— Боюсь тебя разочаровать: я не вор, а просто бизнесмен.
— Это еще хуже, — сказала она, подумав о Джоне Прентиссе, лжеце и жулике.
— Тебе не кажется, что разговор о работе приведет к такому же результату, как если бы мы на звали свои имена?
— Нет. Работа — понятие общее. В именах гораздо больше определенности.
— А мне нравится твоя игра в тайну.
— Почему?
— Потому что, — сказал он со вздохом, — этот мир слишком скучен.
И он притянул Джанин к себе. Она охотно подчинилась. Не просто охотно — пылко! Макс коснулся ее губ легким поцелуем, затем еще одним и больше не отрывался от ее губ.
Джанин почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Сердце часто забилось. Его поцелуй пронзил ее, как электрический разряд. Это было одновременно прекрасно и невыносимо. Каждая клеточка ее тела молила о пощаде.
Но она жаждала только продолжения. Ей хотелось чувствовать его прикосновения, его губы на своих губах — еще и еще...
Сейчас ей было совершенно неважно, как его зовут. Неважно, что она совершенно ничего не знает о нем. Неважно, что она познакомилась с ним лишь пару часов назад. Важны были только его прикосновения, его поцелуй.
Он сжал ее в объятьях так, что она услышала стук его сердца. Его руки гладили ее по спине. Каждое прикосновение воспламеняло кровь Джанин, превращая ее в огненную лаву.
Голова у нее кружилась, она жаждала, чтобы это наслаждение длилось вечно. С ней никогда еще такого не случалось. Она тихо застонала, когда его поцелуи начали спускаться по шее...
— Ты прекрасна, — шептал Макс. — Я хочу тебя. Прямо сейчас.
— Да, — просто ответила она, откидываясь назад и почти теряя сознание от ласк.
Где-то в глубине сознания занудный голос рассудка твердил, что они находятся слишком близко к клубу. Что кто-нибудь может выйти и наткнуться на них.
Но саму Джанин совершенно не волновало, где они находятся. Она была уверена в одном: если он прекратит ее ласкать, она не переживет этого.
Отстранившись от нее, Макс огляделся, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. Затем снял рубашку и бросил ее на песок. Опрокинув Джанин на рубашку, помог ей избавиться от одежды. Прохладный ветер обвевал ее обнаженное тело. Лежа на небрежно брошенной рубашке, Джанин чувствовала себя порочной. Она никогда не принадлежала к подобному сорту женщин, но теперь поняла, что ей нравится быть одной из них.
Он тоже избавился от одежды и склонился над ней. Его ласки становились все горячее. Словно в тумане, она видела над собой мужское лицо. Поток страсти все больше размывал его, пока не остались одни глаза, наполненные неистовым желанием.
Наслаждение нарастало и нарастало, и стало невыносимым. А потом оно превратилось в слепящий свет, в котором окончательно растворилось сознание Джанин.
Через несколько секунд Макс пришел в себя. Он не мог поверить в то, что произошло. Они занимались любовью, совершенно забыв об окружающем мире. Да что о мире, им даже не пришло в голову предохраниться!
Лежа около этой женщины, он подумал, что его животный голод произвел на нее плохое впечатление. Но он ничего не мог с собой поделать. Макс снова хотел ее. Так яростно, как будто у него не было женщины уже много лет.
— Это было... — она запнулась, затем вздохнула и продолжила: — Не важно. У меня просто не хватает слов...
— У меня тоже, — он провел кончиками пальцев по ее груди и улыбнулся, видя, как она зажмурилась от удовольствия. — Мне кажется, что мы еще не закончили. Предлагаю перейти в мой номер.
Она облизала губы.
— О да. Прекрасная идея.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Макс открыл дверь президентских апартаментов, и Джанин потеряла дар речи от изумления. Фэнтезис не предлагал плохих номеров. Даже ее маленький и самый дешевый номер был роскошен. Но это... Джанин не думала, что такое великолепие возможно.
Она вошла. Прежде всего в глаза бросалось огромное, во всю стену, окно с затемненными стеклами. Из него открывался чудесный вид на океан и пляж. Панорамой можно было любоваться бесконечно. Джанин медленно обходила номер, восхищаясь мебелью и отделкой. Ее ноги утопали в длинном ворсе ковра.
На столиках со стеклянными столешницами были расставлены хрустальные вазы с потрясающими тропическими цветами. Множество ярко-красных кушеток и стульев делали номер пригодным для дружеских посиделок. Здесь был даже камин. Джанин подумала, что вряд ли он является предметом первой необходимости в таком теплом климате, но не могла не признать, что это было очень красиво. Горели настольные лампы. В их мягком свете она заметила дверь. Ведущую в спальню, разумеется.