Ты, Леленька, циничная. Это грустно. В первую очередь тебе и грустно. Как же ты жить-то дальше будешь с такими убеждениями?
Еще счастливее многих. Без розовых очков. Все несчастья у людей от того, что очки трескаются рано или поздно, и стекла больно режут глаза.
А все-таки ты не права.
Да что вы!
Мне вот от вас с Андрюшей ничего не надо. Я вас просто так люблю и просто так о вас забочусь. Видишь, Леленька, тебе нечего сказать, а это значит, что ты не права.
Леле было что сказать. Она давно заметила, что тетя Таня не особо стремилась «просто так заботиться» о них до тех пор, пока не поумирали все ее друзья и муж. И вот только тогда, когда огромная черная дыра одиночества стала особенно сильно затягивать, тетя Таня и пригласила их к себе.
Леля подумывала сказать это, но у нее ныла голова, и объясняться вечером с отцом, почему она довела тетю Таню до слез, сил не было совсем, поэтому Леля решила промолчать.
А тетя Таня, довольная своей победой и молчанием Лели, вышла из комнаты.
4
Леля хотела пойти в новую школу с понедельника, а эти четыре дня отлежаться дома. Тем более что мигрень хоть все-таки и не разыгралась в полную силу, но еще и не отступила до конца: ныли виски и болели глаза. Андрею Петровичу этот расклад не понравился.
Не вижу необходимости откладывать неизбежное, сказал он. Ты уже и так пропустила порядочно уроков. А от мигрени как раз в школе отвлечешься. Андрей Петрович в этот раз не верил жалобам Лели на головную боль, подозревая дочь в обычной лени.
Спорить с отцом бесполезно. Демократия в воспитании никогда не была его коньком.
Одевалась в первый школьный день Леля в особенно понуром настроении. Она представляла, как муторно и сложно будет вливаться в уже сложившийся коллектив, что нужно общаться, рассказывать о себе, слушать о других и проявлять хоть чуть-чуть искренний интерес
А еще ее внешний вид. Сама Леля давно уже привыкла к повышенному вниманию и непониманию плата за броскость, которая ей даже нравилась. Но у нее совершенно не было сил именно сегодня, чтобы отстаивать себя перед учителями. В прошлой школе, из которой ее попросили уйти из-за поджога (ту, в которой она училась последние два месяца, Леля даже не считала, потому что редко там появлялась), каждый пожилой преподаватель а таких подавляющее большинство считал своим святым моральным и воспитательным долгом указать ей на то, что, одеваясь так, она совершает страшную ошибку, которая приведет ее к самому печальному концу.
К какому же? интересовалась Леля всегда со смешком.
К канонически плохому, качая головой, будто уже скорбя по ее судьбе, отвечали преподаватели.
«Ну пусть хоть тут ко мне не лезут», взмолилась Леля, выходя из папиной машины у школьных ворот.
Хорошей учебы, сказал папа, поглядывая на часы. Сейчас эксцессы нежелательны.
Леля хлопнула дверью. Она смутно представляла значение слова «эксцесс», но догадалась, о чем попросил ее папа. Вообще, ей всегда было забавно общаться с отцом без словаря канцеляризмов не обойтись. Андрей Петрович, большую часть времени и жизни проводя на работе, абсолютно забывал менять стиль речи на живой и человеческий, когда выходил из кабинета и оказывался в кругу семьи. Например, об отпуске папа говорил дома так: «С целью восполнить израсходованные жизненные ресурсы мною было принято решение отправиться к морю», а когда Леля о чем-нибудь просила его, он сдержанно, как на деловом собрании, говорил: «Я рассмотрю данный вопрос».
У поста охранника в школе Лелю встретила невысокая немолодая, но еще нестарая женщина с короткой стрижкой и ярким запахом цветочных сладких духов. Она с пугливым интересом окинула Лелю с головы до ног: от розовых в этот раз стрелок до топа, голого пупка и черных джинсов с разрезами на бедрах.
Оля Стрижова? спросила она, чуть помедлив.
Да. Только Леля.
Я Ксения Михайловна твой классный руководитель. Пойдем, познакомлю тебя со всеми.
Ксения Михайловна шла чуть впереди, а Леля, глядя под ноги, плелась сзади. Видно было по торопливым и суетливым действиям учительницы, что ей неловко: она не знает, как реагировать на подобный вызов и эпатаж. Новый директор запрещал делать замечания по поводу внешнего вида детей, которые «так самовыражаются», с чем Ксения Михайловна была не согласна, но не отважилась возразить Сергею Никитичу, когда он озвучил свое требование, и сейчас неловко молчала.
Так, ну второй и первый этажи у нас для малышей. Старшеклассники обитают в основном на четвертом. Сейчас у вас будет геометрия. Так, нам с тобой в четыреста одиннадцатый Нет, не сюда, он чуть дальше, в этом закуточке Да, проходи. Господа десятиклассники! Ксения Михайловна похлопала в ладоши, привлекая внимание, когда они с Лелей вошли в светлый кабинет. Сначала никто не обратил внимания на их приход: пятеро ребят сидели на подоконнике и болтали, кто-то мыл доску, кто-то писал в тетради, остальные разбрелись по классу, собравшись группками.
Ксения Михайловна еще раз похлопала в ладоши и поздоровалась громче. Гул стал стихать, и двадцать пар глаз постепенно приклеились к вошедшим.
Ну вот и славно. Всем доброе утро! Я хочу представить вам новую одноклассницу. Оля Стрижова. Оля к нам перевелась
Леля.
Что? не поняла Ксения Михайловна.
Я предпочитаю форму имени Леля. Оля мне не нравится.
А, на миг растерялась Ксения Михайловна. Ей не пришлась по душе эта странная, так ярко и совсем некрасиво, на ее вкус, одевающаяся девочка, ее новая ученица. Леля к нам перевелась из гуманитарной московской школы. Литературы было много, да?
Ага, по горло.
Надо же Значит, ты, если что, ребятам сможешь помочь с чем-то, что-то разъяснить.
Разъяснить?
Да.
Разъяснить что-то могу.
Прекрасно! Ну что, господа десятиклассники, вы знакомьтесь, а я пойду. Урок скоро начнется.
И она вышла из класса, как выходит трусоватый человек, оставляя в комнате наедине собаку и кошку, чтобы ему, не дай бог, не прилетело.
5
Леля немного постояла у доски, оглядывая одноклассников. Мальчики высоченные и прыщавые, девочки кругленькие, оформившиеся и с интересом во взгляде.
К кому можно подсесть? подала наконец голос Леля.
Ни к кому. Все места заняты, услышала она довольный, предвкушающий травлю голос.
Леля посмотрела на говорившую и мысленно приготовилась к борьбе, потому что узнала невысокую, крепкую, черноволосую Машу с темным пушком над верхней губой. Маша сидела на подоконнике в окружении подружек. Среди них Леля заметила Сонечку с большими, как две луны, светлыми глазами. Эти глаза и сейчас смотрели без неприязни, по-доброму, будто все понимая. «Не надо, не ругайся, они же просто рычат. А кусаться никто на самом деле не хочет», словно говорили они.
Прозвенел звонок и неспешно, переваливаясь с одной ноги на другую, вошла круглая, как шарик, учительница геометрии.
Все садимся, с одышкой сказала она, тяжело опускаясь на стул, потом заметила Лелю, оглядела ее с ног до головы и спросила: А ты у нас кто, жар-птица?
Новенькая.
Ну садись, новенькая. Зовут-то как?
Леля Стрижова.
Учительница кивнула и тут же сказала громко:
Я тут вот что думаю, дети мои. Раз уж погода плохая, хмурая, может, и нам, чтобы от природного настроя не отставать, проверочную небольшую написать? О как! Даже в рифму получилось. Значит, точно напишем!
Пока класс недовольно тарахтел, Леля оглядела ряды. Мест все-таки было предостаточно, кто-то вообще один сидел. Но Леля чувствовала, что лучше никого не стеснять, поэтому дошла до последней парты в третьем ряду и села, положив перед собой сумку.
Доставайте листочки, убирайте учебники, дети мои! миролюбиво ворковала учительница, но все равно ее зычный голос перекрывал ропот школьников.