Марьяна, я ушёл, сказал он после короткой паузы.
Я коротко кивнула, головы не повернула в его сторону. И он ушёл. Я слышала, как хлопнула, закрываясь, дверь в прихожей. Опустила голову, прижалась лбом к своим коленям, и слёзы всё-таки потекли, начали капать вниз, на пол. Я плакала, но плакала не из-за того, что Димка ушёл. Я плакала от накатившего вдруг чувства одиночества. Наверное, это самое непереносимое, понимать, что ты один.
Ночевать я осталась в квартире. Не хотелось со своим подавленным настроением появляться перед Шурой. Не хотелось, чтобы меня жалели, увещевали, обещали что-то несбыточное. Почти всю ночь не спала, лежала в темноте, вслушивалась в тишину, потом встала, включила свет. Лучше от этого не стало, но хотя бы не мерещились всякие ужасы в темноте.
Ты домой собираешься? поинтересовалась у меня Шура, когда я утром решила ей позвонить.
Конечно, собираюсь, ответила я. Заняться всё равно больше нечем. Пал Палыч заедет за мной через полчаса.
Что за блажь ночевать одной в квартире? проворчала Шура тише.
Я усмехнулась.
С чего ты взяла, что я одна ночевала? Может, не одна.
Шура многозначительно помолчала, после чего сказала:
Приезжай домой, Марьяна.
Ясно, Пал Палыч уже в курсе, что Абакумов уехал ещё вчера вечером, оставив меня одну. Ни от кого ничего не скроешь.
Из подъезда я вышла, когда Пал Палыч мне отзвонился, и сообщил, что ждет. Он встретил меня в холле, у стойки охраны.
Проезд перегородили, пришлось машину за воротами оставить, сообщил он мне, словно, это была какая-то серьёзная проблема. Мы вышли из подъезда, прошли по мощёной дорожке к калитке. Пал Палыч её передо мной распахнул, я вышла к автомобилю. Молодой водитель распахнул передо мной заднюю дверь, я уж готова была сесть в салон, подняла с глаз темные очки, по сторонам не смотрела, а потом услышала женский голос.
Марьяна!
Я остановилась, повернула голову. Увидела неподалеку девушку. Она была худенькой, невысокой, с крашеными светлыми волосами по плечам. Одежда на ней была модной, но заметно было, что стоила недорого. Узкие джинсы, кофточка с орнаментом фирменного бренда, даже издалека было понятно, что это дешевая подделка, на ногах яркие босоножки, а за плечами лаковый рюкзачок кричащего цвета. Совершенно точно, что девушка была мне незнакома. Таких знакомых я попросту не имела, мне негде было с ними знакомиться.
Девушка, заметив, что сумела привлечь моё внимание, сделала пару торопливых шагов в мою сторону, но Пал Палыч тут же преградил ей дорогу. Девушка едва не налетела на него, остановилась, будто перед баррикадой, выглянула из-за плеча охранника, смотрела на меня, явно не зная, что предпринять.
Марьяна, мне нужно с вами поговорить, сказала она. Это очень важно!
Это вы вчера меня искали? вспомнила я слова домработницы.
Девушка торопливо кивнула.
Я. Я уже два дня вас здесь жду.
Я отошла от машины.
Пал Палыч, я не думаю, что у девушки на уме что-то плохое, сказала я.
Рыков в явном недовольстве отступил, допуская ко мне девушку. Та приблизилась, и я смогла рассмотреть её получше. Не представляла, кто она такая, и что ей может от меня понадобиться.
Я вас слушаю, поторопила я её.
Девушка приглядывалась ко мне. Присматривалась, её взгляд был очень внимательным, даже придирчивым. Но она всеми силами пыталась скрыть своё столь откровенное любопытство, вот только не получалось.
Меня зовут Лиля, проговорила она. Причем, таким тоном, словно это что-то объясняло.
Я кивнула после её слов.
Очень приятно. Зачем я вам понадобилась, Лиля?
Мы слышали о твоём вашем отце, что он умер.
Я слегка нахмурилась.
Да. А вы это, собственно, кто?
И вот тут она выпалила:
Я твоя сестра.
Я в молчании её разглядывала. Даже отступила на полшага, окинула девушку взглядом. Затем посмотрела на Пал Палыча. У того на лице было написано скептическое выражение, он даже фыркнул презрительно, подошел и попробовал незнакомую девицу от меня оттеснить.
Ты бы шла, красавица, по своим делам, проговорил он, прихватив девушку за локоть. Марьяне Александровне не до твоих выдумок.
Девушка дернула рукой, за которую Рыков её удерживал.
Я не вру! Это правда!
Девушка, у меня нет сестёр, вздохнула я, устав от этого представления. Повернулась и направилась обратно к машине.
Рыков девушку оттеснил к тротуару, тоже направился к автомобилю. Я успела сесть на заднее сидение, а незнакомая девица ринулась вперед, заглядывая в салон. И выкрикнула:
Вашу маму зовут Любовь! Любовь Витальевна Дегтярева, в девичестве Шальнова. Ведь так?
Я жестом остановила водителя, который уже собирался захлопнуть дверь. На девушку опять взглянула, на этот раз в моём взгляде было больше заинтересованности. Правда, Пал Палыч с переднего сидения, на котором успел устроиться, подал голос:
Марьяна, кого ты слушаешь?
А я смотрела на девушку. Затем кивнула, правда, вслух проговорила:
Допустим.
Худенькая блондинка, поняв, что я не уезжаю, слушаю её, вскинула голову и взглянула на меня с вызовом.
Она и моя мама.
Становилось всё интереснее и интереснее. Я снова окинула девицу изучающим взглядом. После чего поинтересовалась:
Сколько тебе лет?
Двадцать четыре.
У меня вырвалась усмешка.
Дорогая, моя мать умерла, едва мне исполнилось три года, пояснила я ей. Ты никак не можешь быть моей сестрой. Я опустила на глаза тёмные очки. Попросила: Володя, поехали.
Водитель почти успел захлопнуть дверь со стороны моего сидения, как я услышала:
Ты уверена?
Дверь захлопнулась, и я застыла в тишине. Пал Палыч тоже молчал, я только наблюдала, как он развернулся на сидении, уж как-то нарочито медленно, и в полном молчании принялся смотреть вперед через лобовое стекло. Володя открыл дверь со стороны водительского сидения, сел, посмотрел на начальника. Поинтересовался:
Едем?
Я посмотрела за окно, девчонка всё ещё стояла рядом с автомобилем, не уходила. А у меня вдруг стало как-то очень неуютно, тревожно на душе. Рыков в ответ на вопрос водителя продолжал молчать, и это тоже сильно настораживало.
И я решила переспросить:
Мы едем, Пал Палыч?
Он ко мне повернулся. Посмотрел на меня, очень выразительно.
Марьяна, это незнакомая девчонка. Ты реально хочешь поверить её громким заявлениям?
Я сняла тёмные очки, посмотрела Рыкову в глаза. С огромным вопросом в глазах. И снова спросила:
Мы едем, Пал Палыч?
Рыков тяжело вздохнул. Отвернулся. А я снова посмотрела на девчонку за окном. Сердце пустилось в суетливый пляс.
Володя, пригласи её в машину, попросила я водителя.
Марьяна, ты совершаешь ошибку, с нажимом проговорил Пал Палыч. Александр Гаврилович бы не одобрил.
Папы больше нет, Пал Палыч, только и ответила я.
Дверь с другой стороны открылась, девушка села в салон, глянула на меня победным взглядом. И пообещала:
Я всё тебе расскажу.
Завораживающее заявление, вот только радости особой в моей душе оно не вызвало. Автомобиль тронулся с места, я молчала, даже к окну отвернулась, но краем глаза видела, что моя гостья с восторгом оглядывает салон дорогого автомобиля, в котором оказалась.
Как говоришь, тебя зовут? спросила я.
Лиля, с готовностью отозвалась она. Повернулась ко мне. Я так давно хотела с тобой познакомиться.
Пал Палыч шумно вздохнул впереди. Я буквально чувствовала его недовольство, но никак не реагировала. Мне хотелось разобраться в ситуации.
Я разглядывала девушку. Очень внимательно разглядывала. И понимала, что нечто общее, схожее в наших чертах лица есть. Форма носа, высокие скулы и глаза Вот глаза у нас точно были одинаковые.
Черт.
Черт, черт. Я, вообще, ничего не понимаю.
И откуда ты здесь взялась, Лиля? поинтересовалась я.
Да я уже некоторое время в Москве. В нашем-то захолустье не устроишься на нормальную работу. В Москве всё лучше. Живу вместе со школьной подружкой, мы комнату вместе в общежитии снимаем.