В.И. Ленин, в то время, когда жизнь россиян становилась просто невыносимой, работящие крестьяне начали снова становиться на ноги. «НЭП это всерьёз и надолго!» данный лозунг Ленина вселял надежду. В связи с тем, что в экономику страны снова были частично возвращены рыночные механизмы, сельским хозяйством стало заниматься выгодно, появилась возможность и самообеспечения, и даже заработка.
Семья Сивожелезовых имела поля для выращивания пшеницы, из которой мололи муку на мельнице в том же селе; часть земель была отведена под сенокос. Держали много домашних животных: коров, овец, лошадей, птицу и даже верблюда. Собирали сливочное масло, мясо, яйцо и возили в Оренбург, чтобы обменять на ткани, посуду, иные необходимые товары. Таким образом, жили практически натуральным хозяйством.
Овцы были хорошей породы сыромятина получалась качественной. А если забить новорожденного ягнёнка и выделать его шкурку получался невероятно нежный и качественный мех каракуль. Из него зажиточные граждане, казаки и военные делали себе воротники и шапки. Раньше была распространена практика отдалённого от дома заработка: из центральной России семьями приезжали скорняки, селились в домах людей, занимались пошивом различных изделий в зимнее время. Такие случаи были и в семье, о которой идёт наше повествование. Товарообмен часто был натуральным, и определённое количество овец, как правило, обменивалось на муку, зерно и другую необходимую продукцию по договорной цене. А часто бывало и по-другому. В села Оренбургской области, находящиеся за десятки и сотни километров от областного центра, летом приезжал заготовитель с оренбургского мясокомбината, разбиравшийся в весе и состоянии здоровья овец. Он определял на глаз подходящих ему животных, сразу (!) отдавал хозяевам деньги и снова уезжал в город. Животных, купленных у семьи Сивожелезовых, ему пригонял по осени сын Артёма, молодой Яков, когда сельскохозяйственные работы подходили к концу, давая время для других важных дел. Гнал он их двое-трое суток, останавливаясь на ночлег возле сёл, встречавшихся на пути. Чтобы было не страшно и не скучно, обычно гнали овец городскому покупателю несколько молодых людей сыновья глав семейств, с которыми сговорился заготовитель. Удивительно, но всё строилось на доверии, и никто никогда никого не обманывал несмотря на произведённую заранее оплату, живой товар всегда приходил. Наверное, такие честные взаимоотношения между чужими людьми породили поговорку «уговор дороже денег»
Семья жила обеспеченно благодаря собственным силам и целеустремлённости: все трудились, выращивая скот на продажу, впрок запасая для него корм. Имели даже шведский сепаратор, что позволяло превращать избытки коровьего молока в сливки. Подсолнечное масло делали тоже своеобразно: в емкость с большим винтом помещали семена, а два коня раскручивали этот механизм, выжимая золотистый качественный продукт.
Во время НЭПа глава семейства Артём Яковлевич был членом Илекского кооператива. В Илеке находилась головная кооперативная контора, где было возможно взять племенных быков и жеребцов для улучшения породы своих животных. Многие оренбургские скотоводы решили «разбавить» степную кровь своего скота элитной английской. Не осталась в стороне, даже, наоборот, с энтузиазмом восприняли эту идею и в семье Сивожелезовых. Артём взял сильного английского жеребца, а через некоторое время кобыла родила породистого жеребёнка. Яков с удовольствием стал ухаживать за прекрасным статным конём необычной для степных просторов Оренбуржья расцветки с чёрными «носочками» и гривой, назвав его Бурсом. В дальнейшем парень мечтал пойти на службу в армии со своим верным другом.
Бурс, ко мне! давал он команду своему любимцу, и конь, фыркая и развевая гриву на ветру, покорно бежал навстречу своему хозяину.
Яков бережно относился к Бурсу, не позволяя себе даже оседлать его крепкую спину ведь до 3-х лет этого делать не полагалось, чтобы у животного сформировалась правильная осанка, и не был надорван позвоночник. Поэтому они просто вместе уходили в поле, где Яков устраивал Бурсу посильные тренировки.
Время шло, семья наших героев богатела благодаря упорному труду. Советская власть, в соответствии с политикой НЭПа, поощряла достижения в сельском хозяйстве грамотами и благодарностями. В 1928 г. Артём Сивожелезов получил грамоту, подписанную народным комиссаром Г.К. Орджоникидзе, за вовремя сданную сельскохозяйственную продукцию в соответствии с установленным планом. Подписи власть имущих свидетельствовали о признании его трудов и трудов его сыновей и дочерей на благо Отечества.
Страна поднималась с колен после разрушительных войн, и к 1927 1928 годам практически все показатели её развития достигли дореволюционного уровня. Но политика В.И. Ленина, дозволявшая частную инициативу, противоречила самому типу государства. С идеологической точки зрения, в СССР должен был быть построен коммунизм общественный строй равенства, где не предполагалось даже наличия денег, а уж тем более богатых и успешных людей. Уж больно такие домохозяйства контрастировали с бедняцкими, отцы семейств которых беспробудно выпивали и ленились, рассиживаясь на завалинках своих убогих домов! Причём, такие граждане зимой просили помощи у зажиточных людей.
Больного лидера государства В.И. Ленина сменил молодой и амбициозный И.В. Сталин. Он не грезил больше «разжиганием пламени» мировой революции, как предыдущая когорта правителей: Ленин и Троцкий, Зиновьев и Каменев; его трезвому и холодному расчёту было достаточно построения коммунизма в отдельно взятой стране, что он и собирался сделать в короткие сроки. В СССР, где, собственно, революция победила, а страна продолжала восстанавливаться и набирать мощь. По мнению Сталина, НЭП являлась отклонением от основного курса ВКП(б), ведь она позволяла кому-то стать обеспеченным, а менее предприимчивым и смелым лишь оставаться бедными. О сути коллективизации, её причинах и итогах можно спорить часами, и у всех будут разные позиции это проверено. Но здесь речь о другом что ждало семью наших героев с началом создания колхозов.
А ничего хорошего, к сожалению, не ждало. Вскоре в их дом пришли комиссары, отобрав практически весь скот и сепаратор. Артёма осудили за то, что он якобы являлся «кулаком», и уже хотели расстрелять. Из дома семью выгнали отправили на «выселки», запретили переезжать, жить в городах. Чтобы как-то выжить, они вырыли землянку в овраге. Забрали у них естественно и породистого коня Бурса. Новые «хозяева» колхоз не стали церемониться даже с таким благородным животным. Члены правления запрягли его в тарантас (двухколёсную одноконную телегу) и беспрестанно катались на нём по селу, порой, забывая даже покормить и напоить. Когда Яков видел эту ужасную картину, его сердце обливалось кровью. Молодому парню было очень жалко любимого коня, в воспитание и развитие которого он вложил свои силы и душу, и которого теперь отобрали на погибель. Он переживал из-за этого и даже плакал, но сделать было ничего невозможно. Вскоре конь, не выдержав халатного отношения, погиб.
Отец был уже в возрасте, и все прекрасно понимали, что в нечеловеческих условиях мест заключения он может просто не выдержать, заболеть и плачевно закончить свою жизнь. В то время жёсткое постреволюционное законодательство предполагало страшную норму «сын отвечает за отца и отец за сына». Яков, недолго думая, решил отправиться в места заключения вместо своего раскулаченного отца таков единственный способ спасти его. На время попрощавшись с родными, он отправился трудиться в Башкирию. Честно отрабатывая все планы на лесоповале и лесозаготовке, через полгода смог воспользоваться временным досрочным освобождением. Следует отметить, что к Якову пешком из Филипповки пришла его молодая жена Дарья (в девичестве Бондарева) все тяготы, сопровождаемые голодом и холодом, они пережили вместе.