Да, ну конечно же нормально! Голос Эбби прозвучал настолько колюче, что она подумала, что даже Бен это точно заметит.
Но фигушки. Беспечность юности
Знаешь, как папа их называет? спросил Бен. Мышанчики. Разве не классно? Почти как то мороженое, «Шоколанчики», только
Бен, по-моему, сейчас твою маму надо на минутку оставить в покое, заметил Стив. Почему бы тебе не сходить покормить змею?
Я потом помою кружку, мам, обещаю!
Нет нужды, полуобморочно отозвалась Эбби. По-моему, теперь ты вполне можешь ее использовать.
А ведь это была ее любимая кружка Теперь уже кружка для оттаивания мышей.
Прости, произнес Стив, когда Бен выбежал из кухни. Я собирался тебя предупредить. Хорошо, что я не дал ему засунуть ее в миску для завтрака, правда?
Они уже поужинали? Терпение у Эбби было уже на пределе.
Угу, я сделал спагетти. Предложил ему разморозить мышь в микроволновке, но он сказал, что ты не разрешаешь.
Стив не уходил. И почему-то продолжал говорить. Он что
Только теперь Эбби осознала, какое именно у него выражение лица и почему оно кажется таким знакомым. Она не видела такого лица уже много лет. С тех самых пор, как узнала, что у него интрижка. Лицо у него было откровенно виноватым. Стив явно что-то натворил. И мыши тут были совсем ни при чем.
Сложив руки на груди, она посмотрела на него.
Мне нужно тебе кое-что рассказать нерешительно начал он.
Так-так
Стив взглянул себе за спину, словно чтобы убедиться, что никого из детей нет поблизости, а потом понизил голос:
Сэм спрашивала у меня, зачем ты летала в Северную Каролину.
Желудок у Эбби завязался узлом.
И что ты ей сказал?
Сказал то же самое, что ты сказала мне, что это связано с каким-то полицейским расследованием.
Хорошо.
Но она Знаешь ведь, как она умеет? Типа как говорит все правильные вещи, и делает такую странную мордашку, и постоянно Ну, не знаю. Постоянно вынуждает тебя говорить? И она может заставить тебя рассказать все что угодно По-моему, у нашей дочери сила джедая.
Нет у нее никакой силы джедая, процедила Эбби сквозь стиснутые зубы. Что ты ей рассказал, Стив?
Вроде сказал, что ты родилась в Северной Каролине, с несчастным видом произнес Стив.
Та-ак
И что когда ты была маленькой, с тобой случилось что-то ужасное. Я решил, что это вполне могло быть причиной, почему ты туда отправилась, так ведь? Тот мемориал Уилкокса
Эбби шлепнула ладонью по стойке.
Ты сказал Сэм, что я родилась в секте Уилкокса?! прошипела она.
Нет! Как только я понял, что она ничего про это не знает, то сразу заткнулся, клянусь! Но с того момента она стала какой-то таинственной и постоянно просила показать старые фотки. Он беспомощно раскинул руки. Я всегда считал, что ты детям про это рассказывала. Ты говорила, что все им расскажешь, когда они станут постарше.
Эбби отвернулась. Слезы, до сих пор лишь грозившие появиться, наконец навернулись на глаза.
Я им еще не рассказывала.
А вообще-то давно надо было, Эбби!
Вот и резкая перемена стратегии и тона. Нет больше виноватого Стива. Теперь перед ней стоял покровительственный, наставительно выговаривающий Стив. О господи, момент не самый подходящий Только не на кухне, только не рядом со всеми этими острыми ножами.
Я расскажу им, когда сочту нужным, процедила она сквозь стиснутые зубы.
Я не люблю держать что-либо в секрете от своих
Эбби резко повернулась к нему, и ее взгляд заставил его захлопнуть рот. Отлично. Она явно по-прежнему способна управлять ситуацией.
И правда прости, Эбби, наконец произнес он, еще раз.
Это напомнило ей, насколько она всегда терпеть не могла бесполезные извинения Стива.
Хорошо, сказала Эбби. Я все улажу.
Ладно. Последовала короткая пауза. Клянусь, она настоящий рыцарь-джедай! Типа, «это не те дроиды, которых вы ищете», а я
Спасибо, что завез детей, Стив, ледяным тоном произнесла Эбби.
Угу. Спокойной ночи.
Она услышала, как Стив прощается с детьми, как открывается и закрывается входная дверь. А потом испустила прерывистый вздох. Прямо сейчас ей точно не помешала бы чашка горячего чаю.
Только вот сначала придется выбрать новую любимую кружку.
Глава 6
Твит от шефа детективов нью-йоркского управления полиции появился ровно в половине восьмого вечера. Гусеница заметил его всего три минуты спустя.
На вид совершенно невинный того рода случайный твит, на который какая-нибудь «сонная Алиса» не обратила бы ни малейшего внимания. Он гласил: «Айда молодцы сотрудники нашего подразделения по борьбе с наркотиками! Что ни делаЮт, все у них получается. На нынешних выходных ими задержаны девять человек, подозреваемых в наркоторговле».
Но, естественно, это сообщение явно имело отношение к тому аресту, который изначально привлек внимание Гусеницы. И когда он внимательно изучил его, то сразу нашел в нем две ошибки. «Ай да» было написано слитно, а в слове «делают» буква «ю» оказалась прописной. Две ошибки в одном коротеньком твите.
Конечно, допустить грамматическую ошибку может каждый. Сам Гусеница в этом плане был ничуть не лучше. Но предполагается, что он поверит, будто начальник нью-йоркских детективов способен допустить сразу две ошибки в одном и том же сообщении для публики? Это ведь тот, у кого есть люди, единственная задача которых заключается в том, чтобы проверять его публичные заявления на предмет грамотности и всего прочего!
Эти ошибки явно намеренные. Сигнал.
Гусеница возбужденно открыл вкладку с форумом, собравшись было разместить в нем новый пост, но почему-то замешкался.
Общеизвестно, что и на этот форум успели проникнуть вражеские агенты. Здесь были ветки, в которых обсуждалась и эта проблема порой даже с прямыми обвинениями в адрес того или иного участника. Если б Гусеница разместил информацию о своем открытии слишком рано, раскрыв себя клике, они быстренько сменили бы курс, оставив лишь туман на своем пути.
Нет, это может быть слишком важно.
Вместо этого он открыл приватный чат, в котором участвовали лишь считаные Стражи. Группа, которую они сформировали всего пару месяцев назад и которой Гусеница безоговорочно доверял. Там он дал ссылку на твит, указал на странные ошибки и спросил у остальных, что они по этому поводу думают.
Времени было 19:38.
* * *
В комнате Денниса пахло немытыми ногами, плесенью и протухшей едой. Он хотел открыть окно, но куча наполненных бумагами коробок не давала к нему подойти. Папа уже говорил, чтоб он убрал их куда-нибудь еще, но это было три дня назад, и этого до сих пор не произошло. Равно как не произойдет и в ближайшем будущем, понимал Деннис. Когда его отец куда-нибудь клал свои вещи, то там они и оставались. Вроде горы газет у изножья его кровати. Или путаницы проводов у него на столе. Или кучи пустых пенопластовых контейнеров у него за спиной.
Деннис сидел за своим письменным столом, сгорбившись над лэптопом. Справа от него громоздилась гора коробок, набитых его старыми игрушками, которые отец отказывался выбросить. Слева высокая стопка буклетов и брошюрок, которую он иногда случайно сшибал на пол, и они постепенно рассы́пались по всей комнате. У него имелось, по его собственным прикидкам, одиннадцать дюймов свободного пространства, в пределах которого он мог перемещаться.
Деннис давно уже привык сидеть сгорбившись.
Один из его старых друзей разместил в «Инстаграме» свое селфи в «Вендис»[4] в компании парней из класса. Большинство из них были дружками и Денниса, когда он был помладше. Теперь ему уже четырнадцать, и они больше не разговаривали с ним и не писали эсэмэски. И когда же одноклассники начали избегать его? Лишь многозначительно переглядываясь между собой, когда он их куда-нибудь приглашал?