Ты слышал приказ. Все остается на своих местах.
Послушай, уважаемый, Игорь развел в стороны руки и улыбнулся, ты же не выгонишь нас на мороз без вещей? Едва ли император хочет нашей смерти, раз не приказал убить нас обоих на месте, ведь так?
Мужчина в дверях улыбнулся и шагнул назад за порог.
Вы двое справитесь, сказал он, там, куда вы направляетесь, теплая одежда не нужна. На выход!
Игорь и молодой человек переглянулись. Последний застегнул сумку и перекинул ее через плечо, после чего оба подошли к двери.
Сумку тоже оставь. Такой приказ.
Молодой человек шагнул через порог и приблизился к мужчине с факелом вплотную.
А ты попробуй забери, сказал он, улыбнувшись.
На точенном гладко выбритом лице, испещренном россыпью мелких морщин, за пару секунд гневное выражение успело смениться сомнением, затем разочарованием, и завершилось бессилием и принятием. Он кивнул, отступив в сторону и выпустив пленников из дома. Снаружи их ждала целая процессия из стражников в синих плащах, а так же пара десятков обычных зевак, не поленившихся явиться на заснеженную окраину великого города глубокой ночью, только ради того, чтобы лицезреть приведение в действие приговора. Игорь медленно обвел взглядом всю толпу и отвесил реверанс, сняв с головы воображаемую шляпу.
Как мило, что все вы сегодня пришли сюда ради нас. Мы польщены вниманием.
Вперед, сухо скомандовал командир, отчаянно старавшийся утихомирить уязвленное секундой ранее эго.
Вся процессия медленно двинулась по улице, с трудом преодолевая полуметровые снежные заносы. Из толпы зевак то и дело слышались оскорбительные выкрики, и, чем дальше идущие удалялись от маленького дома, из трубы которого все еще валил дым, тем громче и отчетливее эти выкрики становились.
Да-да, ответил громко Игорь на очередное оскорбление, вы все смельчаки, в этом нет никаких сомнений. Обрели смелость за синими плащами.
Успокойся уже, старик, шепнул идущий рядом молодой человек, который старался не обращать никакого внимания на выкрики, зачем ты это делаешь?
Где же была ваша смелость прежде? не заметив его слов, продолжал отвечать Игорь, ведете себя, как безмозглое отребье. Пришли среди ночи поглазеть. Вот диво-то невиданное!
Тишина, скомандовал командир, ведший процессию.
Стоило ему сказать это, как в затылок молодому человеку прилетел увесистый снежок. Он смахнул с волос снег и продолжил свое движение. Через несколько минут они достигли городских ворот, где их дожидались еще десяток облаченных в синие плащи стражников с факелами в руках. Перед ними стояла высокая женщина в богатых одеждах из черной ткани и меха. Процессия остановилась, и выкрики, успевшие перейти в сплошной гул, затихли. Женщина отодвинула капюшон на самую макушку, открывая бледное, практически такое же белое, как и вездесущий снег, лицо с большими зелеными глазами, и с не самой доброй улыбкой осмотрела пленников. В ее взгляде отчетливо читалось нескрываемое ликование.
По решению суда, сказала она холодным высоким голосом, императором приказано приговорить вас к остракизму за колдовство. Вы будете изгнаны из Великого города через южные ворота и лишены права вернуться обратно до полного истечения сорока сезонов. Если вы вернетесь раньше срока, то будете схвачены и казнены. Учтите благосклонность императора и пронесите ее через все земли, через которые пройдете. Пусть каждый дикарь прознает о его доброте, она снова хищно улыбнулась и добавила, есть последние слова?
Молодой человек взглянул на Игоря и мотнул головой, давая понять, что в этих самых последних словах нет никакой необходимости.
Что ж, сказала женщина, таком случае, приговор вступает в силу немедленно. Открыть ворота! И пусть Теос решает вашу судьбу.
Двое солдат в синих плащах, стоявшие по обе стороны огромных ворот, синхронно потянули цепи, массивные створки с грохотом сдвинулись с места и открыли проход в арке под высокой каменной стеной. Под вновь поднявшийся гул толпы изгнанники прошли в ворота. Игорь в последний раз обернулся и помахал провожающим их оскорблениями и проклятиями людям рукой.
Прощайте, добрый люди! крикнул он, когда массивные створки медленно закрывались за ними, спасибо вам за вашу смелость.
Да прекрати ты уже, одернул его молодой человек, закидывая сумку за спину и наматывая вокруг головы колючий шерстяной шарф, как идиот себя ведешь.
Это отребье, возомнившее себя элитой, как же они все меня бесят, ты бы знал. Сейчас пойдут по своим лачугам и будут еще целую неделю хвастаться, как изгоняли за южные ворота двух нарушителей. Фу! он сплюнул в снег, противно.
Ты точно найдешь с катарами общий язык, прошептал молодой человек, снимая с ноги ботинок и высыпая снег.
Что? Это еще почему?
Ты сейчас произнес их слова, согласно твоим же описаниям.
* * *
Она так и не выходила?
Стоявший у окна молодой человек отрешенно покачал головой, даже не взглянув на вошедшего мужчину. Тот нервно и задумчиво пригладил густую бороду и, глубоко вздохнув, подошел к запертой изнутри двери. Приложив ухо к старому деревянному полотну, он замер на несколько секунд, внимательно вслушиваясь.
Не нравится мне это, сказал он, ничего не услышав, как бы она глупостей не натворила.
Оставь ее в покое, произнес молодой человек, все так же глядя в окно.
Сильный ветер снаружи пускал по высокой зеленой траве волны, и, если прищурить глаза, то вполне могло показаться, что за домом расположен большой пруд, стремительно превращающийся в болото. Снова открыв широко глаза, картина будто бы не менялась. Это и было болото. Зловонное и мертвое. Но даже в мертвом болоте, в которое не поступает новая жизнь, происходят свои, только ему одному свойственные процессы. Так он и стоял у окна, то щурясь, то вновь поднимая веки, снова и снова меняя тем самым свойства и природу ландшафта за стеклом.
Мне нужна будет твоя помощь в подготовке, сказал мужчина, ты поможешь?
Молодой человек снова кивнул, не оборачиваясь.
Как только она все решит.
Болото. Теперь это совершенно точно было оно. Вне зависимости от широты смотрящего на него взгляда. Даже запах чувствовался тут, внутри, перед окном. Запах чего-то затхлого, старого, застоявшегося. От этого запаха молодой человек ощутил приступ тошноты. Это не трава шевелилась от дуновения сильного ветра, а, должно быть, водомерка без устали колышет умирающий водоем, нарушая его предсмертное спокойствие.
И что она должна настороженно проговорил мужчина, после чего, будто сообразив, в ужасе поднял брови и широко раскрыл глаза, нет-нет-нет, только не это. Она же не собирается
Успокойся, старик, бросил через плечо молодой человек, сражающийся со все новыми и новыми приступами тошноты.
Она говорила с тобой? Откуда ты знаешь?
Тут слова не нужны. Все и так понятно.
Мужчина быстрым шагом подошел к окну и, переминаясь с ноги на ногу в нерешительности, положил руку на плечо собеседника. Тот даже не шелохнулся.
Ты должен помочь мне отговорить ее.
Молодой человек еле заметно усмехнулся и покачал головой.
Отговорить? Ты точно на ней женат?
Мы должны попытаться
Она попытается за всех нас, старик, ответил молодой человек, дернув плечом и сбросив все еще лежавшую на плече руку.
Ты же понимаешь, о чем я. Она хочет сделать глупость. Ясно, что она убита горем, но это не повод губить себя. Я поговорю с ней.
Он резко развернулся и хотел было направиться к запертой двери, но молодой человек схватил его за предплечье, не дав сделать и шага. Стоило ему отвернуться от окна, как новый порыв сильного ветра запустил по высокой траве самую большую из волн. Настоящий девятый вал.