Оммёдзи ведь помогают людям, так? Староста сказал, что это одна из трех великих школ.
Какая именно?
Ой, стушевалась девушка. Сейчас-сейчас. Она называется Она называется Вспомнила! Фусин.
Школа Сомнения Фусин. Вторая из трех великих школ оммёдо. Принципы их работы, жизни и морали расписаны в невероятном количестве свитков, каждый шаг адепта Фусин регламентирован, каждое движение отточено, каждое слово утверждено и одобрено старшими. В народе говорят, что они умеют видеть в душах людей и читать их помыслы, как открытую книгу. И порой действительно кажется, что строгие оммёдзи в черных одеждах с белоснежными воротничками способны выворачивать наизнанку и вытаскивать из человека правду, которую он стремится скрыть. По легенде основатель школы Фусин, Ёсидзава Рё, не обладал выдающимися магическими способностями, но славился своей честностью и неподкупностью. Однажды к нему пришли божественные посланники и попросили стать судьей в споре между ками и демоном. Любой бы на месте Ёсидзавы выбрал сторону ками, но он рассудил по справедливости и отдал победу демону. И так его доводы были убедительны, что никто не рискнул их опровергнуть. Демон предлагал разные дары Ёсидзаве в благодарность, но тот все отвергал. И в итоге демон наградил его способностью видеть истинные помыслы людей.
Разумеется, в легендах вымысла больше, чем правды, однако девиз школы Фусин: истина дороже золота, а основополагающий принцип, спасение, нужно заслужить. Хизаши был хорошо знаком с ним, и память об этом наполняла его тревогой.
Девушка по имени Тамаки уже давно ушла, солнце утонуло в зеленом море деревьев, и деревня пришла в движение. Хизаши сидел на террасе приютившего его дома и прислушивался к звукам на площади.
Деревня и впрямь была маленькой, поэтому без труда затерялась в лесу. Едва ли о ней знал кто-то, кроме торговцев, которым они поставляли целебные травы для продажи. Хизаши за годы странствий повидал множество подобных мест и одну истину усвоил твердо никто не станет уходить в добровольный затвор без цели. Кто-то выбирает отшельничество ради достижения просветления или отработки сложных техник, если обладает сильной ки. Некоторые в одиночестве переживают горе или другие тяжелые времена. Но гораздо чаще люди прячутся от закона, человеческого или божественного. Следовало быть осторожнее Хизаши за пару лет слишком привык, что его спина надежно защищена.
Его защита Куматани Кента, но Кенты нет.
После захода солнца заметно похолодало, и запах воды и влажной листвы стал сильнее и навязчивее, пробиваясь даже сквозь дым разгоравшихся костров. Фусин никогда не бралась за дело, прежде не выяснив степень вины заказчика в происходящем. О знаменитых судах школы Сомнения ходило множество историй, в которых оммёдзи в черном представали ничем не лучше демонов, от которых, как говорят, и пошла их удивительная прозорливость. Хизаши видел некоторые из них, и всякий раз поражался тому, насколько жестокими могут быть одни люди по отношению к другим. И все равно любопытство не позволяло ему вернуться на футон или, что было бы правильнее, немедленно бежать из деревни.
Вместо этого Хизаши отправился к площади в обход, чтобы издали понаблюдать за работой второй из трех великих школ оммёдо.
На площади уже вовсю полыхали рыжие пятна костров, заставляя вечернюю тьму отступать ближе к домам, где она превращалась в густой чернильный кисель, в который, казалось, можно погрузить руки. Хизаши притаился в ней, щуря глаза на яркое живое пламя. Искры снопами поднимались к небу вместе с горьким дымом. На тесной площади собрались все жители деревни Оми, среди которых женщин было гораздо больше мужчин. В одной из них Хизаши узнал свою спасительницу, Тамаки. Все они смотрели на пришлых колдунов так в народе называли практикующих древнее искусство оммёдо, и Хизаши тоже посмотрел. По традиции вершитель суда облачался в белое, как противоположность остальным адептам, и доставал ритуальный деревянный меч боккэн.
Боккэн в руках оммёдзи в белом кимоно был выструган из светлого дерева с легким розоватым отливом. Помощники выбранного судьи уже закончили приготовления для обряда, и двое из них держали в руках по барабану-вееру учива-дайко[12]. Когда они одновременно ударили по ним, Хизаши вздрогнул, но не от звука, а от вибрации в воздухе, рожденной объединенной ки целой группы оммёдзи. В этом была сила Фусин, они действительно могли читать человеческие души, но для этого им не нужен был демонический подарок, они использовали особые ритуалы и заклятия, чтобы отыскивать затаенную правду.
Ритм барабанов учащался, костры плевались искрами, и фигура в белом, держа боккэн на вытянутых руках, читала заклинание. Еще один адепт Фусин вывел из толпы женщину с торчащими из-под платка седыми волосами. Однако сама она была совсем не стара, просто насмерть перепугана. Хизаши улавливал запах ее страха, и его сущность дрожала в предчувствии чего-то жуткого.
Назови свое имя, потребовал судья.
На Нанао, господин.
Зачем ты искала помощи?
Меня преследует зло!
Ты готова принять истину, какой бы она ни была?
Ритуальные вопросы не менялись веками. Бедная женщина была и без того не в себе, непрекращающийся бой барабанов давил со всех сторон, огонь вспыхивал в ночи, и серьезные мрачные лица оммёдзи Фусин в отблесках костров казались масками Они из театральных постановок.
Деревянный меч мелькнул в воздухе и обрушился на ничего не понимающую женщину. Та взвизгнула, упала лицом в пыль и протяжно, на одной ноте, завыла. Боккэн застыл над ее головой, так и не коснувшись, но на тупой кромке меча выступили бурые капли.
Виновна.
Хизаши слышал о том, что ритуальный боккэн источал кровь, когда касался человека, отмеченного печатью злых сил, но ни разу не видел своими глазами. До этого дня. Что же такого могла совершить крестьянка в глухой деревне, чтобы боккэн так отреагировал?
Хизаши принялся изучать всех собравшихся людей, которые пришли в священный ужас и попадали на колени. Барабаны смолкли, и из-за спины судьи вдруг вышел еще один оммёдзи в черном, в его руке нацелился в темное небо длинный обоюдоострый наконечник нагинаты.
Учида Юдай.
Хуже сложиться просто не могло.
Хизаши шагнул назад, прячась, как змея в древесных корнях, а Учида меж тем что-то сказал своему сэмпаю судья всегда был самым старшим в иерархии группы. И, кажется, услышанное ему не понравилось. До Хизаши донесся его громкий голос:
Вы сами навлекли на себя беды. Мы ничем не можем помочь.
Седая женщина громко заголосила, и ее крики наложились на раскат грома. Небо стало еще темнее, тучи накрыли деревню, и грохот повторился, сотрясая землю. Хизаши нахмурился, но не из-за приближающегося дождя, своего извечного недруга, а из-за того, что приближалось вместе с ним. Кровь на деревянном мече отозвалась вовсе не на грехи бедной женщины, а на запах темной демонической энергии, которую поначалу Хизаши принял за последствия битвы с Дзёро-гумо ее окружала такая же аура. Сейчас же запах надвигающейся грозы очистил его разум, и давящее ощущение сделалось невыносимым.
Все по домам! первым, нарушая все писаные и неписаные правила своей школы, закричал Учида Юдай. Живо!
Громыхнуло. Люди повскакивали и сбились в кучу, точно стадо овец. Все костры вмиг погасли, и тьма упала так резко, что даже Хизаши на миг ослеп. Кимоно Фусин слилось по цвету с мраком, и лишь мелькали светлые овалы лиц. Молнии вспыхивали без остановки, рассекая ночь раскаленными ломаными лезвиями. Пронзительно завизжала женщина и бросилась, куда глаза глядят, остальные последовали ее примеру, и на площади начался настоящий хаос. Оммёдзи пытались остановить переполох, но тут порыв ледяного ветра донес со стороны леса гнилостный запах разложения, от земли поднялась пыль, закружилась серыми вихрями, зашумели деревья, и вороний крик предвестил приближение зла. Хизаши выхватил веер, однако не стал раскрывать, надеясь отсидеться и уйти незамеченным. Ради себя, ради Кенты он не должен попасться на глаза Фусин.