В тот момент я не узнавал его лица. Не узнавал напряженных углов его тела.
Я не Мак Боут, процедил он. Я Мартин Бёрд.
Да, конечно, мистер Бёрд! Прошу меня извинить, мистер Бёрд! ухмыльнулся Руф Джонс. Как бы вас ни звали что скажете? Предлагаю не доводить дело до ссоры. Опустите ружье и поезжайте с нами. Что такое одна неделя? А вернетесь домой уже богатым человеком.
Па колебался еще одну долгую секунду. Мне показалось, что в нее уместилось все время мира. А ведь так оно и было, потому что эта секунда изменила мою жизнь навсегда. Па опустил ружье.
Что он делает? отчаянно зашептал я Митивалю.
Меня охватил страх, какого я еще не ведал. Мое сердце словно замерло. Весь мир перестал дышать.
Хорошо. Я поеду с вами, тихо произнес Па, и его слова громом взорвали ночную тишину. Но моего сына не трогайте. Он останется здесь, в безопасности. Он никому ничего не расскажет. Здесь все равно никого не бывает. А я должен вернуться через неделю. Вы сказали, что Оллереншоу поклялся в этом. Ни днем позже.
Хм ну не знаю, озадаченно промямлил Руф Джонс, тряся головой. Мистер Оллереншоу сказал, чтобы я привез вас обоих. Он подчеркнул это несколько раз.
Повторяю, твердо ответил Па, только так я соглашусь поехать с вами. А иначе неприятностей не миновать здесь и сейчас или потом, когда бы вы ни появились. Я хорошо стреляю. Уж поверьте мне.
Руф Джонс снял котелок и вытер лоб, затем посмотрел на своих спутников, но те ничего не сказали, а может, пожали плечами. В темноте я почти ничего не мог разглядеть, кроме их плоских бледных лиц.
Ладно-ладно, пусть все будет по-хорошему, сдался Руф Джонс. Значит, едете только вы. Но прямо сейчас. Бросьте мне ружье, и покончим с этим.
Вы получите его, когда доберемся до Чащобы, не раньше.
Ох, ну хорошо, только поехали поскорее.
Па кивнул:
Я возьму кое-что из вещей.
Вот уж нет! Мне эти уловки ни к чему, поспешно возразил Руф Джонс. Садитесь в седло, мы отправляемся сейчас же! Или все отменяется!
Нет, Па! закричал я и бросился к двери.
Па обернулся все с тем же незнакомым мне выражением лица. Как будто он повстречал дьявола. Меня оно напугало еще сильнее, это его лицо. Глаза превратились в щелки.
Ты будь в доме, Сайлас, приказал он, направив на меня палец. И прозвучало это так сурово, что я застыл на пороге словно вкопанный. Ни разу за всю мою жизнь он не обращался ко мне подобным тоном. Со мной все будет в порядке. Но ты не смей покидать дом. Ни при каких обстоятельствах. Я вернусь через неделю. Еды тебе хватит. Ты справишься. Слышишь?