В-четвертых, COVID-19, как показано в девятой главе, вскрыл серьезные недостатки в системе здравоохранения в США и в целом ряде других государств. Был соблазн и ему поддались многие журналисты возложить всю вину за избыточную смертность, вызванную пандемией, на президента. Подобную ошибку склонность приписывать отдельным предводителям чрезмерное влияние на ход истории высмеивал еще Лев Толстой в «Войне и мире». На самом деле в 2020-м много кто оплошал: и помощник министра по вопросам готовности и реагирования в Министерстве здравоохранения и социальных служб США, и губернатор штата Нью-Йорк, и мэр Нью-Йорка, и традиционные и социальные медиа На бумаге США были готовы к пандемии лучше, чем любая другая страна в мире, и имели намного больше ресурсов. Почти так же хорошо на бумаге было готово британское правительство. Но в январе, когда по сообщениям из Китая стало ясно, что новый коронавирус, теперь известный как SARS-CoV-2, и заразен, и смертоносен, по обе стороны Атлантики допустили катастрофическое бездействие. Американский эпидемиолог Ларри Бриллиант, игравший ключевую роль в кампании по искоренению оспы, на протяжении многих лет повторял формулу для противодействия любому инфекционному заболеванию: «Раннее обнаружение, ранее реагирование»[39]. В Вашингтоне и Лондоне все сделали с точностью до наоборот. А если бы это оказалась угроза иного рода? Неужели и тогда реакция была бы столь же медленной и неэффективной? Если проблемы, выявленные пандемией, характерны не только для бюрократии в сфере здравоохранения, но и для всего административного аппарата, то, вероятно, все будет именно так.
И, наконец, в истории заметна такая тенденция: во времена социальных потрясений рационально реагировать очень непросто этому мешают религиозные или квазирелигиозные импульсы. В прошлом все любили поразмышлять о том, как опасна пандемия, но, по правде говоря, мы скорее развлекались (вспомните «Заражение»), чем оценивали реальную угрозу. Даже сейчас, когда в жизнь претворяются иные научно-фантастические сценарии как глобальное потепление и климатическая нестабильность, так и подъем китайского полицейского государства (назовем лишь два), нам очень трудно реагировать на это логично и последовательно. Летом 2020 года миллионы американцев вышли на улицы примерно трех сотен городов, чтобы во всеуслышание (и порой не без насилия) выразить свой протест против жестокости полиции и системного расизма. Но как бы ни шокировал инцидент, ставший катализатором этих волнений, то, что они проходили на фоне пандемии очень заразного респираторного заболевания, несло в себе огромную опасность. А элементарная мера предосторожности ношение маски стала символом партийной принадлежности. В некоторых частях страны к покупке оружия относились лучше, чем к ношению маски, и это указывало на возможную катастрофу не только в здравоохранении, но и в сфере общественного порядка.
COVID-19 не последнее бедствие, с которым мы встретимся. Это лишь самая недавняя беда после волны исламского терроризма, после мирового финансового кризиса, после череды государственных провалов и всплесков неконтролируемой миграции и после так называемой демократической рецессии. Пожалуй, нас вряд ли ждет теперь катастрофа, связанная с изменением климата: мы редко сталкиваемся с тем бедствием, которого ожидаем, чаще случается нечто, о чем большинство из нас даже не думало. Скажем, нас поразит штамм устойчивой к антибиотикам бубонной чумы. Или русские совместно с китайцами устроят массированную кибератаку на США и их союзников. А может, некий прорыв в нанотехнологии или генной инженерии ненамеренно повлечет катастрофические последствия[40]. Или искусственный интеллект воплотит зловещие предчувствия Илона Маска, превзойдет человечество и низведет его до уровня «биологического загрузчика для цифрового сверхразума». Примечательно, что в 2020 году Маск отмахнулся от угрозы COVID-19. («Вся эта паника из-за коронавируса чушь собачья», гласил его твит от 6 марта.) Кроме того, Маск утверждал, что «люди совладают с экологической нестабильностью» и что даже саму смерть угрозу существованию каждого отдельного человека можно победить при помощи редактирования ДНК и хранения неврологических данных. И все же в целом он пессимистично высказывается о будущем нашей цивилизации на Земле:
Цивилизация существует примерно семь тысяч лет. И если считать с того момента, когда появились хоть какие-то надписи, хоть какие-то зафиксированные символы помимо наскальной живописи, то это крошечный промежуток, учитывая, что возраст Вселенной 13,8 миллиарда лет И это были своего рода американские горки на фронте цивилизации Есть определенная вероятность и ее не преуменьшить, что с нами что-то случится, несмотря на наши лучшие намерения и вопреки всему, что мы пытаемся делать. В какой-то момент или внешняя сила, или внутренняя невынужденная ошибка приведут к уничтожению нашей цивилизации или же к такому ее ослаблению, после которого она уже не сможет распространиться на другую планету[41].
Для Маска, по сути, выбор стоит между «сингулярностью» то есть неостановимым прогрессом искусственного интеллекта и концом цивилизации. («Вот две возможности».) Поэтому он и считает, вразрез с мнением большинства, что «самая большая проблема, с которой столкнется мир в ближайшие двадцать лет это демографический коллапс». Вот почему он и предлагает колонизировать Марс.
Мы просто не можем знать, какие из всех мыслимых сценариев грядущего, более подробно представленных в заключении к этой книге, воплотятся в жизнь и когда именно это случится. Все, что мы можем, это учиться у истории, как строить социальные и политические структуры, которые будут хотя бы стойкими, а в лучшем случае антихрупкими. Нам нужно понять, как устоять и не рухнуть в пропасть самобичевания что так часто происходит с обществами, застигнутыми катастрофой, и как не поддаться сладким голосам сирен, все поющим о том, что только тоталитарный режим или мировое правительство сумеют защитить и наш несчастный вид, и наш непрочный мир.
Глава 1
О смысле смерти
Гамлет[42]Но смерть, свирепый страж, хватает быстро
Мы все обречены
«Мы обречены». Эта фраза, которую сделал популярной рядовой Джеймс Фрейзер «каледонская» Кассандра из британского телевизионного ситкома «Папашина армия», была одной из дежурных острот моей юности. Шутка заключалась в том, чтобы произнести эти слова в как можно более неподходящий момент например, когда убежало молоко или когда вы не успели на последний автобус до дома. В одном из эпизодов («Незваные гости») есть чудная сцена, когда Фрейзер его играл великий Джон Лори рассказывает сослуживцам-ополченцам душераздирающую историю о проклятии. В юности, говорит Фрейзер, его корабль бросил якорь у маленького острова близ берегов Самоа. На этом острове по словам его друга Джетро в руинах древнего храма стоял идол, украшенный огромным рубином «величиной с утиное яйцо». Они отправились за рубином, прорубая себе путь сквозь густые джунгли. Но как только Джетро коснулся камня, перед друзьями предстал колдун и проклял Джетро, прокричав: «СМЕРТЬ! РУБИН ПРИНЕСЕТ ТЕБЕ СМЕРТЬ! СМЕ-Е-ЕРТЬ!»
РЯДОВОЙ ПАЙК: И проклятие сбылось, мистер Фрейзер?
РЯДОВОЙ ФРЕЙЗЕР: О да, сынок, сбылось. Он умер в прошлом году. Восемьдесят шесть ему стукнуло.
Пусть даже мы и не прокляты мы все обречены. К 2056 году (самое позднее) я буду уже мертв. Мне пятьдесят шесть лет и два месяца, и если верить Администрации социального обеспечения, то проживу я, считая в среднем, еще 26,2 года и доберусь таким образом до отметки в восемьдесят два на четыре года уступив другу Фрейзера, проклятому колдуном. Национальная статистическая служба Великобритании даже более щедра: она сулит человеку моих лет еще два лишних года а кроме того, дает один шанс к четырем, что я доживу до девяносто двух. Решив проверить, нельзя ли улучшить эти показатели, я обратился к калькулятору долголетия «Доживи до ста» (Living to 100), который дает ответ на основе подробнейшей анкеты об образе жизни и семейном анамнезе. Калькулятор «Доживи до ста» сообщил мне, что до ста я, наверное, не доживу но вот мои шансы прожить еще тридцать шесть лет оказались даже выше среднего[43]. Конечно, все было бы иначе, подхвати я COVID-19 болезнь с уровнем летальности в 12 % для моей возрастной группы (а для меня, наверное, и того больше, если учесть мою легкую астму).