Здесь следует упомянуть, что описываемые события протекали в совсем уж недалекие от нынешних и довольно-таки добрые доковидные времена, когда лица людей ещё были в абсолютно открытом для лицезрения доступе, а не скрывали свою довольную или же недовольную индивидуальность за обезличивающей материей.
Как правило, Ваня никогда не ошибался в выбранном способе передвижения. Ведь иногда можно было достаточно быстро проскочить автомобилем Ярославку, но застрять уже в Москве. Иван всецело полагался на это свое «чудное чутьишко». А посему, разместившись у окна в вагоне электрички, был, в принципе, весьма доволен собою. Ибо вполне вписывался в регламентированное время доставки своего не совсем чистого тела к месту своей не совсем любимой работы.
Поезд тронулся. Еще немного поротозейничал в окно. Когда же наскучило, и отвернулся от него, то сразу увидел ее. Она сидела напротив. Как подобает, молодая и очень красивая. Лет двадцати шести двадцати восьми, не броско и аккуратно одетая, с туго затянутыми на затылке темными волосами и огромными карими глазами, глядящими сквозь линзы стильных очков. Ивана сразу же поразила ее какая-то необычайная светлость. Она как будто бы светилась вся. Как будто каждая ее клеточка истончала благоухающую чистоту. И это отнюдь не лоск, не блеск, и даже не столько внешняя, сколько внутренняя чистота. Невольно вспомнились давешние собственные водные процедуры, и он улыбнулся. Странно. Она улыбнулась тоже. Вроде бы, как ему в ответ. Хотя за все те мгновения, что Ивану довелось ее созерцать, ни разу даже и не соизволила взглянуть в его сторону. Вероятно, подобно Ивану, улыбнулась своим же собственным мыслям.
Продолжая улыбаться, прелестница извлекла из сумочки мобильник и с помощью видеокамеры, пользуясь смартфоном, будто зеркалом, посмотрелась в него. После чего, достав косметичку, принялась наводить макияж, поскольку была доселе и вовсе без такового. Ивану нравилось и хотелось наблюдать за этой пикантной процедурой, но он посчитал такое непосредственное наблюдение не совсем для себя приемлемым. Если бы незаметно. Исподтишка, так сказать. Тогда совсем другое дело. Можно и «поподглядывать» втихаря. А так в открытую уж как-то неудобно.
Откинувшись на спинку сиденья, мужчина закрыл глаза, словно намереваясь вздремнуть. Но, странное дело, закрыть-то он их закрыл, а, тем не менее, женщину видел. Она все так же продолжала наносить тушь на ресницы. Покончив же с нею, спрятала в косметичку и извлекла взамен губную помаду. Иван, не понимая, что с ним происходит, и практически уже не веря самому себе, поднес руки к векам, опущены или нет? порядок, опущены. Хотя, какой же, спрашивается, это порядок?
Меж тем, в момент, когда он касался руками глаз, незнакомка впервые посмотрела в его сторону и очень мило улыбнулась вновь. На сей раз это была улыбка явно ни собственным мыслям, а направленная непосредственно ему, Ивану. Он это прямо всей своей кожей ощутил. Выдохнул, опустил руки и, не открывая глаз, продолжил «наблюдение». Девушка, элегантно накрасив губы и убедившись в достаточности макияжа, вернула все раннее извлеченные предметы в сумочку и с выражением удовлетворенности на лице отвернулась к окну.
«Какие аппетитные губки!» непроизвольно мелькнуло в Ваниной голове. Лишь только об этом подумалось, как она, повернувшись, снимает очки, складывает эти «аппетитные» губки в фигурку для поцелуя и медленно тянется к нему. Вот он, одурманенный тонким ароматом парфюма, затаив дыхание, очень-очень близко к себе видит ее огромные глаза. А уже в следующее, неимоверно радостное мгновение блаженно ощущает на щеке горячий, влажный и до невероятности нежный поцелуй. Затем умиленно наблюдает плывущий в обратном направлении слегка приоткрытый рот. И, будучи не в силах бороться с гипнотическим притяжением последнего, устремляется вдогонку, догоняет и, наконец, с наслаждением впивается в него губами.
« конечная Ярославский вокзал», до бесцеремонности громко рявкнул нудный громкоговоритель. Открыл глаза и обнаружил под собственным носом тыльную сторону собственной же ладони, в которую сам и уткнулся губами. Пассажирки напротив не оказалось. Бросился выискивать взглядом и, как ни странно, нашел. Она стояла вполоборота к нему у двери в тамбур.
«Вот тебе и ночь без снов, подумалось Ивану, Зато утром сон прямо вам нате в пять дэ-формате».
Вообще утро в целом выдалось действительно неплохим. Хорошая погода, хорошее настроение. Все, и в метро, и на улице, с удовольствием ему улыбались. И даже охранник на входе в офис и тот с потаенной улыбкой подмигнул. Когда Иван вошел в лифт и увидел собственное отражение в зеркале, то, наконец, прояснил истинную причину столь веселого настроения окружающих: на щеке издевательски ярко алели «преступные» следы помады, четко очерчивающие ровный контур губ.
2. И снова в электричке
Следует признать, что Иван наш был человеком далеко не глупым, весьма рассудительным, умеющим и любящим проводить анализ. Чтобы в случае необходимости суметь-таки докопаться до истины. Да-да, именно так, до истины. До своей, конечно же. Он понимал субъективность любого собственного суждения и порою при разности взглядов в ином обществе даже и не особо стремился его отстаивать или, тем более, навязывать кому-либо. Однако, даже признавая всю ее субъективность, тем не менее, внутренне придерживался всегда именно своей точки зрения. И мог подкорректировать последнюю лишь только после цепочки, опять же, собственных рассуждений, пусть даже и основанных на чьих-то весьма весомых контраргументах.
Но, странное дело, как в случае с плавающим глазом, так и после эпизода с помадой на щеке Иван принял произошедшее за данность и не стремился подвергнуть его более глубокому анализу. Ведь большинство ежеминутно текущих вокруг нас событий мы так и воспринимаем, акцентируя внимание лишь на тех моментах, которые считаем нужным «обмозговать». Остальные же оседают в ячейках памяти, откуда некоторые из них в последствии порою извлекаются для дальнейших мыслительных манипуляций, а оставшиеся со временем чаще всего за ненадобностью просто удаляются. Таким самым образом и указанные выше эпизоды заняли соответствующие ячейки в ожидании своей дальнейшей участи. Впрочем, ждать пришлось не так уж и долго.
Пару недель спустя, Иван, как и тогда, отправился на работу общественным транспортом и, конечно же, не прогадал. Но вечером, возвращаясь домой на электричке, должен был все-таки признать, что не один он оказался таким умным. Народу в поезде набралось столь много, что он даже не стал протискиваться внутрь вагона, а, расположившись у дверей, противоположных входным, остался стоять в тамбуре, который впоследствии, впрочем, также изрядно набился пассажирами.
Поезд отправился в путь, а Иван, вставив в уши наушники, погрузился в мир музыки, к которой, признаем, был очень даже не равнодушен. После подобного погружения его обычно ничто абсолютно из происходящего вокруг уже не интересовало. Так случилось и на сей раз. Правда, продолжалось ровно до тех самых пор, пока не закончился альбом выбранного им исполнителя. В паузе, покуда определялся следующий, внимание Вани неожиданно привлекла нечаянно добравшаяся до сознания фраза:
Ну, ты же знаешь, что я никогда не ошибаюсь при выборе транспорта. Сегодня абсолютно бессмысленно было ехать машиной.
Заинтересовавшись, Иван, чтобы четче слышать глубокий грудной женский голос, извлек из ушей наушники которые правильнее было бы называть по их функционалу скорее «вушниками» одновременно переводя взгляд на обладательницу столь притягательного речевого тембра.