Приступ радости сменяется тревогой. Уверена, Руслан с друзьями предусмотрят и этот вариант, поэтому прячусь у кромки в деревьях снова.
Через какое-то время вижу свет фар. Он приближается. Машина мчится на скорости, но у меня уже нет выбора. Думаю, придурки бы не гнали в поисках меня, а скорее ехали бы неспешно, присматривались.
Выбегаю на дорогу и выставляю руки. Зажмуриваюсь от страха, когда слышу визг колёс.
Мне уже всё равно, кто в машине. Только бы не бросил тут.
Ты совсем дура? слышу низкий мужской окрик.
Ноги подкашиваются, и я падаю на колени.
Ты куда под колёса-то бросаешься?
В свете фар вижу только фигуру. Высокий, крепкий, здоровенный мужчина.
Пожалуйста, жалкий всхлип рвётся из горла, пожалуйста, помогите. Заберите меня.
* * *
Друзья, добро пожаловать в новую историю! Мой очередной авторский эксперимент, потому что раньше я разницу в возрасте писать боялась)) Но с вашей поддержкой, уверена, у меня всё получится)
Героиня у нас очень молоденькая, не забывайте об этом, не сравнивайте с девчонками из моих последних книг. А герой Ну скоро ближе познакомимся))
Забрасывайте в библиотеку и не забывайте поставить звёздочку
Обнимаю всех крепко-крепко, Маша:**
2.
Герман
Гермыч, он ему действительно там днище похерил. Я не знаю, из какой задницы этот Прохоров достал свою корочку сварщика, но владелец крузака очень недоволен.
Сжимаю руль пальцами. Дебилы, блядь. Не могут в элементарных вещах сами разобраться. И нахера я держу на сервисе управляющего, если он по каждой мелочи мне наяривает в любое время дня и ночи?
Рома, ну так разрули, ты там для мебели, что ли? Хозяину автомобиля выплати неустойки и проведите бесплатный ремонт, вызови Степаныча, закрой ему двойную за допсмену. А Прохорова пробей по базе. Если просто налажал уволь, если мошенничает мне скажешь, я разберусь.
Окей, понял, Рома прощается и отрубается.
Давлю на газ. Ехать осталось до города около получаса. Жрать хочется аж кишки на узел завязываются. Может, тормознуть где на заправке, хоть кофе взять? Дома же тоже хоть шаром покати, и готовить будет влом, и заказать уже поздно.
Трасса узкая, тянется лентой между двумя тёмными завесами из деревьев. Хвойники стоят такими же тёмно-зелёными, как и летом, а вот когда едешь через лиственные красота. Будто в огне всё, в золоте. Только не горят, а глаз радуют. То золото, то красное, то бордовое всё полосами. Но это днём я ехал. А сейчас темно и хвойники как стены вдоль дороги. Забор.
Всё так однообразно, что приходится начать напевать себе под нос детскую песенку, чтобы не уснуть.
Раз ромашка, два ромашка, три
Откуда она вообще в моей голове? Я вроде полчаса назад слушал «Гражданскую оборону», а теперь в башке зациклилась эта ромашка. Не сильно она на Егора Летова смахивает.
И снова: раз ромашка, два ромашка
Блядь!
На дорогу буквально в паре метров выбегает девчонка. Едва успеваю ударить по тормозам, хорошо, что только-только сам их перебрал. А не всякие прохоровы Иначе точно бы девке этой трындец был.
Ты совсем дура? ору с психу, выскочив из машины.
Наркоша, что ли? Трясётся вся.
Волосы взлохмачены, джинсы и куртка все в грязи, по лицу косметика размазана. Мелкая какая-то, малолетка ещё, наверное.
Дрожит, как осиновый листок, всхлипывает.
Ты куда под колёса-то бросаешься? спрашиваю мягче, сомневаясь, честно говоря, что она вообще адекватно воспринимает мои слова.
Пожалуйста, лепечет и падает на колени, как подкошенная. Пожалуйста, помогите. Заберите меня.
Так, блин.
А ну вставай давай, подхожу к ней и вздёргиваю на ноги, но она, кажется, не способна на них устоять. Трясётся вся, аж зубы стучат.
Запах алкоголя ощущаю, но девчонка не в стельку. Перепугана да, но не бухая. Синяков на лице не видно, но на куртке замечаю кровь.
Ранена?
Они там бормочет себе что-то под нос, глядя на меня огроменными глазищами.
Хреново попахивать начинает эта история. Твою ж, Герман, ты то дерьмо, то в партию Без приключений я, по ходу, никак.
Тебя обидели?
Не успели, всхлипывает, а я отчётливо слышу, как клацают её зубы.
Откуда кровь?
Она разворачивает ладонь, на которой заметны царапины. Не сильно глубокие, но кожу свезла.
Не бросайте меня, пожалуйста, начинает заикаться от рыданий. Я домой хочу.
Вот же проблема, мать твою. Только головняка мне ещё не хватало. Но не бросать же её тут на дороге.
Поехали, киваю на дверь машины, но понимаю, что сама она уже и шагу ступить не может, поэтому подтаскиваю к тачке и закидываю на заднее сиденье как мешок.
Сам усаживаюсь за руль. Настроение падает в минуса. Опыт многолетней оперативной работы подсказывает, что в таких историях может быть много переменных.
Как тебя зовут? спрашиваю, глядя на неё через зеркало заднего вида. Сжалась вся в комок, коленки к подбородку подтянула.
Женя, пищит, всхлипывая. Ревёт сидит. Уже хорошо, значит, не в ступоре.
Сколько тебе лет, Женя?
Во-восемнадцать, поднимает зарёванные глаза. Вы же в город едите?
Так, восемнадцать уже хорошо.
В город.
Мне в ЖД район нужно, но хоть куда-нибудь, дальше я сама.
Может, тебе в больницу надо всё же?
Нет, мотает головой. Не надо в больницу. Домой надо.
Странно, что так отказывается от больницы. Может, под чем-то всё же девочка?
Из поворота выруливает какая-то тачка и пристраивается сзади. Сигналит, моргнув фарами. Кому там что ещё приспичило?
Ой, только не останавливайтесь, пожалуйста, скулит девчонка и её начинает колотить крупной дрожью. Того гляди, взвоет. Это они, точно они. Р-руслан и его приятели. П-пожалуйста, не останавливайтесь!
Та-ак, кажется мой вечер точно перестаёт быть томным.
Ляг там сзади и отсвечивай, приказываю ей, а сам сворачиваю к обочине.
3.
Евгения
Я не просто на ложусь, а даже скатываюсь на пол. Забиваюсь едва ли не под сиденье, рот ладонью зажимаю, потому что кажется, что даже моё дыхание слышно будет.
А если они его бить начнут? Каким бы большим и сильным этот мужик не казался, он один, а подонков пятеро.
Только бы он меня им не отдал. Если бросились искать, значит, так просто не отпустят. Если вообще отпустят. Я таких историй по телевизору много слышала. Прикопают в этой же лесопосадке, только перед этим пропустят через ад.
Пожалуйста, кем бы ты ни был, только не отдавай им меня!
Не знаю, сколько в реальности он с ними на улице разговаривает, но я успеваю раз десять точно прошептать Отче наш, зажав крестик в кулаке до боли.
Когда дверь снова хлопает, зажмуриваюсь ещё крепче, боясь вот-вот услышать «выметайся, тебя там ждут» или что хлопнет ещё одна дверь и меня попросту выволочат за волосы.
Но мотор снова тихо урчит, и мы едем дальше. Выдыхаю, и аж чувствую, как кончики пальцев на руках и ногах начинает покалывать.
Не отдал.
Там плед есть. Укройся, обращается ко мне. Зубами стучишь аж сюда слышно.
С-спасибо, вползаю на сиденье снова. И правда зуб на зуб не попадает.
На полке багажника за сиденьем нащупываю мягкую ткань, разворачиваю плед и закутываюсь в него по самый нос, и даже сама не замечаю, как проваливаюсь в сон. Будто в забытье какое-то.
Эй, Женя, чувствую, что меня толкают в ногу.
Вскакиваю, не сразу понимая, где я и с кем. Сердце тарахтит, раненую ладонь простреливает болью. Мне требуется несколько секунд, что вспомнить и понять. Мозг будто перегрелся и отключился на время в аварийном режиме, а теперь не может запуститься.
Что? голос хрипит, словно горло ободрала или простудилась.
Мы в Железнодорожном уже. Тебе куда?
Прилипаю к окну, пытаясь различить, где мы находимся. Уже то, что он привёз меня сюда словно камень с груди.
Я тут выйду, там общежитие чуть дальше за остановкой, говорю своему спасителю, а он паркуется возле бордюра за остановкой. Спасибо вам большое.
Я не буду читать тебе воспитательную нотацию, девочка, басит, глядя перед собой. Но в следующий раз головой думай, куда и с кем ты идёшь тусоваться.