Внук написал про то, что вокруг много фальши, про то, что не знает чем заняться в будущем, хотя уже десятый класс и еще про то, что он его дед, главная надежда и опора, чего не случилось ни с мамой, ни с приходящим время от времени отцом.
Иван Ильич, хотел в свойственной ему ироничной манере ответить, что даже одна опора в жизни для человека, это немало, так что расстраиваться нечего. Но делать этого не стал.
Знаешь, сказал Иван Ильич, хочу этот отпуск провести в горах.
Это что значит, что ты сегодня завтра уедешь? по выражению глаз и голоса было видно, что Ваня огорчился.
Да, завтра.
Ваня встал из-за стола и подошел к окну. Но дед добавил:
Мы едем вместе, у тебя есть время на сборы, и доделать какие-то важные, не ждущие отложения, дела. Самолет завтра в девять утра.
Парень повернулся к деду, бледное лицо его не проявляло эмоций.
Ванька, ну что ты смотришь на меня как автопортрет Рафаэля?
Дед, ты издеваешься?
Ой, а сейчас так смотришь будто женщина, держащая плод!
Поль Гоген! Закричал внук, и скрылся в своей комнате, продолжая кричать из нее. А как же школа? Потом без справки задолбают! А мама в курсе? Надо ей написать сейчас!
Уже пишу.
Юлёк, привет! Как дела? Да, да, извини, ты работаешь, набери меня, как сможешь. Нет, нет, все в порядке, давай звони, хорошо я понял.
* * *
Самолет вылетел вовремя, приземлился тоже по расписанию в аэропорту Звартноц в Ереване. Выйдя на улицу, дед с внуком из промозглой мокрой весны очутились в лете.
Иван-джан, здравствуй, брат! Махнул рукой, невысокий сильно упитанный, только в области живота, мужчина. Подойдя к Ивану Ильичу, обнял его, Здравствуй, здравствуй, брат! Наконец-то ты добрался до меня.
Вот познакомься, Шаген, это мой внук Иван.
Два Ивана, большой и маленький! Здравствуй Ваня-джан! Очень рад!
И ты, Иван, познакомься. Это Шаген, служили когда-то вместе
На афгано-туркменской границе, я помню дед, ты рассказывал. Здравствуйте, мне тоже очень приятно!
Да там есть о чем рассказать, а мне и некому одни дочки, да внучки. Ну, берите, свои рюкзаки-мубзаки, пойдем в машину. Мы быстро доедем, тут не далеко.
Вот я и привез тебе Ивана, что бы было кому рассказать, а я тоже с удовольствием послушаю твои воспоминания.
Хорошо, брат! Так и сделаем.
Куда ты нас везешь?
Домой, конечно. Там все ждут уже! Мы скоро въедем в Араратскую долину, а там до моего села Лусарат рукой подать.
У вас уже клубнику продают сказал младший Иван, глядя на обочину, на которой на много метров вперед протянулась красная линия, будто художник прошелся мастихином.
Да, первый урожай уже собрали, второй зреет. Сейчас приедем, там и клубника тоже вас ждет.
* * *
Эту поездку Иван-Ваня вспоминал потом всю жизнь. Пронес ее, как драгоценный камень самоцвет, который грел его, оберегал и светил в темноте, источая свет, который скопил в светлое время. И на любой вопрос Иван находил ответ, мысленно возвращаясь в ту поездку. «Разговор деда с внуком» назовет Иван книгу, ставшую самой популярной и любимой настольной книгой для многих десятков тысяч читателей.
Они сидели на траве в Араратской долине, близ дома семьи Шагена и любовались дивным цветением абрикосового сада и горой Арарат, в разных отблесках солнца. Вдыхая чистый воздух, не отравленный испарениями заводов и фабрик и принимая простую, здоровую, вкусную пищу, они говорили и говорили. Вернее, говорил в основном дед, хотя это было не свойственно ему, а Ваня слушал, впитывал и запоминал.
Дед говорил о жизни, словно о палке, что о двух концах если ты сегодня находишься в положительном поле, это не значит, что тебя завтра не накроет отрицательное, потому что оно существует! Человек порой может не заметить, как им воспользуется зло. Но обязательно поймет это и тогда необходимо найти в себе силы палочку-то развернуть к себе другим концом. Когда часто попадаешь в сложные ситуации, и каждый раз находишь из них выход, это делается очень прочной привычкой, которая никогда не даст тебе пропасть.
Он много говорил о времени, которое течет для всех одинаково, но все по-разному его ощущают, потому что по-разному используют его. Каждый может зачерпнуть себе время, в сложенные ладони, но как быстро оно просыплется, или прольется сквозь пальцы зависит, от того насколько бережно мы будем относиться к нему.
Но запомни, говорил дед чем дольше длится день, тем короче воспоминания о нем и чем скоротечнее время, тем воспоминания богаче и насыщеннее, но для того, чтобы воспоминания приносили удовлетворение и радость, необходимо научиться анализировать и планировать.
Эти дни, проведенные в Араратской долине, среди настоящих людей, настоящей травы, настоящих цветущих деревьев, настоящей горы, настоящей клубники, настоящей проникновенной музыки. Все, что окружало парня в эти дни, было настоящим, словно все, абсолютно все было со знаком высочайшего качества. Всё и особенно мысли деда стали для него объемным и осязаемым, будто дух святой разрешил коснуться своей руки, чтобы убедиться в его присутствии.
Мама, мам, ты меня слышишь, тут так круто, мам, тебе тоже надо здесь побывать. Что? Конечно лучше чем в Нью-Йорке! Не обижайся, но это совсем другое. Ма-а, нам вчера дед Шаген играл на дудуке в древнем храме. Да, мам, это надо слышать, эти звуки, они пронизывают тебя, и я надеюсь, что они в меня впитались навсегда. Ты смеешься? Вот включи в инете послушай, это конечно не то, ну хоть сколько-нибудь, ты меня поймешь. Да нет, я не обижаюсь, я тебя очень люблю, мам. Да, хорошо поговорю с Ларисой Борисовной и с математичкой тоже. Петька если позвонит, пусть завтра придет, скажи ему. Да ладно, я сам напишу ему!
Все, мы отключаемся, лететь четыре с половиной. Скоро увидимся, пока, мам!
Фантазии о Перевале Х
Евгения Егорова
В том деле все было шито белыми нитками. Многие факты подтасованы, а некоторые и того более сфальсифицированы. Если бы не сон Ани, мы бы ничего нового не узнали. Но все по порядку.
Перед нашей блогерской группой стояла задача снять и смонтировать фильм по следам «переваловцев». Нам за это агентство обещало уйму денег, на всю жизнь потом хватит. История, прогремевшая на всю страну и даже на весь мир, десятками лет оставалась загадкой как погибли ребята-туристы. Идет уже 2050й год, почти сто лет прошло с той трагической ночи, а дело до сих пор засекречено, уже не осталось в живых никого, кто бы мог пролить свет. Только документы.
Мы с ребятами собирались в настоящий поход. В последнюю минуту ко мне прилетает Анька. Моя племянница. Ей, конечно, уже исполнилось двадцать лет, но выглядит она как худая тростинка. Вчерашняя школьница.
Куда? воскликнул я, пакуя чемоданы. Тебе на подиум, а ты в горы Тоже мне.
Артур, пойми, мне туда непременно надо. Вот не знаю, почему, но был сон
О боже, простонал я.
Про Аньку все знали, что лет с двенадцати ей снятся почти что пророческие сны. Но чтобы вот так Анька сидела на уютном диване и теребила край юбки. Ее длинные пшеничные волосы волнами падали по плечам. Загляденье и подарок жизни. Какой ей поход, какой перевал, там будет опасно.
Впрочем, ведь и переваловцам было почти двадцать ну, или чуть больше. Нет, у них были годы подготовки, это были все опытные походники и спортсмены, готовые к суровым условиям и неведомым испытаниям.
А Анька все свои двадцать лет прожила в чистом уютном домике, ее обеспечивали родители, окончила школу, пошла в модельное агентство, макияж, фотографии. Какой еще поход
Все эти мысли разом отразились на моем лице, но слова застряли в горле, лишь только я посмотрел на девушку. Такое у нее было лицо. Каменное. Полное решимости. Такая танк на ходу остановит. В горящую палатку войдет.
В общем, решение принято. Перелет совершен, мы на месте. Перед самым выходом мы вдруг понимаем, что человек в нашей группе набралось аккурат девять, с проводником и водителем. Да, конечно, мы не шли на лыжах, мы ехали на отличных современных машинах, которые пройдут везде. Однако даже это не обеспечивало нас безопасностью. Такие глухие безлюдные места, первозданная природа оставляли место для живого воображения. На мили никого вокруг. Ты один на один с дикой неведомой природой.