Дай им сил, Господи! взмолился Артур.
Но силы-то у них были, не было смелости поверить в это, а смелость ты или находишь в себе, или нет. Бог, в своей бесконечной милости, не делает за людей то, что они могут сделать сами.
Оставалось спрашивать имена, разбивать на группы, наугад выбирать, кто сможет стать старшим. Хорошо, что они все знали друг друга, сами инстинктивно тянулись к тем, с кем хотели держаться вместе. Группы по пять человек. Старшим Артур отдал припасы. Самыми ценными были емкости для воды. Вампиры везли воду здесь же, на фуре, в огромной бочке, но у них нашлось три канистры, в которые из бочки набирали воду, чтоб разлить по чашкам. Артур забрал и их. И, разумеется, чашки. Подумал, что скажет Марийка и решил, что вряд ли она будет искать себе другого попутчика. Ей неинтересно было добраться до Эниривы, ей интересно было добираться. Процесс, а не результат. А интереснее, чем с ним, ей точно ни с кем не будет.
* * *
Марийка сказала такое, что девушкам говорить не следовало бы, особенно девушкам из хорошей семьи. Но Артур давно утратил иллюзии насчет их лексикона. Это в Единой Земле представить было невозможно, чтобы женщина, если только она не совсем опустилась, говорила такие слова. А на Земле, и здесь, в Ифэренн, все по-другому. Впрочем, Марийка осыпала Артура ругательствами, то цепляясь за него обеими руками, то молотя кулаками, куда придется, а это делало ругательства чем-то вроде шелкового шарфа на рукаве, знака расположения прекрасной дамы. Она извелась, но не уехала. Сидела с биноклем, следила за стоянкой. «Перкунас» расчехлила. Артур даже не стал спрашивать зачем, и так понятно, что Марийка пошла бы за ним, если б его не убили.
Вряд ли она смогла бы помочь в бою, даже умея стрелять из «Перкунаса», но оказалась отличной помощницей в гораздо более сложном деле установления хоть какого-то порядка среди спасенных. Девушки без оружия действуют на испуганных людей гораздо лучше мужчин с топорами. Стараниями Марийки группа перестала напоминать бессмысленно мыкающееся во все стороны стадо, превратилась в подобие отряда: восемь пятерок, восемь командиров, остальные даже начали к командирам прислушиваться.
Они из Луги, сказала Марийка, когда все получили по кружке воды, а кто хотел есть, поели, поселок назывался Луга. Это в Глейстире. Ты езжай, а я пешком пойду, с ними разговаривать надо. Я позвоню друзьям, они приедут, машин хватит, чтоб всех увезти. Но когда приедут, я не знаю. Так что пойдем пока.
Таким порядком в путь и двинулись. Артур на байке, как овчарка, патрулируя окрестности и присматривая, чтобы никто из людей не отстал, или не слишком обогнал остальных, и Марийка, как пастух, следящая за тем, чтобы у всех все было хорошо. Настолько, насколько это возможно в таких условиях.
Привалы делали каждые три часа. Вампиры не преследовали отпустили, значит, отпустили. Мертвяки в Ифэренн похожи на земных, и у тех, и у других, многое держится на честности, хоть она порой и насквозь буквоедская. Это у многих бессмертных так. Не умаляя значимости подписей и печатей на бумагах, которые тщательно сохраняются веками, они ценят и договоры, заключенные на словах. Бессмертным нужна стабильность, хоть какая-то, потому что миры вокруг них меняются слишком быстро.
Харир один из постоянных поставщиков людей в Пески, сказала Марийка на одном из привалов, я о нем слышала, он по Трассе регулярно ходит. В этот раз ему повезло, война началась, а он под шумок на Лугу напал. Никто и не заметил, а потом уж поздно было бы, да и подумали бы не на Харира. Война же. На Рену думали бы.
Рискованно.
Риск того стоит. Вместо того чтобы в княжествах хватать по два-три человека, содержать их, пока не наберется достаточно, чтоб можно было ехать в Пески, он в одном поселке на Трассе взял сразу сорок. Один рейд, почти никаких расходов, а заплатили бы за них очень хорошо. Он самых здоровых выбрал, посмотри. Да, к тому же, если Глейс узнает, что Харир украл людей в его тийре, он просто убьет. А если б Харира в княжествах прихватили, его бы в «кровососку» отправили.
Что это?
Лаборатории, где из вампиров выкачивают кровь. Кормят и сцеживают. И так целую вечность, они же не умирают. Кровь вампиров очень дорого стоит, объяснила Марийка в ответ на вопросительный взгляд. Лекарство почти от всех болезней, даже от старости.
Почему ж их всех не переловят?
Потому что не угадаешь, кто за кого, если что, заступится. Они повсюду, Марийка изобразила руками крайне замысловатую фигуру, то ли спрута, то ли паутину, у них настоящая власть, а у людей только видимость, если княжеских наместников не считать. Но вампиры как бы прячутся в темноте. Таятся. Вот и ловят тех, про кого точно известно, что заступиться некому. Да еще фиг поймаешь, добавила она, вставая. Если б ты ребят Харира светом не распугал, они бы мигом тебя к остальным закинули. Ехал бы сейчас в Пески.
Угу. Артур кивнул.
Марийка видела свет Миротворца. Ничего себе новость! А ведь с виду человек как человек, теплая и сердце бьется. Впрочем, для мертвяков притворяться живыми обычное дело. Направляют кровь по жилам, разгоняют сердце, и все, не отличить их. Зачем только это Марийке, непонятно. Если ей нужен попутчик на Трассе, с которым можно безопасно добраться до Эниривы, то почему было не присоединиться к кому-нибудь из вампиров? Не пришлось бы притворяться, расходовать лишнюю кровь, прятаться, чтобы поесть. Да, вообще, проще было бы. Со своими всегда проще.
Вопросы лучше отложить. Задать их надо будет обязательно, но не раньше, чем люди окажутся в безопасном месте. Марийка хорошо о них заботится, а выяснение мотивов сильно испортит ей настроение, осложнит отношения, что обязательно скажется на людях. Так что все вопросы потом.
Артур сложил карематы, застегнул седельные сумки. Марийка, тем временем, обошла подопечных. Она улыбалась, над кем-то подшучивала, кого-то подбадривала. Теперь понятно, почему у нее так хорошо получается успокаивать людей, приводить их в чувство. Те же самые чары, которыми упыри Харира запугивали пленников до животного состояния. Ночевать сегодня и завтра придется в поле, а она и так уже один раз не поела. Сколько вампир может просуществовать без пищи, оставаясь в здравом уме? Двое или трое суток. Но характер начнет портиться после первой же ночи без крови. Особенно, если вокруг сорок человек, а есть их нельзя, потому что сам притворяешься человеком.
Привыкший к постам, Артур не понимал, как тяжело голодному отказываться от пищи, видя ее в изобилии, но знал, что такой соблазн существует. Пост в первую очередь ограничивает в еде, потому что дисциплинирует дух, а не поддаться другим искушениям гораздо проще. Ладно, время покажет, как поступить. Если с голодной Марийкой станет по-настоящему трудно ужиться, надо будет сказать ей, что маскировка не удалась. Тогда она поест, успокоится, ну, а там уж, как пойдет.
Хотя, конечно, Артур Северный в компании с упырицей Альберт, когда узнает, лопнет со смеху. Хм значит, не надо ему рассказывать. Нельзя же доводить родного брата до смерти.
Глава 2
Sol lucet omnibus4
Земус был в ярости. В бешенстве. Он уже почти держал сокровище в руках, уже получил его почти получил. Оставалась формальность, и тут все рухнуло. А ведь подумать только, у него могла быть душа! Целая душа! Земус, конечно, отдал бы ее господину, но наградой стали бы могущество и власть. Души редкость даже для сулэмов, а он мог бы
Не получилось.
Земус бесился из-за того, что душу увели у него прямо из рук. Ведь он уже получил согласие, оставалось лишь заверить договор, когда его отчаявшаяся добыча обрела надежду. Это было Земус не мог сказать, что это нечестно или несправедливо, его пожирало бешенство, он злился так, что терял разум, но что такое «нечестно» и «несправедливо» он не знал, поэтому не мог даже объяснить себе своей злости. От необъяснимости становилось еще хуже.