Может не стоит, товарищ майор, предложил сержант. Зачем рисковать? Давайте привяжем бечевку и рванем все это хозяйство.
Эх ты, а еще чекист, боец НКВД, усмехнулся Буторин. Это же имущество диверсионной группы. Там могут быть документы, которые группа привезла иностранным агентам. Документы могут быть с фотографиями, личными данными, а не просто чистые бланки. Там могут оказаться какие-то вещи, которые могут помочь изобличить предателей, которые этой группе содействуют. Все это необходимо осмотреть, изучить и использовать, если будет хоть малейшая возможность. А ты «рвануть»! Нельзя ни рвать, ни убивать диверсантов. Такая наша работа собой рисковать, но брать живьем и со всем имуществом! Понял меня, сержант?
Так точно, кивнул рыжеусый боец и, повернувшись к своим бойцам, стал командовать: Кругом! На сто шагов бегом марш! Быстро, быстро! Ложись!
Убедившись, что все отошли на безопасное расстояние, Буторин принялся осматривать «подарок», оставленный диверсантами. В том, что это были они, он не сомневался. Ясно, что парашют тут не один. Несколько куполов свернуты небрежно, опутаны стропами. Место для того, чтобы спрятать тут имущество, выбрано хорошо. Огромное дерево, широченные лапы нижних ветвей лежат почти на земле. Под этими лапами старой ели могут запросто спрятаться человек шесть. Буторин осмотрелся по сторонам, поднял голову, глядя на деревья. Да, приземлялись они вон на том открытом безлесном участке. Ребята действительно опытные, управлять парашютами умеют. Странно, что одного из них унесло так далеко. Да и здесь не обошлось без неприятностей. Вон на том дереве повис парашютист. Стягивали парашют и сломали три больших ветки.
Буторин внимательно осмотрел снег, еловые ветки в нижней части дерева и снег на парашюте. Снег был не везде, и возникало ощущение, что его умышленно набросали в двух местах, как раз там, где виднелась тонкая стальная проволока. Вытащив из ножен финку, оперативник начал очень осторожно, миллиметр за миллиметром отгребать снег в том месте, где в нем утопала проволока. Через минуту кончик ножа коснулся металла. Положив нож, Буторин стал дышать на руки, пытаясь хоть немного согреть их, чтобы пальцы не теряли чувствительности. Нельзя напортачить, когда такая удача, когда нашелся схрон диверсантов на месте приземления.
Отогрев руки, Буторин снова стал разгребать снег, обнажая корпус гранаты. Это оказалась обычная советская ручная граната Ф-1 еще со старым довоенным запалом системы Ковешникова. Что, у японцев не нашлось современных гранат Красной армии? Кажется, с 42-го или 43-го года гранаты выпускались с унифицированным запалом УЗРГ. Значит, можно предположить, что диверсанты вооружены советским оружием. Резонно. И патроны к советскому оружию найти на советской территории легче.
Снег был рыхлый, морозный, и счищать его было легко. Хорошо, что не было в последнее время оттепелей, а то бы проволока и граната вмерзли бы в снег и тогда с ними ничего нельзя было сделать. Когда корпус гранаты полностью освободился от снега, внутри у Буторина все похолодело: усики чеки, удерживающей предохранительную скобу, были разогнуты полностью и наполовину выдвинуты. Малейшее движение проволоки, самое слабое натяжение, и чека выскочила бы. Схватить и отбросить гранату не получится, она примотана бечевкой к стропе парашюта. Отбежать за 34 секунды в сторону от гранаты на расстояние больше радиуса поражения удастся, но не факт.
Стараясь не шевелиться, Буторин снова стал дышать на руки, согревая их. Затем он осторожно протянул руки и одной рукой взялся за корпус гранаты, второй прижал чеку пальцами в том месте, где находилось кольцо запала. Медленно он вдавил усики назад в отверстие. Теперь он держал гранату правой рукой, удерживая чеку в отверстии запала. Взяв левой рукой нож, он просунул лезвие между усиками и отвел один из них в одну сторону, второй в другую. Все, граната обезврежена.
Других проволочек, кажется, нет. Если еще какой-то сюрприз есть под парашютами, то его не найти, как ни старайся. Вряд ли там есть еще граната или мина, но рисковать без всякого смысла не хотелось. Отрезав приличный кусок стропы, Буторин стал отходить назад, отпуская стропу. Длины хватило почти на десять метров. Бойцы напряженно смотрели на его действия и не поднимались. На всякий случай подав команду всем лежать, Буторин лег сам и стал тянуть стропу на себя. Из-под дерева пополз один парашют, он зацепился за что-то, вся белая гора имущества диверсантов колыхнулась, потом парашют пополз легче. Ну, кажется, сюрпризов нет!
Через несколько минут он вместе с бойцами вытащил из-под дерева пять парашютов. При ближайшем рассмотрении у одного из них было крепление для груза. Значит, был еще и мягкий десантный контейнер. Четверо диверсантов ушли в неизвестном направлении. За сутки они могли уйти очень далеко, а при определенной сноровке заскочить на товарный состав и уехать на несколько десятков или сотен километров от этого места.
Глава 2
Сняв полушубок, полковник Крапивин расправил гимнастерку под ремнями и решительным шагом подошел к своему столу. Вся группа Шелестова была в сборе. Буторин приехал вместе с полковником последним и теперь с готовностью помогал секретарю разливать горячий свежезаваренный чай по большим бокалам.
Вот, спасибо, Зинаида, похвалил Крапивин девушку. Ты молодец. И о чашках побеспокоилась.
Сейчас Леша бутербродов принесет, Илья Валерьевич, улыбнулась секретарь. Вы ж и не обедали!
Оперативники взялись за бокалы и стали с наслаждением пить горячий чай. Крапивин отодвинул свою чашку в сторону и расстелил на столе карту района приземления диверсантов. Шелестов, держа в руке бокал, подошел к полковнику и посмотрел на карту.
Место приземления погибшего диверсанта мы осмотрели, сказал он, постучав пальцем по соответствующему участку карты. Там действительно нет больше никаких следов. Бедолага сам выпутывался из создавшейся ситуации, но увы. Он умудрился зацепиться куполом парашюта чуть ли не за самое высокое дерево в округе. И когда сорвался вниз, переломал себе ноги. Тут все понятно. А вот с остальной частью группы у нас проблема, товарищи.
Да, судя по парашютам, они тоже забрасывались японцами, согласился Крапивин Есть основания полагать, что эти четверо и погибший пятый были членами одной группы. И по направлению ветра в тот день он вполне мог быть отнесен туда, где мы нашли парашют. Наличие грузового парашюта говорит нам о том, что у группы были серьезные намерения. Придется крепко подумать, где и как их искать. Ориентировки мы разослали, оповестили всех, кого могли, в том числе и штаб Дальневосточного фронта.
За сутки они могли уйти далеко, вставил Буторин. Но я думаю, что они, отойдя от места высадки, уехали. Блокировать район мы можем за несколько часов силами местной милиции, охотников, подвижными группами бойцов войсковых частей. Полагаю, что диверсанты это понимают и сразу имели планы, как и в каком направлении уехать.
За несколько часов диверсанты могли дойти до железной дороги, согласился Крапивин. А это значит, что теоретически у них была возможность на тех участках, где составы снижают скорость, сесть на любой товарняк и уехать на север в сторону Комсомольска-на-Амуре или в сторону Владивостока в южном направлении.
Увы, да, сказал Шелестов. В данной ситуации, когда группа ушла у нас из-под самого носа, в ситуации, когда мы понимаем, что это могла быть не единственная диверсионная группа, заброшенная милитаристами на нашу территорию на Дальнем Востоке, выход у нас один действовать на опережение, а не ждать, когда какая-то вражеская разведывательно-диверсионная группа проявит себя. Мы должны их ждать в тех местах, где они могут появиться. С магистралями мы решили? Так, Илья Валерьевич?