А надо сказать, что у царских телохранителей при виде Рэпуробосу душа ушла в пятки от страха, они готовы были уже пустить в ход свои пики и алебарды, но, услыхав эти удивительные слова, рассудили, что на коварство это вроде бы не похоже, и тут же, остановив процессию, передали слова великана начальнику охраны, а уж тот довёл их до слуха самого государя. Государь же молвил:
Такой гигант и воинской доблестью должен превосходить обычных людей. Беру его к себе на службу. И тут же издал особый указ о немедленном зачислении Рэпуробосу в свою свиту.
Радость Рэпуробосу и описать невозможно. Став в конце процессии и получив десять сундуков, которые не по плечу были бы и тридцати силачам, он, гордо задрав нос, прошествовал до ворот расположенного неподалёку дворца. Истинно замечательное и диковинное это было зрелище, когда Рэпуробосу с огромными, как горы, сундуками на спине, размахивая ручищами, вышагивал, глядя сверху вниз на следовавших за паланкином людей и всадников.
С тех пор Рэпуробосу, облачённый в полотняное платье с лаковым гербом и препоясанный длинным мечом в киноварных ножнах, денно и нощно охранял дворец царя страны Антиокии, и, к счастью, ему не пришлось долго ждать, чтобы показать, на какие ратные подвиги он способен: очень скоро войска соседнего царства подступили к стенам антиокийской столицы, намереваясь захватить её. Вёл же эти войска богатырь силы невиданной, один стоивший тысячи: о нём поговаривали, что даже из схватки с царём тигров выходит он победителем, так что, судя по всему, сражение предстояло нешуточное, поэтому царь страны Антиокии решил поставить во главе войска своего нового слугу, Рэпуробосу, и, лично изволив прибыть к месту главной ставки, отдал соответствующий приказ. Узнав об этом, великан запрыгал, не помня себя от радости, но вряд ли стоит этому удивляться.
Вскоре войска были собраны и во главе с Рэпуробосу под боевые звуки раковин, гонгов и барабанов выступили к границе страны и расположились на широком поле. А вражеским войскам, давно уже жаждавшим битвы, только это и надобно было. Развевавшиеся на поле брани знамёна и стяги вдруг взметнулись, словно волны, противники разом издали боевой клич: казалось, ещё миг и бросятся друг на друга. Тут один из антиокийцев неторопливым шагом вышел вперёд, и, конечно же, был это не кто иной, как Рэпуробосу. Его голову украшал рогатый шлем, доспехи из железа, вывезенного из страны южных варваров, защищали могучий стан, рука сжимала алебарду с коротким древком и копьём в семь сяку[10] длиной. Казалось, будто внезапно ожила главная крепостная башня, земля задрожала, и широкое поле вдруг показалось совсем маленьким. Остановившись посередине между двумя войсками, Рэпуробосу выставил вперёд алебарду и, обратившись к вражескому войску, издал громовой клич:
Те, кто далеко, да услышат, те, кто близко, да увидят воочию. Я Рэпуробосу, славный богатырь из войска царя страны Антиокии. Милостью царской поставлен я сегодня во главе войска и вот привёл его сюда. Кто готов сразиться со мной, выходи!
И так грозен и страшен был его вид, что даже самые храбрые воины притихли и никто не осмеливался выйти вперёд; вряд ли сам Гориатэ, герой из древней страны Пэрисутэ, внушал больший ужас, когда, сверкая чешуйчатыми доспехами и потрясая медным копьём, бросал свой вызов миллионному войску. Предводитель вражеского войска рассудил, что не видать им победы, ежели не убьют они этого великана. Он выхватил великолепный меч длиной в три сяку, пришпорил извергавшего пену благородного скакуна и, издав громкий боевой клич, бросился на Рэпуробосу. Но тот, словно играючи, взмахнул алебардой и принялся наносить противнику удар за ударом, затем, отбросив прочь оружие, вытянул вперёд свои обезьяньи ручищи и, мигом выхватив вражеского генерала из седла, словно камень из пращи, метнул его к далёкому небу. Перевернувшись несколько раз в воздухе, генерал с грохотом рухнул в ряды антиокийских воинов, и осталась от него только горстка костей. В тот же миг по антиокийскому войску прокатился громкий боевой клич, и, окружив со всех сторон царский паланкин, воины, подобно снежной лавине, бросились на врага. Всё это произошло так быстро, что никто и глазом моргнуть не успел. Войска соседнего государства, бросая на ходу оружие и снаряжение, пустились наутёк и разбежались кто куда. Говорят, что во время великой победы, одержанной в тот день, антиокийские воины одних только голов в шлемах захватили больше, чем дней в году, и это истинно так.
Велика была радость царя. Под приветственные победные песни объезжал он свои войска, и очень скоро Рэпуробосу был удостоен звания даймё. Придворные же один за другим задавали пиры, на которых снова и снова превозносились подвиги великана. Как-то вечером на одном из таких пиров и произошло то, о чём я хочу вам рассказать. По обычаю того времени на пир пригласили лучших сказителей, и, устроившись под большим светильником, они перебирали сладкозвучные струны и пели о битвах нынешних и прошлых, да так живо, что собравшимся казалось, что они видят всё собственными глазами. В тот вечер Рэпуробосу, дождавшийся исполнения своей давней мечты, весело хохотал, пуская слюни, и беззаботно осушал чарку за чаркой червонного вина, но вдруг бросилось ему в глаза странное поведение государя, сидевшего на парадном месте за парчовым занавесом. Как ни хмелен был великан, он не мог не заметить, что стоит главному сказителю помянуть какого-то «дьяболо», как царь торопливо поднимает руку и пальцами как бы рисует в воздухе крест. Это показалось Рэпуробосу столь необыкновенным и значительным, что он осмелился спросить сидящего рядом с ним придворного:
Почему это государь всё время изволит рисовать в воздухе крест?
И вот что тот ответил:
Тот, кого называют «дьяболо», обладает необыкновенной силой; все люди, живущие в Поднебесной, словно игрушки у него на ладони. Троекратно осеняя себя крестным знамением, государь лишает дьяболо силы и защищает себя.
Услыхав такие слова, Рэпуробосу спросил недоуменно:
Но мне говорили, что царь страны Антиокии богатырь, равного которому нет в Поднебесной. Уж наверное, этот дьяболо и пальцем его коснуться не посмеет.
Увы! покачал головой придворный. Даже государь не обладает таким могуществом.
Услыхав эти слова, великан разгневался:
Но ведь я стал служить государю только потому, что он слывёт самым доблестным воином в Поднебесной! А ежели он готов покориться этому дьяболо, так я сейчас же уйду отсюда и поступлю на службу дьяболо.
С этими словами Рэпуробосу отшвырнул чарку и готов был подняться, но придворные, за одним с ним столом сидевшие, закричали разом:
Государь, великан замышляет мятеж! и бросились на него, стремясь опередить друг друга.
Разумеется, они хорошо знали, что он не имел в виду ничего дурного, но завидовали его будущим подвигам. В другое время придворным не удалось бы одолеть Рэпуробосу, но в тот вечер, выпив слишком много червонного вина, он опьянел и плохо понимал, что происходит, поэтому хотя некоторое время и отбивался от своих многочисленных противников, раздавая удары направо и налево, но вскоре нечаянно поскользнулся и с грохотом повалился на пол, а придворные с громкими криками: «Наша взяла!» кучей навалились на негодующего великана и скрутили его по рукам и ногам. Государь, с самого начала до конца внимательно наблюдавший за происходящим, сказал:
Как же неблагодарен этот негодяй! Бросьте его в подземелье!
И так велик был высочайший гнев, что ещё до наступления рассвета несчастный Рэпуробосу был брошен в отвратительно грязную темницу с земляным полом. А те, кто прочёл эту главу и хочет знать, улыбнулась ли наконец судьба Рэпуробосу, ставшему узником антиокийской темницы, может прочесть следующую.