Разгрузив в сарай добычу и оставив под навесом всех трофейных коней, десяток снова выехал на улицу и направился к штабу. Требовалось вернуть похищенную из почтовой кареты поклажу и отчитаться о случившемся. Точнее, это Руслану предстояло долго и нудно писать отчет, а казаки смогут заняться своими делами. Сдав чемоданы и баулы дежурному, Руслан поднялся на второй этаж и, постучав в дверь знакомого кабинета, вошел, не дожидаясь ответа.
Рязанов, склонившись над столом, что-то быстро писал, но увидев парня, отложил перо, вместо приветствия спросив:
Как?
Догнали. Все взятое у дежурного. Тела на месте бросили. Жарко, не довезли бы, коротко пояснил Руслан.
Ушел кто?
Все легли, уверенно кивнул Шатун.
Слава те, господи, истово вздохнул граф. Все, садись и пиши, как оно было. А пока свое закончу, скомандовал он, указывая Руслану на соседний стол.
* * *
Итак, господа, я должен сообщить вам пренеприятнейшее известие
«К нам едет ревизор», чуть было не ляпнул Руслан, в последний момент успев прикусить язык.
Сидевший за широким столом генерал устало огладил тщательно расчесанную бороду и, вздохнув, продолжил:
Получен приказ за высочайшей подписью, из местных городов снимаются все регулярные части для отправки на фронт. Здесь останутся только гарнизонные службы и дежурные роты. В усиление к ним будут приданы инвалидные команды. И это всё. Какие будут мысли по этому поводу, господа?
Осмелюсь доложить, ваше высокопревосходительство, приличных мыслей не имеется, помолчав, угрюмо вздохнул штабс-капитан Рязанов, покосившись на стоявшего рядом Руслана.
А вы, поручик, что скажете? повернулся к нему генерал.
С атаманом бы казачьим поговорить, вздохнул Шатун в ответ.
О чем, позвольте спросить? тут же заинтересовался генерал.
Чтоб они патрули вокруг городов пустили. И на границах с нейтральными аулами. Да и нам бы в помощь пара десятков не помешала, принялся сумбурно высказываться Руслан, попутно обдумывая создавшееся положение.
Извольте объяснить подробнее, потребовал генерал, откидываясь на спинку кресла.
Предлагаю ввести правило летучих отрядов. У каждого города патрули. И как только возникает опасность, посыльный от патруля аллюром несется в лагерь, где под ружьем имеется казачья полусотня. Ну, а дальше по обстановке. Такие полусотни располагать в пригороде, со стороны предгорий. Ну, это так, что называется, в голову пришло, добавил Руслан, делая вид, что смутился.
И где я вам столько полусотен наберу? сварливо поинтересовался генерал, задумчиво расправляя усы. Не забывайте, что казаки так же на фронт отправлены будут.
Виноват, ваше высокопревосходительство, я и не знал о том, рявкнул Шатун, принимая уставную стойку и начиная есть начальство глазами.
Это вы что сейчас делаете? ехидно поинтересовался генерал, граф Татищев.
Осмелюсь доложить, исполняю повеление его величества Петра Первого, гаркнул Руслан.
Это которое? заинтересовался генерал.
Подчиненный перед начальствующим вид должен иметь лихой и придурковатый, дабы разумением своим начальствующего не смущать, бодро отрапортовал Руслан, щелкая каблуками сверкающих хромовых сапог.
Не ожидавший такой выходки Татищев несколько секунд растерянно пялился на этого странного поручика, после чего зашелся оглушительным хохотом.
Ох, князь, вы меня своими шуточками в могилу сведете, простонал он, утирая набежавшие слезы белоснежным платком. Насмешили, голубчик. Но как вышло, что вы об уходе казачьего воинства не знаете? Приказ еще вчера пришел.
Осмелюсь доложить, ваше высокопревосходительство, то моя вина, пряча улыбку, ответил Рязанов. Поручик вчера весь день банду гонял, а после за бумагами сидел. А я забыл ему сообщить. Слишком много срочных дел разом навалилось.
Да, с бандой это у вас, поручик, лихо получилось. Примите мое полное удовольствие.
Премного благодарен, ваше высокопревосходительство.
Не стоит. Где молодец, там молодец. В один день управились.
Осмелюсь доложить, но без казаков я бы не управился, осторожно добавил Руслан.
Да уж, геройский у вас десяток образовался. Да еще и оружие это ваше, князь. Толковую вы штуку придумали, одобрительно кивнул Татищев.
Ваше высокопревосходительство, нужен нам еще один десяток, тут же отреагировал Руслан. Мы со штабс-капитаном запросто можем независимо друг от друга действовать. Перемешаем людей, чтобы опытные в наших делах новичкам помогали, и можно будет быстрее на любую замятню реагировать. Тут даже лучше молодых, которые еще толком пороху не нюхали. Чему надо, сами научим.
Быстрее, говорите, задумчиво протянул генерал. Пожалуй. Что ж. Михаил Сергеевич, голубчик, я вам письмо для атамана передам, а дальше уж сами. Мне еще к генерал-губернатору с докладом ехать.
Слушаюсь, ваше высокопревосходительство, щелкнул Рязанов каблуками.
А вы, князюшка, изложите-ка мне на бумаге свои мысли о летучих отрядах. Прямо сейчас. Секретарь вас всем обеспечит.
Слушаюсь. Разрешите идти?
Ступайте, голубчик, ступайте. Я пока графу письмо для атамана набросаю, милостиво кивнул Татищев.
Развернувшись через левое плечо, Руслан вышел из кабинета и, тут же спросив у секретаря бумагу, перо и чернила, уселся писать список необходимых мероприятий. Судя по тому, как генерал заинтересовался его короткими выкладками, сам он ничего толкового предложить не сумел. А если вспомнить, что ему скоро придется докладывать генерал-губернатору, то Руслану следовало поторопиться.
Припомнив все свои мысли по поводу перекрытия всех особо опасных направлений, Шатун сосредоточился и принялся писать. Спустя полчаса, присыпав свою писанину песком, он дождался, когда чернила высохнут и, поднявшись, направился к дверям.
Закончили, господин поручик? оживился секретарь.
Так точно. Не сочтите за труд доложить, вежливо попросил Руслан.
Не доверяете? иронично поинтересовался секретарь, кивая на бумагу.
Господь с вами, поспешил откреститься Шатун. Тут у его высокопревосходительства вопросы возникнуть могут, потому и хочу сам представить, чтобы прояснить сразу.
Сей момент доложу, понимающе улыбнулся секретарь и, поднявшись, скрылся за дверью кабинета. Входите, пригласил он, выходя и придерживая дверь.
Войдя, Руслан прошел к столу и, выложив свой опус перед генералом, снова вытянулся по стойке смирно.
Присядьте, поручик, не на плацу, проворчал Татищев, доставая из кармана пенсне и водружая его на нос.
Вчитавшись в текст, он несколько раз задумчиво хмыкнул и, огладив бороду, негромко проворчал:
Толково, надо признать. Весьма. Но весь упор вы делаете на казаков. Почему, позвольте узнать?
Так вы ж сами сказали, что регулярные войска уйдут. К тому же казаки в наших делах предпочтительнее. И верхом горазды, и врукопашную мастера. Да и места эти они лучше всех знают, принялся приводить аргументы Шатун.
Угу, угу, бурчал генерал, кивая в такт его словам. Что ж. Подумаем, подвел он итог и, повернувшись к Рязанову, добавил: Михаил Сергеевич, голубик, а вас я попрошу взять приграничную зону под особый пригляд. Приказы все вы уже получили, так что руки у вас развязаны.
Не извольте беспокоиться, ваше высокопревосходительство. Костьми лягу, но дальше предгорий банды не пропущу, истово пообещал граф.
«Шо-то я плохо не понял, проворчал про себя Руслан с известным говором. Это чем таким тебя генерал озадачил, шо ты готов лично по кустам скакать и с абреками резаться? И вообще, почему вопросом обороны предгорий занимается контрразведка, а не военные или пограничная стража? Это же их задача».
Тем временем генерал, еще раз пробежав взглядом полученный текст, убрал бумагу в кожаный бювар и, передав Рязанову еще какой-то документ, отпустил обоих.