Это не такая уж и большая проблема. Главное чтобы они прилежно учили предмет, остальное дело их бонны.
Как посмотреть, протянула дайна Монд, и в ее улыбке Эдману почудилось предвкушение. Как посмотреть.
Внезапно их беседу прервал звук раскатистого баса, выводящего душераздирающие рулады. Эта пародия на оперу всем известного композитора доносилась со стороны балкона, и Эдман, от рождения имевший прекрасный слух, скривился.
Что это?
Это господин Джон Лавинас, преподаватель истории и географии, пояснила дайна, стараясь говорить громче, иначе ее приятный голос невозможно было различить за нещадно фальшивившим басом. Его апартаменты рядом. Он обожает оперу и частенько радует нас своим волшебным пением. Как вы относитесь к тому, чтобы отправиться в столовую прямо сейчас? Дождемся ужина в главном корпусе?
Прекрасная мысль, обрадовался Эдман. Он поднялся из кресла, подал дайне руку, и они поспешили покинуть гостиную.
Во дворе дайна Монд показала Эдману здания лазарета, храма и бани для адепток. Затем они неспешно прогулялись до основного корпуса, где на первом этаже дайна проводила Эдмана в зал для торжественных приемов, а потом в столовую. К тому времени как они закончили осмотр, раздался удар в гонг, возвещающий час ужина.
Столовая разделялась на несколько помещений: огромный зал с отдельными длинными столами для каждого курса, средний зал для преподавателей, бонн и административных служащих и небольшое помещение для обслуги и охранников. Дайна Монд подвела Эдмана к уже накрытому столу возле стены и представила коллегам.
Четыре бонны в одинаковых, неказистых, серых платьях впились в него алчущими взглядами старых дев, тщетно мечтающих обрести вожделенного мужа. Полная приятная мединна, преподаватель рукоделия, тепло поприветствовала Эдмана и предложила помочь обустроиться на новом месте. Угрюмая мединна средних лет, преподавательница основ знахарства и местная лекарка по совместительству еле уловимо улыбнулась ему и сосредоточилась на еде, больше ни с кем не разговаривая. Эдман поприветствовал дам и занял место подальше от бонн.
Мужская часть коллектива приняла его довольно прохладно, если не сказать враждебно. Сухонький крошечный старичок с большим носом, преподаватель словесности, долго переспрашивал имя и должность Эдмана, и никак не мог правильно их расслышать. В конце концов он решил, что Эдвар Приви молодой выскочка и невежа, отвернулся и больше ни разу за весь вечер к нему не обратился.
Долговязый, нескладный преподаватель арифметики на учтивое приветствие Эдмана буркнул что-то неразборчивое и уткнулся в свою тарелку. Черты его сморщенного лица казались размытыми, линия подбородка сглаженной. Жидкие волосы он зачесывал набок, безуспешно стараясь прикрыть раннюю лысину.
Полный, краснощекий преподаватель истории и географии, ярый поклонник оперы взъерошил копну черных кудрей, подкрутил пышные лоснящиеся усы и усадил дайну Монд возле себя. При этом он бросил ревнивый оценивающий взгляд в сторону Эдмана и ответил на его пожелание приятного аппетита небрежным кивком.
Разговор за ужином поддерживали в основном дайна и Лавинас, при этом каждый раз, когда одна из бонн пыталась вставить хоть слово и выяснить у Эдмана подробности о его семейном положении или предыдущем месте службы, ее тотчас перебивали и больше не позволяли рта раскрыть. Лавинас своей грузной фигурой заполнял уйму места, травил сумбурные байки, перескакивая с одного на другое и громко смеялся своим же шуткам. Эдман утомился от пустой болтовни, спешно закончил довольно пресную, но питательную трапезу, простился со всеми и ретировался в свою комнату.
«Да уж, подумал он, лежа в постели и наслаждаясь покоем и тишиной, если так пойдет и дальше, то приемы пищи станут настоящей пыткой».
Эдман хотел еще раз перед сном повторить имена и должности всех, с кем успел познакомиться за день, и сделать несколько пометок в небольшой, размером с детскую ладошку, записной книжке, но глаза сами собой закрылись, и он уснул крепким сном, так и оставив страницы не заполненными.
Глава 6
Когда Жози повела выпускной курс на ужин, Беатрис получила приказ подняться в спальню и приготовить все ко сну. Гренда торжествовала и посмеивалась со своими подпевалами: рыжеволосой с многочисленными веснушками на лице Далией Ванг и белобрысой Ленокс Фос. Она с победоносным видом проследовала за бонной, чтобы получить награду, поскольку именно Гренда стала на этой неделе второй по количеству баллов после Беатрис.
Вот дрянь паршивая, буркнула себе под нос Беатрис и отправилась на четвертый этаж, где располагался дортуар, общая спальня выпускного курса, занимавшая почти все правое крыло.
Ее одолевало жгучее желание сделать гадость Гренде немедленно, но тогда мерзавка тут же пожалуется бонне, и та с радостью отвесит незадачливой адептке еще несколько розог, а этого Беатрис допустить никак не могла. Она продержалась в лучших адептках почти четыре года, и до заветной мечты, заключить выгодный контракт с высокопоставленным максисом и получить возможность вращаться в высшем обществе, осталось совсем немного. Гренда не испортит все ее труды, Беатрис наберется терпения и проделает все незаметно, так, что никто ничего доказать не сумеет.
В дортуаре царили сырость и полумрак. Заходящее солнце проникало через широкие окна внутрь и раскрашивало стены в багряно-алые тона. Беатрис приоткрыла несколько створок, чтобы в комнату проник свежий воздух, и стало хоть немного уютнее. Голые серые стены, ледяной каменный пол, бесконечные ряды облупленных тумбочек и одинаковых жестких кроватей с тонкими матрасами настолько ей опостылели, что захотелось рыдать в голос и биться в истерике, пока не охрипнешь. Но за подобные выходки Жози тоже любила наказывать, ведь в школе все должны вести себя достойно и быть образцом спокойствия и благообразия.
Тяжело вздохнув, Беатрис смахнула предательские слезинки. Есть хотелось зверски, живот сводило голодной судорогой, а до завтрака нужно было еще пережить ночь. Питание адепток в Камелии никогда не отличалось обилием или разнообразием, поэтому девушки, как правило, с трудом дотягивали от одного приема пищи до другого. Лишение ужина считалось одним из тяжелых наказаний, поскольку именно во время вечернего приема пищи давали самое значительное количество еды, да еще и поощрение для лучших адепток курса в виде сладкого, которое всем остальным не полагалось в принципе.
Беатрис зажгла неугасимые свечи на стенах, и дортуар тут же озарил мягкий желтоватый свет. Это новшество ввели совсем недавно, поскольку обычные свечи расходовались слишком быстро, и их заменили на те, что могли гореть несколько недель к ряду. Она принялась разбирать постели и наполнять водой кувшины для умывания. Беатрис ненавидела эту работу и училась, как проклятая, лишь бы ее не исполнять. Для адепток Камелии не было ничего позорнее и унизительнее, чем прислуживать своим же однокурсницам. Обычно этим занимались либо наказанные, либо последки, ученицы с самым маленьким среди остальных резервуаром маны. А Беатрис наравне с Грендой относилась к примам, обладательницам запаса энергии почти в триста единиц, и для нее подобные обязанности были во стократ тяжелее, чем для любой другой адептки. Всегда невыносимо больно падать с пьедестала, особенно если ты тянешься к нему всем сердцем и лелеешь мечту взобраться еще выше.