Может быть, они работают на одной стройке?
ПУ-22! мужской голос за спиной заставил его вскочить.
Кто здесь?
Как и всегда, ПУ-22, здесь твой друг по радио! И напоминание о делах и заботах нашего Города, лучшего города в мире. Тебе пора собираться на работу, иначе ты опоздаешь. И не забывай, лучший завтрак всегда ждет в кафе Аллея Дубов!
Радио на стене щелкнуло и отключилось. К нему обратились по радио. Обратились не наугад, а зная, что он опаздывает на работу. Значит, его слышат и видят, за ним следят. В доме стоят камеры? Сердце ускорилось. Макс огляделся, но не увидел никаких объективов. Да и не мог увидеть, если это скрытые камеры, то он не найдет так легко! А если он сходит с ума, и принимает обычную передачу по радио за слежку? Тогда травма головы серьезнее, чем казалось, и ему нужна помощь.
К черту конспирацию! А если он сходит с ума, жена должна знать об этом и подержать его. Разве не в этом предназначение жены ждать мужа дома, поддерживать во всем, рожать детей, готовить еду? Он бы не женился на одной из этих Фанисток? Фемосток? Феминисток! Которые вечно забывают свое место.
Он потянул ручку, и дверь в ванную открылась. Не заперто! Жена уже вытиралась после душа:
Радиодруг уже зовет на работу?
Макс кивнул.
Если поторопишься, то успеешь. И на работу тоже! она уронила полотенце на пол. Хочешь еще раз, как вчера?
Подожди! Макс поднял полотенце и вручил ей.
Что-то не так?
Я Наша дочь нас не застанет, если мы прямо сейчас?.. Она еще спит?
Наша кто? Что за «дочь»?
Дочь. Ребенок. Маленькая женщина!
Карлик?
Какой к чертям карлик? Девочка! Маленькая девочка, которую ты родила! Я ее отец, ты ее мать! Где она?
Не ори на меня! Ты опять заговариваешься! жена заплакала. Она обернулась полотенцем и села на край ванны.
Почему ты всегда кричишь на меня? Я не родила никаких карликов. Что за такое «родила» вообще?
Макс присел рядом.
Можно я спрошу кое-что важное? Очень важное! А ты ответишь, ладно?
Она кивнула.
Как тебя зовут? И как меня зовут?
Что за игры?
Просто ответь!
Меня зовут Р-11, ты же знаешь. А тебя ПУ-22.
ПУ-22. повторил Макс. ПУ-22, вот так значит? Ты одна из них, да? Ты одна из них!
Он вскочил. Вчера им владела паника, но сегодня пришел гнев. Он замахнулся кулаком, Р-11 завизжала, шарахнулась в сторону, соскользнула с края ванны и упала в нее. Макс опустил руку. Его жена скорчилась в ванне, но разве это его жена?
Пошла ты, тварь! буркнул Макс и повернул ран. Струя кипятка удалила в прекрасное женское тело, она снова завизжала, а Макс ушел, не глядя, как красавица в полотенце пытается закрыть кран.
Он подпер дверь ванной стулом и обыскал квартиру, пока она звала его и просила открыть. Она все еще звала его ПУ-22, повторяла дурацкий код, снова и снова. Она не жена, ее подослали к нему, как и всех остальных. Они все против него!
Макс распахнул шкаф. Семь пар брюк и белых рубашек. Не лучший выбор одежды для сварщика. И семь платьев жены. Почему у женщины семь одинаковых платьев, семь пар трусиков и семь пар белых туфель? И разве тут не должно быть еще какой-то штуки, которую женщины одевают на грудь? А где одежда его дочери?
Он не нашел ни телефонов, ни документов, ни личных вещей. Никакой пыли на полках или грязной посуды в раковине. Никаких сувениров из путешествий и магнитиков на холодильнике. Квартира походила на больничную палату, стерильную, безликую, куда его только что заселили.
В кухне нашлись ножи и вилки, и даже тесак для мяса, но что им рубить, если в холодильнике нет самого мяса? Только готовая еда, в контейнерах, подписанных днями недели. Судя по этикеткам, сегодня четверг.
Макс вытащил бутылку воды. Открыл, поднес к губам. Так было вчера! Он глотнул, и проснулся в постели с этой девкой. Его усыпили и подложили к ней. Вода отравлена! Они подмешали в нее какие-то наркотики. Вчера он осмотрел квартиру, и здесь не было его жены, не было ее вещей, не было их фотографии. Его опоили, подстроили все, принесли вещи и положили девку в его постель.
Как трудно думать, когда так болит голова! Боль стягивала голову колючей проволокой, в воздухе опять запахло дымом. Макс отшвырнул бутылку. Пластик нельзя разбить, но брызги залили белоснежные стены, наверняка нарушая предписанный порядок. Вторая бутылка последовала за первой, он срывал крышки и бросал бутылки на пол. Он промок и замерз, но стало чуть легче.
Закончилась вода в доме? просунулся радиодруг. Доставка прибудет к полудню! Все лучшее для жителей лучшего в мире Города!
Макс вернулся к ванной и открыл дверь.
Прости меня! замотанная в полотенце жена размазывал слезы по лицу. Я виновата? Прости меня!
Она снова стянула полотенце, и руки ее чуть тряслись.
Вот смотри! Хочешь как вчера?
Как меня зовут?
Как вчера, тебе же было хорошо ночью.
КАК МЕНЯ ЗОВУТ? Макс схватил ее за волосы и подтащил к себе. Отвечай! Я Макс! Повтори за мной! Смотри на меня и повторяй!
Ты Макс. повторила жена.
Хорошо, Макс оттолкнул ее, а теперь оденься, и отведи меня к моей дочери.
Что такое «дочери»? спросила жена, и в это раз Макс ударил ее. Нос хрустнул. Кровь закапал на плитки пола.
Скажи своим не выйдет! Я Макс, а не ПУ-22, и меня вам не обдурить. Не знаю, что вы устроили, но я вас всех найду, так им и передай.
Макс вышел из ванной. Жена плакала на полу, но и в этот раз он не оглянулся.
Глава 3
Идеальные жители Города выходили из своих домов на его идеальные улицы. У них все хорошо. Их глаза не выедает невидимый дым, по лицу не течет кровь. Они приняли Город и не хотят сбежать из него. Простые обыватели, которых радиодруг разбудил и отправил на работу.
Весь город походил на больничную палату, белый, стерильный, и полный идиотов, которые даже не замечают, что все вокруг не так, как должно быть. Или просто прикидываются, что не замечают. У них нет вопросов и сомнений, они не ищут дочерей, и жить им намного проще. Возможно, так и стоит поступить? Вернуться к жене и притвориться, что все в порядке?
Но все не в порядке! Макс сказал это вслух.
Гражданин, с вами все хорошо? старуха в белом платье заботливо похлопала его по плечу. Макс оглянулся, и одного взгляда хватило, что бы старуха поняла насколько все не хорошо. Она отпрянула и молча ушла. Но стоять так просто посреди улицы тоже не лучший вариант.
Эй! Эй, бабуля! Макс догнал старуху. То есть, гражданка! Скажите, как мне попасть в кафе Аллея Дубов?
Лучшие завтраки в Аллее Дубов! Мой радиодруг всегда так говорит, заулыбалась старушка, я как раз оттуда, там подают такие чудесные оладьи! Закажите их, гражданин!
Да, да, обязательно закажу. Так, где эта Аллея?
Да вон она, старушка махнула рукой, через квартал.
Макс оставил старушку в покое. Его зовут Макс, и ему надо поесть. Это то, в чем он был твердо уверен. Странно, но голова перестала болеть. Стоит начать соблюдать правила, называть местных идиотов гражданами, следовать указаниям радиодруга, и боль уходит. Вместе с болью уходит запах дыма, а лоб перестаёт кровоточить.
Аллею Дубов, он нашел почти сразу, хотя ни аллеи, ни дубов не было и близко. Он вообще не видел пока ни одного дуба в городе, только одинаковые деревья, подстриженные как шар. Слишком одинаковые. Он подошел поближе и пересчитал ветки. Потом на соседнем дереве. И на еще одном. Пересчитал штакетины в заборе.
Гражданин, с вами все в порядке? Ваше поведение нарушает установленный порядок! сообщил владелец забора. Макс не стал спорить, на этот раз. Он улыбнулся и радостно доложил:
Все в полном порядке, гражданин! Все в порядке в нашем Городе, лучшем городе мира! Я лишь напомнил себе, как он прекрасен в каждой его детали, в каждой ветке на дереве, и каждом заборе прекрасных домов!
Идеальных домов идеального города! закивал владелец забора и оставил его в покое. Голова совершенно перестала болеть.
Город-то действительно идеальный. Настолько, что в каждом заборе ровно 20 штакетин от его угла и до калитки. И веток на всех деревьях, судя по всему, поровну. Но в небе нет ни одной идеальной птицы, и ни одна идеальная муха пока не прожужжала мимо него.