Противостояние - Василий Арсеньев

Василий Арсеньев

Противостояние

Делай, что должно, и будь, что будет.

Народная мудрость

Всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя, возвысится.

Евангелие от Луки 18:14

Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих.

Евангелие от Иоанна 15:13

Падение империи (вместо предисловия)

Чёрный бронированный лимузин подъехал к парадному входу Дома правительства. Человек с родимым пятном на плешивой голове огляделся по сторонам: вокруг ни души. Где же услужливый молодой офицер охраны, который всегда проворно открывал дверцу лимузина?

«Надо начальника службы охраны отчитать, как следует, с занесением Впрочем,  снисходительно подумал человек с пятном,  хватит и одного предупреждения!»

Довольный своим демократизмом, он вышел из роскошной автомашины, оснащённой спутниковым телефоном, и скорым шагом двинулся к входу. Словно по мановению волшебной палочки, распахнулась дверь.

«А,  улыбнулся человек с пятном,  они решили сделать мне сюрприз Молодцы, ребята!»

Теперь он шёл по пустым коридорам к залу заседаний в предвкушении ожидаемого приятного сюрприза, частью которого, видимо, являлось полное отсутствие охраны в здании. Створки двери в зал заседаний приветливо распахнулись.

«Вот что значит западные технологии,  с гордостью подумал человек с пятном.  Это моя заслуга! Я знал, что «перестройка» победит!»

Он окинул взглядом помещение, где за длинным столом собрались все члены Политбюро.

«Но что это?  его передёрнуло.  Почему во главе стола сидит этот человек?»

 Товарищи,  воскликнул Горбачёв,  что тут делает Ельцин? Мы ведь его исключили!

И тогда со своего места подал голос Александр Яковлев:

 Михаил Сергеевич, это я пригласил Бориса Николаевича на нашу операцию

 Операцию?  удивился Горбачёв.  Какую операцию?

 Разве ты забыл мартовский Пленум ЦК?  престарелый Громыко покачал головой.  Партия возлагала на тебя надежды, Миша

 Андрей Андреевич, я думал, вы умерли!  воскликнул Горбачёв.  Что вы тут делаете?

Бывший министр иностранных дел Советского Союза устало поднялся на ноги и подошёл к своему протеже Горбачёву:

 Твоё место не за этим столом, а на переднем крае борьбы за коммунизм во всём мире! Уверен, лучше тебя никто не справится с этой задачей! Вперёд, друг мой,  он обернулся и кивнул на дверь, сквозь которую пробивались лучи яркого света.  Там наше будущее!

Горбачёв замер на месте и затрясся, словно в Паркинсоне.

 Товарищи,  тихо сказал Геннадий Янаев,  со мной тоже такое бывает, если вы помните ту пресс-конференцию в МИДе

 Если он не хочет, так я пойду!  крикнул Ельцин и, пошатываясь из стороны в сторону, двинулся к двери, ведущей в светлое будущее.  Желаю быть первым!

 Михаил Сергеевич,  воскликнул Яковлев.  Я и Шеварднадзе. Ваши товарищи мы все поддержим вас на этом пути! Вы можете смело идти

В этот момент Ельцин рухнул на пол, словно подкошенная высокая берёза.

 Крючков мне подставил ногу!  взвыл подвыпивший президент РСФСР.  Чекисты моего деда раскулачили. У Дзержинского руки по локоть в крови! Убрать его с Лубянки!

 Этот человек плохо кончит,  брезгливо поморщился Егор Кузьмич Лигачёв, глядя на то, как Ельцин пытается подняться с пола.

 А кто его из Свердловска вытащил?  усмехнулся Рыжков.

 Признаю свою ошибку,  вздохнул Лигачёв,  энергии в нём много, но она направлена на разрушение! Жалкое зрелище

Горбачёв, ободрённый словами Яковлева, прихватив красное знамя Победы и провозгласив ускорение, быстро двинулся к дверям, манящим загадочным светом. Двери распахнулись, и он был вынужден зажмуриться. Но вот чья-то рука ласково коснулась его щеки:

 Милый,  прозвучал знакомый голос жены.  Я тебе буду ассистировать Ничего не бойся.

 Рая, как я рад тебе!  просветлел Горбачёв, с любовью глядя на жену.  Когда тебя нет рядом, я могу работать только на 40% своего интеллектуального потенциала.

Раиса Максимовна протянула мужу белый халат и помогла ему облачиться. Горбачёв взглянул на операционный стол и увидел двух обнажённых женщин. Первая услаждала взор правильными чертами лица, светлыми голубыми глазами и пышными округлыми формами.

 Миша,  одёрнула мужа ревнивая жена.  Не заглядывайся! Она не так красива, как я!

 Ты для меня единственная женщина в мире самая красивая самая умная! У тебя хороший вкус, ты умеешь выбирать наряды и драгоценности рассыпался в комплиментах перед женой Горбачёв.

 А как же Маргарет Тэтчер, эта глупая англичанка?  взвизгнула Раиса Максимовна. Вдруг из-за спины Горбачёва раздался громкий пьяный смех.

На уме у Раи тряпки,

Туфли, бантики и шляпки.

А под шляпкой пустота,

Право слово, срамота.

Побагровела первая леди страны и, тяжело дыша, бросила с вызовом мужу:

 Какая наглость! Какая гадость Ты должен этого Ельцина выгнать его вон! Иначе сам знаешь

 Товарищи,  воскликнул Ельцин в зале заседаний.  Где же «перестройка»? Партии требуется скорейшее обновление. Но вместо этого мы наблюдаем зарождение нового «культа личности»! Культа личности Горбачёва, который не может разобраться со своей женой

 Борис, ты не прав!  остановил его Егор Лигачёв.  Твои слова большая политическая ошибка.

 Прав Ельцин,  возразил Александр Яковлев,  в том смысле, что слишком медленно идёт процесс Мы отстали от развитых стран. В Америке жратвы полно, свободы навалом. А с нашей страной что-то неладное творится! Необходимы реальные перемены: альтернативные выборы, гласность, независимое судопроизводство, права человека, плюрализм форм собственности, интеграция со странами Запада.

 С чего мне начать?  спросил сбитый с толку Горбачёв. Но в ответ последовало гробовое молчание.

 Ой, что это там шевелится?  вскрикнула Раиса Максимовна, указывая пальцем в темноту. Горбачёв приблизился к операционному столу и пригляделся к той его части, которая не была освещена прожектором. Крохотное сморщенное существо с едва заметными женскими чертами ютилось на краешке стола рядом с голубоглазой пышной красавицей.

 Кто это с тобой?  обратился к той Горбачёв, но женщина, моргая, упорно молчала.

 Она не может говорить,  послышался голос Яковлева.

 Почему?  удивился Горбачёв.

 Она боится и ждёт твоего повеления

 Так, я приказываю говори и ничего не бойся!  заулыбался Горбачёв, гордый от осознания своего великодушия. И с губ прекрасной незнакомки слетели звуки Но то были не слова, а строчки песни:

Жизнь невозможно повернуть назад

И время ни на миг не остановишь.

Пусть неоглядна ночь и одинок мой дом,

Ещё идут старинные часы

Горбачёв с недоумением посмотрел на женщину:

 Я у тебя спрашиваю: кто рядом с тобой на столе?

Но та упрямо продолжала петь.

Money, money, money

Must be funny

In the rich mans world

Money, money, money

Always sunny

In the rich mans world

Aha-ahaaa

 Эта женщина совсем сошла с ума!  воскликнул Горбачёв.

 Нет, Михаил Сергеевич,  отозвался из зала заседаний Яковлев.  Просто ей слишком долго не давали слова! Но теперь всё изменится И в этом нам поможет Запад!

И словно в унисон его словам женщина запела вдруг грубым мужским голосом.

Перемен требуют наши сердца,

Перемен требуют наши глаза,

В нашем смехе и в наших слезах,

И в пульсации вен

 У меня голова кругом идёт от этого пения,  пожаловался Горбачёв и крикнул Яковлеву.  Можно ли как-то успокоить её?

 Боюсь, что уже слишком поздно,  за спиной у Горбачёва раздался вкрадчивый голос Яковлева. Горбачёв обернулся и увидел, что вся операционная наполнилась вдруг какими-то людьми в чёрных одеждах.

 А это еще кто?  удивился он.

 Это мои друзья,  отозвался Яковлев.  Они помогут тебе закончить начатое. Операция предстоит не из лёгких

 Какая операция?  снова спросил Горбачёв.