Он приехал, как обычно, на пять минут раньше, с красной розой и жемчужным ожерельем, которое подобрал специально под это платье.
Она встретила его счастливой улыбкой. Красивый и высокий, он смеялся настолько заразительно, что невозможно было устоять и не разделить с ним радость.
— Сегодня важный день, — сказал он ей. — Мой старший брат Ренато приехал с Сицилии. Я должен был вернуться домой две недели назад. Он знает, что я остался из-за тебя, и очень хочет с тобой познакомиться. Сегодня мы приглашены к нему в «Ритц».
По дороге в отель Лоренцо рассказывал о своем брате, который управлял семейным бизнесом на Сицилии. Обладая проницательностью и деловой хваткой, он реорганизовал работу на виноградниках и оливковых плантациях так, что они стали приносить в три раза больше дохода. Он покупал земли, расширял фирму и в итоге добился того, что марка Мартелли начала высоко цениться. Их продукцию охотно покупали во всем мире.
— Он думает только о работе, — жаловался Лоренцо. — О том, как приумножить капитал. Я же, наоборот, предпочитаю тратить.
— И он хочет посмотреть, на кого ты этот капитал тратишь. — Она дотронулась до жемчужин на шее. Ожерелье, видимо, стоило довольно дорого.
— Ты ему понравишься, поверь мне. — Когда они подъехали к «Ритцу», он помог ей выйти из машины и прошептал: — Не бойся его.
— Я не боюсь. А ты?
— Конечно, нет. Но он глава семьи, а на Сицилии это имеет большое значение. И каким бы суровым он ни был, он всегда будет моим любимым старшим братом, который никогда меня не предаст и поможет решить все мои проблемы.
Хизер было любопытно познакомиться с человеком, который играл такую большую роль в жизни Лоренцо. Она обвела взглядом роскошный ресторан, украшенный мрамором и высокими, от пола до потолка, французскими окнами, закрытыми красными шторами.
В дальнем углу за столом сидел мужчина. Он поднялся, когда они подошли к нему, и вежливо улыбнулся в знак приветствия. Хизер едва сдержала вспыхнувшее в ней возмущение.
— Добрый вечер, синьорина, — произнес Ренато Мартелли. — Рад встрече с вами.
— Вы хотите сказать, рады снова встретиться? — холодно спросила она. — Вряд ли вы забыли нашу сегодняшнюю встречу в «Госсвейсе».
— Вы уже знакомы? — удивился Лоренцо.
— Мы виделись сегодня, — признался Ренато. — Мне не терпелось познакомиться с женщиной, о которой я столько слышал. Поэтому мне пришлось прибегнуть к небольшой хитрости, за что, надеюсь, буду прощен. — Улыбнувшись, он поднес к губам ее руку и галантно предложил ей стул.
— К какому же ухищрению ты прибег? — спросил Лоренцо, недоуменно глядя то на брата, то на Хизер.
— Твой брат пришел в парфюмерный отдел как покупатель.
— Я подумал, мы сможем точнее оценить друг друга в такой обстановке, — объяснил Ренато.
— Друг друга? — переспросила Хизер.
— Уверен, у вас сложилось обо мне определенное мнение, разве не так?
— Именно так, — уверила она его. — Сложилось, и вполне определенное.
На этом она остановилась. Она могла бы сказать еще много всего, но не устраивать же сейчас скандал!
Подошел официант с меню в руках. Сделав заказ, Ренато добавил:
— И бутылку вашего лучшего шампанского.
При этом намеке на одобрение Лоренцо улыбнулся. Хизер же почувствовала еще большую досаду. Не хватало только прыгать от радости оттого, что Ренато Мартелли одобрил выбор своего брата.
Она никогда бы не подумала, что они братья. Ей было известно, что Сицилию в течение всей ее истории захватывали много раз, и это повлекло за собой смешение крови: греческой, арабской, итальянской, французской, испанской, кельтской. Во внешности Лоренцо, при его голубых глазах и светлых вьющихся волосах, было что-то греческое. Ренато же был совершенно другой. Яркая южная внешность, скорее всего, досталась ему от предка-итальянца. Его высокомерие и горделивость — не иначе как от испанца. И было еще что-то кельтское в его подвижном лице и в чувственных губах.
Обладая грубыми и неправильными чертами, он, на первый взгляд, терялся на фоне своего красивого младшего брата. Но его глаза отличались каким-то странным блеском, который невольно притягивал к себе внимание. И было в нем еще что-то такое, что отличало этого мужчину.
Он был хорошо сложен. Несмотря на кажущуюся массивность, у него не было ни грамма лишнего веса. Мощные мышцы бугрились под дорогой тканью костюма. Хизер показалось, что ему больше пошли бы свободная майка и свитер, нежели эта официальная одежда.