Следствие слабости - Ефимов Михаил

Михаил Ефимов

Следствие слабости

Следствие слабости

Когда Вашим современным философам удастся показать нам вескую причину, почему так много очевидно невинных и добрых людей рождены только для того, чтобы страдать в течение всей жизни, почему так много родилось бедными, чтобы голодать в трущобах больших городов, покинутыми судьбою и людьми; почему в то время как эти рождены в низах общества, другие появляются на свет во дворцах; в то время как благородное рождение и удача, кажется, чаще достаются худшим людям, и очень редко достойным, в то время как встречаются нищие, чьё внутреннее достоинство такое же, как у самых высоких и благородных людей; когда это и многое другое будет удовлетворительно объяснено Вашими философами и теологами, только тогда, и не раньше, Вы будете в праве отвергать теорию перевоплощения.

Е.П.Блаватская

Сегодня Павлу почему-то было особенно тяжело. Еще и сердце в последнее время начало потягивать. Вот зараза, как раз сейчас этого меньше всего хотелось. Стены до боли знакомого офиса, осточертевшего за годы службы в нём, будто вдруг начали ещё и на психику давить. А начальник, дурак, опять требует отчёт раньше положенного времени трудоголик, черт бы его взял. Как же я его ненавижу, всю душу из меня за эти годы вытянул, жить не даёт. Он меня, похоже, тоже недолюбливает. Всё Петра в пример приводит. Тут же перед глазами всплыла чуть сутулая фигура в простецкой рубашке и джинсах, и напряжённые, но добрые глаза человека, которому Павел втайне завидовал много лет.

«Ну, Пётр»,  вылились мысли в злость. Павел тряхнул головой, видение исчезло, но злость осталась. Он, ещё молодой и симпатичный, но уже с небольшим брюшком, встал с продавленного за годы сидения и томительного ёрзания на нём стула, и не спеша подошёл к столу у окна. Медленно и тоскливо вот уже пятый раз за день налил из электрического чайника кипяток и бросил в чашку пакетик.

«Конечно, Пётр, тот вон, как вцепился в свой проект, так и молотит, не поднимая головы. А я что, обязан быть таким же? Стахановцы, к сведению, закончились лет пятьдесят как. Они просто жить не умеют «не хлебом единым», отдых и развлечения это тоже составляющие нормальной полноценной жизни. А Павел махнул рукой,  что он понимает?»

Павел плюхнулся на стул и с удовольствием сделал маленький глоток.

На этой нудной работе проходили годы, но только он начинал находить в себе силы хоть как-то сопротивляться своей лени, сразу появлялись непреодолимые преграды. Ну как непреодолимые? Просто он не привык перенапрягаться и выходить за комфортную зону. А «выше головы не прыгнешь» была его любимая поговорка.

Как-то ранним утром, эдак часов в десять, когда Павел только пришёл на работу и уже собирался сесть с дороги за чашечку ароматного чая со сладким пряником, в кабинет заглянул Пётр. То, что суть его визита это просьба о помощи, стало понятно после первых же слов:

 Паш, мы же вроде друзья?  начал он издалека.

Павел насторожился. Если кто-нибудь тебя о чём-нибудь просит, значит, наверняка придётся напрягаться и делать какую-нибудь не свою работу. А оно ему надо? Ну кто Петю просит вкалывать за троих? Не я ведь. В тоже время и отказаться неудобно, может он ничего сложного не попросит

 Ну друзья, а что?

 Да, понимаешь, я не успеваю свой проект закончить, что шеф на прошлой неделе дал. Ты знаешь, как он не любит, когда опаздывают.

«Это тот проект, который он сам себе же и выпросил. Вот болван. И зачем спрашивается? Теперь, видите ли, не успевает, помочь ему надо,  порхали мысли в голове Павла.  Я вот возьмусь помогать и не успею. Не, я так пахать не хочу. Но отказать, это тоже как-то Ну хорошо, ты сам напросился».

 Ладно, помогу, раз просишь. Но учти, я с такой скоростью работать не могу.

Пётр замахал руками:

 Хорошо, замечательно! Ну ты же постараешься?

Стараться Павел не умел и через три дня проект готов не был. На ковёр вызвали Петра.

 Пётр Михайлович, я не вижу трёх глав проекта,  начальник, солидный человек в строгом костюме, вопросительно глядел через изящные цейсовские очки, в глазах его была заметна усталость.

 Видите ли,  Пётр, на удивление начальника, был совершенно спокоен,  я не успевал и поэтому отдал три главы Павлу. Однако, как я теперь понимаю, он не справился.

Начальник отдела был человеком динамичным и, не откладывая в долгий ящик, быстрым шагом вышел из кабинета. Через пять минут он вернулся, но теперь голос был раздражённым, а на тонком скуластом лице блуждала злость:

 Павел сказал, что первый раз слышит о такой просьбе. Я разбираться не буду, но исходя из того, что проект поручен был именно вам, Пётр Михайлович, я объявляю выговор.

Тогда Пётр побелел, как-то весь выпрямился, аж сутулость прошла, и вылетел из кабинета. Выяснять отношения к Павлу он не пошёл.

Было тогда Павлу тридцать лет. Жизнь казалась одной сплошной сказкой, от которой надо было требовать удовольствий. Сильного переживания и уколов совести сей поступок, на удивление, не вызвал. «Ну а что такого я сделал? Пётр сам виноват, я предупреждал»,  пел ему внутренний голос.

Через пару дней, рассказав этот сюжет в красках другу Серёге, он, как полагается, получил от друга полную поддержку:

 Да плюнь ты, Пашка, и на Петра и на начальника дурака, забудь. Давай лучше выпьем и вспомним наши юношеские разухабистые приключения.

С Серёгой всегда было хорошо и понимал с полуслова и поддерживал, если что. Тут же вспомнилась старая избитая история, пропитанная насквозь детской романтикой и героизмом. Почему-то именно с неё мы чаще всего начинали наш экскурс по ностальгической истории нашей дружбы.

 А помнишь, как мы в старых катакомбах пикник устроили? Ты с Алёнкой, я с Ксюхой, две бутылки портвейна

 Эх, да, хорошо мы напились,  блаженная улыбка заиграла на лице Павла, а глаза стали маслянистыми.  Я тогда первый раз Ленку поцеловал,  от удовольствия Пашины глаза совсем закатились.

 А потом, потом, помнишь?  Сергей, как всегда торопил события.

 Ну, конечно, Серёга, если бы не ты тогда Мы столько выпили, ориентиры все потеряли Сначала даже смешно было, начали танцевать «на костях», петь, орать Потом у Ленки истерика началась, я растерялся.

Раскрасневшийся Сергей с бокалом креплёного ходил по комнате.

 Да, она вдруг как бросилась в какой-то проход, а он совсем не туда вёл. Я понял, что сейчас случится непоправимое.

 Серёга, ну что тут говорить, если бы не ты Ты крикнул: «Стоять всем!» Потом закрыл глаза, подумал, взял Ленку и Ксюху за руки и повёл куда надо. А уже через десять минут мы были на поверхности.

Друзья пили и вспоминали всю ночь, и в конце совесть Павла так раскисла, что думать забыла и о строгом начальнике и о предательстве коллеги Петра.

Больше в жизни Павла таких постыдных ситуаций не происходило.

Однако не всё коту масленица. Начиная со второй половины жизни, Павел устал от бессмыслицы сугубо материального существования и стал интересоваться философией, что было совсем не в его характере но тем не менее. Особенно его заинтересовала та часть, что глаголет о тонких мирах и, как частность о жизни после смерти. Именно это невинное увлечение некоторым образом подготовило Павла и сыграло большую роль в том, что произошло на много позже.

Сначала Павел всё никак не мог понять, откуда берётся, да и вообще, зачем нужна душа, если все странные и не очень странные вещи в человеческой жизни объяснены с помощью мозговых процессов? Размышлял он на эту тему, как и положено обывателю, «со своей колокольни», на работе в сладкие мгновения чаепитий и перед сном.

И вот как-то ему попалась на глаза статья о новой находке английских учёных. Те с изумлением обнаружили, что мозг человека не работает сильнее, чем мозг животных. Напротив, энергозатраты, скажем, некоторых обезьян даже выше. А ещё оказалось, что количество нейронов в коре полушарий мозга дельфинов и еще некоторых морских обитателей больше человеческих. Спрашивается, за счёт чего мы тогда интеллектуально сильнее? Это навело опешивших учёных на мысль, что у нас есть еще одна нервная система или биологическая конструкция, называемая душой. Именно она даёт нам преимущество в интеллекте и способность к сложным размышлениям. Как обычно учёные наконец-то нашли и подтвердили то, что было известно из древних знаний уже много тысячелетий.