Она обернулась и попыталась отползти подальше.
Идущий за ней приближался.
Внутри все сжалось. Крохотные напряженные глотки воздуха казались оглушающе громкими.
Хруст веток под ногами.
Одна сломалась
Еще одна
И еще
Теперь Лиза смогла разглядеть темную фигуру и лицо Но оно тут же сменилось другим, а потом третьим. Лица мелькали, как на экране. Некоторые казались смутно знакомыми, и от этого ее дыхание учащалось.
Отвернуться. Не смотреть.
Но не смотреть не получалось.
И вот лица стали сливаться. Правый глаз от одного, левый от другого, то ли рот, то ли кровавое месиво
Лиза закричала, закрывшись руками. Что-то холодное коснулось ее щеки. Пистолет. Она по-прежнему держала его в правой руке.
Хруст ветки
Еще одной
Немедля ни секунды, Лиза выстрелила.
Она кричала и стреляла. Дрожь была такой сильной, что тело почти не чувствовало отдачу от выстрела.
Она стреляла и стреляла, но человек не падал.
Он и не думал умирать.
Хруст ветки
Еще одной Снова
Уже совсем близко.
Пистолет был еще в руках Лизы. Только бы не увидеть в этой мешанине лиц то единственное, которое она знала так хорошо. Знала, но не помнила.
Остается только одно
Холодное дуло у виска
Некто сделал еще один шаг.
Глава 7
За три месяца и 15 дней до конца
Сизиф бодро шагал по длинному коридору Промежуточной небесной канцелярии. Он спешил. За ним, едва поспевая, семенила приземистая женщина с бледным лицом. Она бесконечно что-то бубнила, рассказывая о «вопиющем» случае, потрясшем канцелярию впервые за очень долгое время.
Сизиф не слушал.
Мимо, кто с бумагами, кто со свитками, проходили другие служащие. Они перешептывались, поглядывая на большие экраны, висевшие в коридоре. Было очевидно, что все разговоры сейчас об одном. О том же, о чем без конца щебетала бледная, не поспевавшая за Сизифом женщина.
Почти все служащие носили одинаковые черные костюмы. Форма в любую эпоху была способом размыть индивидуальность, снять с себя ответственность. Многие здесь рано или поздно начинали ее любить, даже несмотря на давящий воротничок.
Лишь один служащий в коридоре был одет иначе Бенедикт: толстяк в средневековой грубой рясе монаха. Лицо, точно вырубленное по эскизам Босха: грубоватое и в рытвинах, кривые зубы и обязательно свитки в руках удивительно, как люди цепляются за то, чего уже давно нет. И зачем ему это страшное лицо? Зачем это имя? Сизиф никогда не здоровался с Бенедиктом, потому что тот его раздражал. Бенедикт был его полной противоположностью: держался за все, чем был до смерти.
Монах же, напротив, каждый раз, увидев Сизифа, спотыкался от волнения и заливался краской. Красные рытвины на лице смотрелись еще уродливее, чем бледные.
Вот и сейчас Бенедикт остановился, как-то весь скукожился и неуверенно произнес:
Сизиф! Доброго здоровьица.
Сизиф прошел мимо, молча.
Монах, помешкав, поплелся прочь. Он не расстроился привык.
Кандидат готов? спросил Сизиф, перебив женщину.
Мы прокручиваем уже третий цикл чистки, неохотно ответила та, ее явно гораздо больше волновала совсем другая тема, но кармических следов слишком много. И еще
Женщина достала из внутреннего кармана прямоугольный объект, похожий на айпад.
Сизиф усмехнулся сразу видно, надеется вернуться вниз, поэтому следит за мыслеформами ныне живущих. Он тоже знал про компьютеры и айпады, но лишь по той причине, что они помогали быстрее и легче организовать мысли и воспоминания объектов. Наглядно.
Женщина потыкала пальцами в свой небесный айпад, перелистывая вкладки с графиками, и пожаловалась:
Не знаю, в чем дело, но я не могу получить доступ к ее прошлым жизням. Блокировано кем-то.
Разговор прервал ролик, вновь запустившийся разом на всех экранах. Служащие замерли, подняв головы.
Спутница Сизифа тоже хотела остановиться, но он продолжал размашисто шагать вперед. И она, нахмурившись, припустила следом.
Краем глаза Сизиф видел, что показывали на всех экранах: симпатичного мужчину средних лет. Затем изображение начинало распадаться на мельчайшие частицы, на атомы.
Он преступил непреложный закон, холодно вещал электронный голос.
Сизиф мечтал, что когда-нибудь тот же самый голос скажет ему совсем другое: типичное прощание при переходе наверх, которое редко кому удается услышать. Этого Сизиф ждал больше всего на свете. Но сейчас голос вещал иное, бесконечно повторяя:
«Уничтожен без права восстановления.
Уничтожен без права восстановления.
Уничтожен без права восстановления»
Семенящая за Сизифом женщина неотрывно смотрела на экраны и утирала глаза краешком рукава.
Идиот, констатировал Сизиф, не глядя на распадающееся изображение мужчины. Третий на моей памяти.
Женщина оживилась. Видимо, все это время она только и ждала, когда Сизиф заговорит об уничтоженном как же его звали?
Второй, прошептала она, неожиданно прибавив шагу. В наших закрытых чатах пишут, что Безымянного не тронули. Только сослали.
Сизиф закатил глаза:
Господи, даже здесь теории заговора. И кто же его прячет? Жидомасоны? Рептилоиды? Меньше надо слушать всякий бред.
Женщина снова нахмурилась и немного ссутулилась.
Наконец они подошли к нужному им боксу. В белой двери было маленькое окошко, как в камерах буйнопомешанных в психушке.
Сизиф помедлил мгновение, чем удивил свою насупленную спутницу, а затем заглянул в окошко. В боксе на стуле, одетая в безразмерную серую робу, сидела Лиза. Руки и ноги крепко зафиксированы, на голове прибор, похожий на шлем виртуальной реальности.
Лиза дергалась, рычала, царапала ногтями подлокотники.
Борется, тихо сказал Сизиф.
Не понимаю, почему ты ее выбрал, женщина теперь говорила с заметным холодком, шутка про рептилоидов ей явно не понравилась, Она плохой кандидат: непослушна, недисциплинирована, озлоблена. К тому же слишком запутанная кармическая история.
Сизиф отодвинулся от окошка в двери и невесело усмехнулся.
Да, все как я люблю. Открывай.
Глава 8
Прямо сейчас
Осознав, где находится, ваша протеже сразу согласилась сотрудничать? спрашивает Начальник в черном.
Второй начальник в черном раскладывает перед Сизифом документы из папки: файлы про Лизу и ее фотографии.
Несколько штук.
Первая сделана еще до смерти. На второй Лизу можно узнать разве что по выражению глаз.
И еще одна.
Фотография мужчины, чье лицо он предпочел бы не видеть.
«Ты идиот, Сизиф».
Образ двери, которая находится позади, жжет ему спину.
Сейчас он шел бы по направлению к свободе.
Ага, как же, отвечает Сизиф. Согласись Лиза сразу, она была бы не она.
Глава 9
За три месяца и 15 дней до конца
Сизиф зашел в абсолютно белую комнату.
Стула и шлема здесь уже не было.
И вообще ничего не было.
Яркий белый цвет резал глаза. Проведи здесь час и перестанешь понимать, где ты и каковы размеры комнаты. Проведи неделю перестанешь понимать, где верх, где низ, когда день, а когда ночь.
Лиза забилась в дальний угол, все еще одетая в безразмерную серую робу. Она встретила Сизифа звериным взглядом.
«Я уже видел этот взгляд. И не раз», пронеслось у него в голове.
Кто ты, на хрен, такой? с вызовом и старательно скрываемым страхом спросила Лиза. Главный садист?
Сизиф невесело усмехнулся и приподнял бровь:
Ох нет, я далеко не главный.
То есть будут и другие? Козлы похуже тебя?
Ну же, Лиза, ты можешь отвечать остроумнее. Постарайся.
Лиза состроила гримасу и показала средний палец. Движение было неуверенным.
Боится.
Сизиф подошел ближе. Она очень старалась не моргать и не отводить взгляд, будто пыталась просверлить в его черепе дырку сверлом своей ненависти.
Сизиф снова усмехнулся и сделал три шага назад теперь у него в руке был стул. Он уселся посреди комнаты, закинув ногу на ногу.