Возле одной из дверей стояли стулья, но человек в дорогом сером пальто и ярком красном шарфе, который явно ждал кого-то (Гуров подозревал, что именно их с Варежкиным), даже не присел. Льву Ивановичу еще издалека было заметно, как человек в шарфе нервничает ходит по коридору туда и обратно, то заложив руки за спину, то теребя лацкан расстегнутого пальто, не зная, куда себя деть. При приближении оперативников он остановился и, напряженно вглядываясь, застыл, словно в предчувствии, что это по его душу сейчас шагают по коридору двое мужчин.
Валерий Борисович? уточнил Гуров и первым протянул руку бледному, как мумия в бинтах, мужчине.
Тот молча кивнул и, нервно сглотнув ком в горле, пожал руку полковнику, а потом и Варежкину.
Я сейчас узнаю, кто нас примет, и вернусь.
Антон прошел чуть дальше и, заглянув в одну из дверей, что-то спросил. Но Лев Иванович не расслышал, он смотрел на мужчину, которому сейчас предстояло опознать тело дочери, и думал, что никогда бы не хотел оказаться на его месте.
Ащеулов высокий и статный мужчина лет сорока пяти или чуть старше, с темно-русыми, подстриженными по последней моде волосами и немного раскосыми, татарскими темно-карими глазами, понравился Гурову. Было в этом мужике что-то брутальное, настоящее, мужское. Он не походил на изнеженного деньгами буржуйчика, которых в последнее время развелось, по мнению Гурова, слишком уж много в Москве.
Вы думаете, это она? нерешительно спросил Гурова Ащеулов и достал из кармана чуть дрожащими пальцами пачку дорогих сигарет. Выудил из пачки одну, но потом, по-видимому, вспомнил, что курить в помещении морга нельзя, спрятал и сигарету, и пачку обратно.
Гуров хотел было в утешение ему сказать, что, возможно, это не его дочь лежит сейчас в холодной мертвецкой, а просто похожая на нее девушка, но не стал лгать ни Ащеулову, ни себе самому, и коротко ответил:
Скорее всего.
Вернулся Варежкин с молодым интерном, сотрудником морга, который нес в руках какой-то пакет. Подойдя к Ащеулову и Гурову, парень поздоровался и, раскрыв пакет, достал из него что-то блестящее и зеленое.
Скажите, у вашей дочери было такое платье?
Ответа не понадобилось все было понятно и без слов. Ащеулов до синевы закусил нижнюю губу и дрожащими пальцами прикоснулся к материалу. Гуров видел, как мужчина с силой сжал зубы, но тихий и короткий то ли стон, то ли вздох все-таки нашел себе дорогу и вырвался из груди сдерживающего слезы отца. Глаза Ащеулова покраснели.
Пойдемте, интерн развернулся и пошел по коридору. Все последовали за ним. Возле дверей «холодной» Ащеулов остановился и, повернувшись к Гурову и Варежкину, спросил:
Я могу войти один?
Лев Иванович и Варежкин переглянулись, но потом полковник все-таки ответил:
Вообще-то кому-то из нас тоже положено быть. Он посмотрел на часы и добавил: Сейчас должен еще следователь подъехать. Он обязан составить протокол опознания Хорошо, после секундного колебания разрешил Лев Иванович, заходите один. Но потом все равно придется заходить еще раз и уже при следователе проводить процедуру опознания официальным образом.
Хорошо, спасибо. Ащеулов кивнул и шагнул вслед за сотрудником морга в «мертвецкую» с таким видом, словно входил в ворота ада.
Врагу бы такого не пожелал, глухо произнес Варежкин и сглотнул комок в горле. Каждый раз такое ощущение, что я лично толкаю человека в какую-то бездонную пропасть. Все понимаю, а вот с такими чувствами никак справиться не могу. Помимо моей воли они, эти чувства, во мне возникают, вздохнул он.
Да, приятного мало, только и нашел что ответить Гуров.
Ащеулов вышел из комнаты еще белее прежнего, если это, конечно, возможно. Гуров попросил сотрудника принести стакан воды и протянул его мужчине. Но тот, сделав два глотка скорее из вежливости, отдал стакан обратно.
Следователя ждали еще минут десять. Лев Иванович не стал ничего спрашивать у отца девушки, давая тому время побыть наедине со своими мыслями и со своим горем.
Варежкин куда-то вышел, вернулся со стаканчиком кофе и протянул его Ащеулову, которого пробил нервный озноб. Тот поблагодарил и выпил его чуть ли не залпом, не обращая внимания на то, что напиток был горячим.
Когда официальное опознание было закончено и все вышли на свежий воздух, Ащеулов спросил у Гурова:
Когда мне можно будет забрать тело?
Заберете сразу после того, как ответите на все необходимые в таких случаях вопросы, честно ответил Лев Иванович. Вы на машине?
Да, вот стоит, кивнул он в сторону стоянки. Я с шофером, так что не беспокойтесь, сам я за руль не сяду. Не в том сейчас состоянии.
Это хорошо, кивнул Лев Иванович. Значит, сделаем так. Я сейчас дам своему помощнику задание, а потом мы вместе проедем в управление, я с вами переговорю под протокол, и только потом вам дадут разрешение забрать тело.
Ладно, как скажете, обреченно ответил Ащеулов.
Антон, давай отойдем. Лев Иванович потянул Варежкина за рукав. Тебе такое задание созвонись с Ларионовым, в каталоге есть его телефон. Кровь из носу встреться с ним и узнай насчет снежной Русалочки. Кто, что и как. Не думаю, что это они привезли ее на площадь, но уточнить нужно. И узнай, может, Ларионов знает того, кто бы мог такую русалку вырезать. У каждого мастера, как мы знаем, свой почерк. Будь то скульптура из снега или из камня. Покажешь ему фото.
Понял.
Варежкин повернулся было уже уходить, но Гурову внезапно пришла в голову еще одна мысль.
Антон, постой. У тебя есть фотоаппарат?
Нет. Если нужно, я на телефон снимаю. Там разрешение большое, фото хорошие получаются.
Тогда вот что. Заедешь на площадь и снимешь на камеру еще и этого Щелкунчика. Узнай у Ларионова, их это произведение искусства или тоже левое.
Все сделаю, кивнул Варежкин и пошел к машине. Вы в управлении будете? Мой кабинет сто третий, оглянулся он.
Вот там и будем, Лев Иванович зашагал к внедорожнику, возле которого его ждали Ащеулов с шофером.
Едем в управление, кивнул Гуров поздоровавшемуся с ним водителю и назвал адрес управления МВД. Ащеулов сел рядом с водителем, а Гуров примостился на заднем пассажирском сиденье.
Надолго мы? спросил, не оборачиваясь, Валерий Борисович. Не закроют в морге-то?
Там круглосуточно. Тело вам выдадут вне расписания, по разрешению следователя, ответил Гуров и подумал, что сегодня спать этому человеку не придется.
Глава 6
Дежурный в управлении, которого Петровский предупредил насчет Гурова, сразу же провел их с Ащеуловым в кабинет Варежкина.
Вы уж извините, развел руками Лев Иванович. Я сам тут не хозяин, поэтому кофе или чай предложить не могу.
А курить можно? исподлобья глянул на сыщика Ащеулов.
Даже не знаю, виновато ответил Гуров. А, курите, махнул он рукой. Потом проветрим, если что.
Ащеулов прошел к пальто, которое он повесил на старенькую вешалку, когда вошел, и достал пачку сигарет.
Будете? спросил он полковника, но тот отказался, сославшись, что бросил.
Заиграл телефон, и Валерий Борисович, болезненно поморщившись, достал его из кармана, взглядом спросив разрешения у Гурова, можно ли ему говорить по телефону, и ответил:
Лиля, я пока не могу говорить. Я тебе позже перезвоню. Да, опознание уже было. Да, это она. Все остальное потом, сдавленно и коротко бросил он в трубку и отключился, а потом, немного поразмыслив, и вовсе отключил телефон.
Садитесь, где вам удобно, кивнул Лев Иванович на стул, что стоял у стола. Ащеулов, взяв стул за спинку, перенес его к окну. Он открыл форточку, сел и закурил. Гуров заметил, что мужчина стал спокойней, но бледность еще не полностью сошла, его лицо осунулось и даже, как показалось Льву Ивановичу, немного постарело.