Есть и терапевтический аспект, говорит Пикколо-47. У вас имеются симптомы дисфории целеполагания. Это связано с почти полным стиранием центров вознаграждения и мотивации в вашем дельта-блоке и памяти о вашей прежней профессии; вы чувствуете себя тупым, бессмысленным и бесплодным. Смоделированное сообщество предоставит вам профессию. Там вы будете востребованы и сможете контактировать с группой индивидов в тех же начальных условиях. Вероятные побочные эффекты включают в себя возможность завести друзей и поиск смысла жизни. При этом у вас будет время развить собственные интересы и выбрать курс, соответствующий вашей новой личности, без давления бывших коллег или знакомых. И, повторяю, хорошо заплатят! Пикколо-47 колеблется. Вы уже встречались с одним из участников
Вот это да.
Знаете, я подумаю над вашим предложением, небрежно говорю я. Пришлите мне подробности и я подумаю. Но сразу не скажу: да или нет. Улыбаюсь шире, обнажая зубы. Я не люблю, когда на меня давят.
Понимаю-понимаю! Пикколо-47 приподнимается и отодвигается от меня на метр назад. Прошу прощения. Просто я очень обеспокоен успехом данного эксперимента.
Конечно. Я машу рукой. А теперь, если вы не возражаете, я хотел бы немного успокоиться. Мой разум все еще спит, сами понимаете.
Увидимся примерно через день, говорит Пикколо-47, воспаряет выше и кружится в вираже к дыре, зрачком открывшейся на потолке. До скорых встреч! Он исчезает, оставляя за собой лишь слабый шлейф запаха лаванды, и меня вдруг накрывает до ужаса интенсивным воспоминанием о том, каков язык Кей на вкус, когда исследует мою ротовую полость изнутри.
2. Эксперимент
Добро пожаловать в Невидимую Республику.
Невидимая Республика один из множества режимов, построенных на руинах Насущной Республики в результате Войны Правок, бушевавшей пять-десять гигасекунд назад. Во время этой войны сеть дальних Т-ворот, соединяющих подсети сверхдержавы, распалась, оставив после себя «рыхлые» сети, кое-где соединенные сборщиками ворот, вооруженными брандмауэрами. Каждого новичка насильно разбирали и проверяли на враждебные качества, перестраивали и только потом пускали внутрь. Сражения бушевали в безвоздушной криогенной залежи, в которой находились отдаленные врата, соединяющие воинствующие режимы, запущенные партиями Цензоров; редакционные черви прятались в программном обеспечении всех A-ворот, которые им удалось заразить.
Как почти все человеческие системы со времен Ускорения, Насущная Республика должным образом полагалась на A-ворота для производства, отправки, маршрутизации, коммутации и фильтрации пакетов и других операций, необходимых для сетевой цивилизации. То, как аккумуляторы наноассемблеров разбирали и дублировали артефакты и организмы, основанные на необработанном атомном сырье, делало их практически незаменимыми не только для производственных и медицинских целей, но и для виртуальной транспортировки (проще одновременно втиснуть сотню шаблонов загрузки через T-ворота, чем сотню физических тел) и брандмауэрной фильтрации на молекулярном уровне. Даже когда война поставила ворота под угрозу заражения враждебными червями, никто не хотел от них отказываться ведь постареть, одряхлеть, стать жертвой болезни или травмы всяко хуже, чем ходить под риском искажения памяти. Те немногие параноики, которые отказывались пройти через ассемблеры, вымерли из-за преклонного возраста или накопившихся травм; а те, кто их еще использовал, уже ни в чем не могли быть уверены неизвестно, что именно эти черви хотели скрыть и даже кто такие сами Цензоры.
Однако стресс цензуры заставил людей перестать доверять всем проходам, которые они не контролировали. Невозможно подвергнуть цензуре данные или массу через Т-ворота те представляют собой лишь тоннель искривленного пространства-времени, соединяющий две далекие точки. Таким образом, все коммуникации даже на короткие расстояния переместились к таким воротам, и новые массовые ассемблеры стали редкостью, потому что никто больше не доверял цензурированным A-воротам. Произошел экономический крах, за ним разрыв коммуникаций, и целые сети T-ворот с высокой степенью внутренней связности (при этом необязательно с пространственной близостью) начали отключаться от более широкой сети. Насущная Республика, бывшая некогда сетью торговых государств с открытой топологией, превратилась в набор милитаристских КПП пограничных постов между виртуальными республиками под защитой брандмауэров.
Так стало однажды так было и сейчас. Невидимая Республика (НР) являлась одним из первых режимов-преемников. Была построена внутренняя сеть Т-ворот, которая жестко защищалась от внешнего доступа, пока не создали первое поколение новых А-ворот, дотошно построенных с нуля из больших массивов квантовых точек, литографированных вручную. Даже во время войны НР сохраняла распределенную, весьма надежную сеть эти военно-академические корни в ней чувствуются и поныне. Схоластия рассматривает знание как силу и пытается восстановить данные, утерянные в последующие темные века. Хотя в то же время ведутся оживленные дискуссии о том, действительно ли хорошая идея заново открыть причину Правок. Ведь почти каждый потерял часть своей жизни во время войны, и десятки миллиардов погибли полностью: воссоздание предпосылок для худшего холокоста со времен двадцать третьего века дело не бесспорное.
Как это ни парадоксально, ныне Невидимая Республика стала местом, куда многие люди приходят забыть прошлое. Те, кто остается людьми, редакцией в А-воротах лечащими себя от старческой немощи, должны научиться забывать если хотят существовать дальше. Время каустическая сода: оно растворяет мотивацию, убивает любопытство и высасывает из жизни всю радость. Однако забывание хлопотный процесс, подверженный ошибкам транскрипции и повреждению личности. Удаляешь один непотребный паттерн ложишься в какой-то другой. Все воспоминания взаимосвязаны, и управлять ими одно из высших медицинских искусств. Отсюда высокий статус и ресурсная мощь хирургов-храмовников, в чьи руки я себя отдал. Они научились своему мастерству, проводя судебно-медицинский анализ ущерба, нанесенного жертвам Войны Правок. Так вчерашняя преступность пришла к сегодняшней медицине.
Немногим позже моего разговора с Пикколо-47 я опять заявился в клуб пациентов, который мне показала Кей. И вот у меня в руке бокал, я наслаждаюсь нежными галюнами, производимыми напитком в сочетании с нежной музыкой. Денек жаркий, большинство гостей вечеринки на улице, в бассейне. Времени даром я не терял учился, пытался все-все узнать о конституции и правовых традициях Невидимой Республики. Но это тяжелая работа, поэтому я пришел слегка повеселиться. Свой меч и пояс дуэлянта оставил дома. Вместо них на мне черные легинсы и свободная толстовка, украшенная губкой Менгера [4] из пустых карманов, сшитых из меньших карманов, и еще меньших, почти на пределе видимости сотканных в невесомости ордами крошечных маниакальных пауков, чьи гены, как говорят, были запрограммированы неким обсессивно-компульсивным портным топологом. Я очень доволен собой, потому что мой последний ассистент терапевта, Лют-629, отметил мои большие успехи. Наверное, поэтому я недостаточно осторожен.
Сижу один за столом, никому не мешаю, как вдруг, без предупреждения, две руки закрывают мне глаза. Я вздрагиваю и пытаюсь встать, но другая пара рук уже давит на мои плечи. Я понимаю, кто это, как раз вовремя, чтобы не вмазать ей по лицу.