С такими мыслями мы и дошли до аудитории, лекция в которой уже началась. Куратор, выбив костяшками дробь по двери, тут же толкнул ее и вошел. Я следом. А затем замерла у порога.
Лучи света проникали сквозь витражи высоких стрельчатых окон лекционного зала, парты в котором были расположены амфитеатром.
Шепот и возбуждение по ним полетели от первых рядов все выше и выше. Несколько десятков глаз с любопытством впились в меня. Я, в свою очередь, с интересом посмотрела на своих сокурсников: кто тут кого сожрет они меня или я их?
Потому как, едва куратор представил меня аудитории, на лицах студентов отразились недоумение, пренебрежение, недовольство Да много всего, кроме приветливости и дружелюбия.
Вот только, на беду для одногруппников, у меня в этот момент случился рецидив тяжелейшего недуга амненаплеватия. Я страдала им еще лет с двух. И лечить не собиралась.
Благодаря ему реакцию адептов я проигнорировала и озадачилась делом куда как более важным поиском свободного места. Мой взгляд скользнул по партам, плотность адепто-населения которого была прямо противоположна типичной для гор. Обычно густонаселенными были долины, а чем выше и круче тем жилищ меньше. Но то у нормальных людей. А тут драконы, эльфы и иже с ними
Вот такой остроухий, кстати, обитал за второй партой один. Эльфус был в меру изящный и без меры надменный. С длинными светлыми волосами, светящимися под лучами солнца, он сидел с прямой осанкой, словно орел на вершине скалы или великий мыслитель на ночном горшке. Одним словом, сын леса источал одухотворение всем в целом и презрение мне в частности.
Я посмотрела на этого стройного дивного, телосложение которого вызывало у меня опасения: подуй ветер посильнее и эльф нелегально эмигрирует через море на Новый континент, и решила, что для счастья (и тонуса) ему сегодня не хватает меня. А если я решила кого-то обрадовать, то ему стоит забыть о спасении.
Поправив ремень сумки на плече, я бодро подошла в к дивному.
Даже не думай, прошипел он едва слышно.
Хорошо. Как скажешь, охотно согласилась я. Тогда я сразу буду действовать.
С этими словами я села на скамью и тут же услышала от соседа:
Тебе конец, выскочка.
Знаешь, какой-то ты замухрышистый для моего конца Даже на начало не тянешь, призналась я. И ведь чистейшую правду сказала. А остроухий обиделся. Да так, что в мою сторону полетели чары стазиса. Качественные.
Я среагировать даже толком не успела. И вот кто после этого благородный эльф, а кто злостная нарушительница закона? Без объявления войны
Я так растерялась, что даже проклятие, которым хотела атаковать первой, до конца силой не наполнила. Так и сорвалось оно у меня с пальцев недоделанное. Зато попало точно в цель, заморозив ушастого.
Двумя истуканами мы и просидели минут десять, пока остальные старательно записывали лекцию по теории аналитической алхимии, которую диктовал профессор. Этот убеленный сединами дракон буравил нас с остроухим неодобрительным взглядом, но ничего не говорил.
А я старалась запомнить материал и одновременно взломать чары эльфа. Он, подозреваю, был занят тем же. Но я справилась первой, и Сосед получил бонусную заморозку до конца занятия! Единственное, что ему было доступно, это злобные взгляды, весь арсенал которых он на мне и опробовал. Никогда не думала, что глазами можно было сказать столько всего. Даже наобещать мне семь видов казней.
Когда же прозвучал звонок, оповестивший об окончании лекции, я с невинным видом щелкнула пальцами, снимая чары. Вовремя. Ровно в этот момент профессор обратился к остроухому со словами:
Адепт Лириниэль Сельверинский, я попрошу вас остаться.
Всего одна фраза, но я чуяла ж жизненным опытом неприятности, которые она сулила. По моим губам скользнула ехидная улыбка.
Ну что, мальчик-колокольчик, мне все еще конец? насмешливо уточнила я.
Тебе крышка. Надгробная, пообещал.
Когда будешь тащить ее на кладбище, смотри не надорвись, усмехнулась я, и тут на всю аудиторию прогремело:
И вас, госпожа Страйкер, я тоже попросил бы задержаться.
Остроухий радостно оскалился. А спустя пару минут мы стояли перед магистром.
Адепт Лириниэль. Вам за нерасторопность, неправильную оценку ситуации и противника и долгий взлом пересдача по защитным чарам у магистра Горохира. Я его уведомлю, вынес вердикт профессор, побарабанил узловатыми пальцами по столешнице и добавил: А также полный запрет на использование магии вне занятий на неделю.
После этих слов он щелкнул пальцами, и в воздухе материализовался ограничивающий дар браслет. Твою ж эссенцию! Что? Правда? У них тут такие варварские допотопные методы наказания? А как же общественно-бесполезный труд в духе пыль с библиотечных полок смахнуть, малышне правила поведения объяснить или назначить дежурным по столовой?
Я нервно сглотнула. Моя магия мне нужна. И точка!
Адептка Хеллавина, между тем обратился ко мне преподаватель. Реакция у вас хоть и оставляет желать лучшего, но изобретательность на высоте. На моей памяти это были лучшие чары заморозки, что я видел. К тому же вы пропустили лишь часть моей лекции, так что на первый раз ограничимся одним днем. Вашу руку.
Моя кисть подниматься не хотела категорически. Ну вот как так! Я успешно удирала от закона все двадцать три года, что живу на этом свете, а наручник мне на запястье застегнет даже не офицер, а магистр! И за что?!
Я посмотрела на Колокольчика а именно так я мысленно назвала эльфа взглядом, каким гробовщик снимает мерку для домовины. И остроухий это почувствовал и сглотнул. А затем, приложив усилия, все же протянула руку, и на ней тут же защелкнулся браслет.
Он расстегнется сам ровно в полночь, прокомментировал магистр. Сдадите его мне завтра на занятии. Взламывать защитный временной контур не советую.
Я кивнула в жесте «все поняла» и, попрощавшись, поспешила на следующее занятие. Благо это оказалась практика по кристаллической алхимии с разбивкой по подгруппам. Колокольчика в моей не было. Потому я смогла незаметно заняться тем, что мне только что запретили, взломом. Пришлось повозиться. Из-за этого выращиваемый кристалл вышел у меня кривым, мутным и с трещинкой. За него я заслуженно получила «терпимо». Зато теперь была свободна.
И на обед я уже шла уверенной в том, что смогу отразить любую магическую атаку. А вот о любовных я не подумала. А она обо мне, в лице одного оборотня, очень даже. Я не успела дойти до столовой всего ничего, когда путь мне заступил плечистый адепт со словами:
Я смотрю, к алхимикам свежее мясцо подвезли И весьма аппетитное. И один волчок хочет куснуть его за бочок. Смекаешь, малышка? Папочка хочет позабавиться, пока ты к своим не перевелась И перевертыш самодовольно усмехнулся, а затем его пальцы коснулись верхней пуговицы моей блузки и расстегнули ее. Упс произнес, словно это и не он сделал.
Куснуть? А клыки не пообломаешь, блохастый? без обиняков спросила я.
С ограничителем и такая дерзкая, намекнув на то, что я не в том положении, чтобы хамить, произнес оборотень и ощерил упомянутые клыки. Сахарно-белоснежные, ровные и не по-человечески большие. А еще у этого плечистого типа начала проступать шерсть на лице. Кто-то не любил, когда перед ним не метут хвостом.
В челюсть или под дых? уточнила я и уже собрала силу в руке, чтоб как следует врезать. И пусть потом оправдывается перед дружками, почему позволил человеческой девчонке, лишенной магии, сломать себе нос, психику, репутацию одним ударом. А он, к слову, был у меня хорошо поставлен. Папа позаботился, чтобы его малышка могла за себя постоять, и тренировал на совесть. Так что я в свое время пару раз свернула челюсть и зазевавшемуся Бертрандо-старшему