Нет, никогда, ответил Александр Веригин.
Ася лишь криво усмехнулась.
Я так и знала у нас с тобой будут проблемы. Ты дурак.
Ася, не уходи, не бросай меня. Не отправляй меня в ад! почти взмолился он.
Да еще месяц такой жизни и я повешусь в здешней дыре! истерически закричала она. Ты гибели моей хочешь?!
Он подошел к ней и бухнулся на колени.
Она стояла выпрямившись. Она не любила его. Она его уже почти ненавидела как помеху.
На призрачной улице Кадыкчана послышались голоса полицейских. Пора было улетать северный день короток, а обратный путь в Магадан неблизок.
Александр Веригин поднялся, отряхнул угольную пыль с колен. Там, в Кадыкчане, он понял, что унижаться и просить бесполезно. А великие и добрые дела, и даже геройские поступки, порой имеют и обратную сторону.
Несчастливую.
Неблагодарную.
Злую.
Гектор наклонился к Кате и достал из кармана своего пиджака, что был на ней, флешку. Протянул подполковнику Веригину. Катя видела Веригин мыслями сейчас далеко от Кашина и ночного происшествия с молнией. Он скользнул взглядом по Кате, утонувшей в пиджаке Гектора, и забрал флешку.
Что на ней? спросил он.
Запись с камеры автозаправки, ответил Гектор. «Рено»-инвалидка тромбониста и он сам. Правда, что с ним стало после удара молнии в его зонт, на записи не видно. А вы инвалидку пробили по банку?
«Рено» с ручным управлением зарегистрирован на него Зарецкого Евгения. Мои сотрудники проверили. Он проживает в Люберцах. Кстати, в Кашине он прежде никогда не бывал.
Откуда сведения? Гектор выказывал живейший интерес к разговору, в отличие от подполковника Веригина, который явно хотел побыстрее отделаться от полковника Гектора Борщова, столь известного в их общих ведомственных кругах.
Я позвонил ночью старшему брату Варданяна. Он мне сообщил, что джаз на поминки пригласила его сестра. Дал мобильный их руководителя, земляка. Некто Арутюнянц. Я его застал на обратном пути в Москву. Пьяненький джазмен еле языком возил, но рассказал мне: в Кашине они с джазом прежде никогда не выступали. А моего покойного шефа Варданяна он знал шапочно, тот никакой не любитель джаза. Веригин потер ладонью лицо. Карапету больше нравились армянские народные песни. Евгений Зарецкий его оркестрант, ему двадцать восемь лет. Он играет в джазе четыре года. Арутюнянц мне сказал, тромбонисты соло в отдельности от джаза никогда не выступают. Саксофонисты, трубачи да, но не эти. Так что в Кашине ночной чудик как джазмен не был.
Ну, это еще не факт, он мог по своим делам здесь бывать, возразил Гектор. Маэстро не в курсе, как парень лишился ноги?
Я спросил. Он не знает. К нему в джаз Зарецкий пришел уже с протезом. Играть ему это не мешает. Джаз у них частный. Сейчас с вечеринками и корпоративами полный провал, так они и на похоронах играть соглашаются.
Катя помалкивала и слушала.
Собственно, Гектор Игоревич, какое ваше дело наши кашинские происшествия? спросил уже совсем иным тоном Веригин. Я-то в горячке на темной дороге решил, что вас ветром из Москвы принесло из-за старухи Кривошеевой. И ее сынка-журналюги Но старуха и ее сиделка живы. А вы ведь в Кашине в частном порядке? и наблюдательный Веригин глазами указал на пиджак Гектора, в котором утонула Катя.
Ну и что с того? Пусть я здесь оказался в частном порядке. Гектор пожал широкими плечами. Ночное происшествие меня зацепило.
Неужели? Чем же?
Некий непонятный пока еще мне феномен. Я имею в виду не удар молнии в машину и в зонт. А странную реакцию тромбониста.
Вы верите в то, что он действительно видел, как кому-то врезали по башке топором?
Удар нанесли в лицо, и жертва женщина оказалась связанной. Беспомощной.
Посмотрим, что даст анализ крови Зарецкого, ответил Веригин. Может, кокса немерено.
Топот по коридору.
Дверь распахнулась на пороге стоял дежурный.
Александр Павлович, я звоню вы не отвечаете.
Веригин достал мобильный.
Черт, разрядился, я и не заметил. Что еще?
ЧП! У нас в Кашине убийство!
Где? громко властно спросил Гектор Борщов.
В Умново! У Мосиных! Дежурный всплеснул руками: Маргоша наша
Веригин схватил с подоконника полицейскую фуражку и выскочил из кабинета.
Гектор и Катя за ним.
Возле УВД мигали синими сполохами две патрульные машины и «ГАЗ» дежурной части. Веригин сел в него.
Гектор и Катя добежали до внедорожника. Помчались следом за полицией.
По главной улице Кашина, мимо, мимо
Свернули на проселок впереди выли полицейские сирены и
Катя, смотрите, где мы, произнес Гектор.
Они снова достигли того самого перекрестка, где ночью молния поразила машину Зарецкого. Катя сразу узнала место пусть ночью было темно, но она вспомнила окрестности. Бетонку к дому гарпий, съезд к автозаправке и
Полицейские машины свернули налево в сторону дороги, уводившей в поля, где Катя ночью заметила огни сквозь деревья.
Картофельное поле.
Бурты, закрытые соломой.
Два пустых участка у самой дороги, огороженные сеткой-рабицей. Огороды-участки. Закрытый придорожный магазин «Продукты» с опущенными рольставнями.
Напротив два добротных дома за высокими сплошными заборами.
И еще строения.
Катя замерла. Их было два на одном участке старый почерневший от дождей одноэтажный деревенский дом в три окна с чердаком, которых полно в Подмосковье. И рядом с ним новый двухэтажный коттедж из силикатного кирпича. Возле него были вкопаны бетонные столбы, валялся на траве штабелем деревянный забор новый, его лишь начали устанавливать, но бросили, так что часть участка осталась неогороженной и отлично просматривалась. Далее по периметру шли остатки невысокого сгнившего штакетника, выкрашенного синей краской.
Терраса, Гек! воскликнула Катя, указывая на маленькую застекленную террасу деревенского дома.
Она привязана к пластиковому стулу веревкой!!! Она на террасе дома. Не того, что строится. А старого деревянного.
Катя словно слышала, как тромбонист своим невообразимым тонким сорванным голосом кричит им об этом сквозь ночь и дождь.
Кроме двух домов старого с террасой и нового, что явно был еще в процессе стройки и отделки, имелось и третье здание.
Смежный с кирпичным особняком небольшой павильон, крытый красной металлочерепицей. В подобных павильонах в провинции располагаются сельские магазины.
Павильон имел одно окно, забранное решеткой изнутри, и железную дверь. Он выходил прямо на проселок, чтобы проезжавшие мимо могли остановиться, зайти и купить необходимое.
На вывеске павильона значилось: «Свежее мясо. Сало. Шпик».
С перекрестка сюда гораздо дальше, чем до дома гарпий, заявил Гектор, резко тормозя возле павильона, именно там остановились обогнавшие их полицейские машины. Но у тромбониста, судя по записи, до встречи с нами было почти полтора часа.
Катя вышла из внедорожника. Кроме машин полиции, на дороге стояли две фуры. Их водителей окружили полицейские, и они что-то громко рассказывали, жестикулировали, указывая в сторону дома.
Катю посетило предчувствие, что она сейчас увидит нечто страшное.
Веригин и его команда отлично знают, кто здесь живет. Некая Марго. Гектор взял оробевшую Катю за руку он же здесь в частном порядке, так чего таиться.
Катя боялась, что их остановят и развернут. Но местные по-прежнему пока еще воспринимали ее как человека из главка, из пресс-службы.
Их пропустили.
И она впервые увидела, как на месте происшествия, где все должны быть предельно собранны и профессиональны, в мгновение ока воцаряется то, что так трудно описать обычными словами.
Полный хаос.
Глава 5
Филемон и Бавкида
К террасе свободный проход, нового забора нет, а штакетник, что остался, преодолеть легко даже с протезом. Катя говорила впопыхах, они быстро шли вместе с Гектором к старому деревенскому дому. Тромбонист мог все видеть с улицы ночью!