Но просто отключиться я себе не позволила. Перед тем, как лечь спать, развернула и ощупала каждый сантиметр сюртука Вёлвинда изнутри и снаружи. Ничего больше не обнаружив, я аккуратно сложила вещь и завернула её в пару ночных сорочек.
«И они тоже его подарок», напомнил мне внутренний голос. А я покраснела, думая, как он, мужчина, мог выбирать мне все эти наряды, особенно бельё. С чего бы бессердечный учёный стал это делать?..
Но сил моих на рассуждения больше не было. Засунув блокнот под подушку, я рухнула на неё и мгновенно провалилась в сон.
Посреди ночи меня будто что-то толкнуло. Я приоткрыла глаза. В глубокой сонной темноте из-под моей подушки исходил золотистый свет. Я подскочила и резко убрала её. Изнутри красная книжица мерцала.
Вёлвинд! громким шёпотом воскликнула я и распахнула блокнот.
На будто свечой освещённых страницах проявились алые буквы. Казалось, их писал кто-то прямо на моих глазах:
«Зачем зовёшь меня? Мы договорились, что ты меня ненавидишь».
Я бросилась к столу, сломя голову, и вернулась с самопишущим пером на кровать, к волшебному блокноту. Он продолжал мерцать. Я написала ниже красной строчки:
А зачем ты оставил мне этот блокнот? И живую тьму? Не говори, что случайно.
Тебе могла понадобиться помощь. Я по-прежнему отвечаю за тебя.
Ты под арестом!
Не важно.
Значит, ты можешь выбраться?
Речь не обо мне.
Но ты можешь?
Как самочувствие после нападения? Ты в порядке?
Да, только устала. А потом я обнаружила твой блокнот и никак не могла найти способ, чтобы понять, что в нём. Я решила, что он заколдован!
Он заколдован. Никто кроме тебя ничего здесь не прочитает.
Даже маг?
Даже маг.
Я закусила кончик пера. Эмоции зашкаливали. Голова шла кругом, столько мыслей, вопросов роились в ней. Возмущённый внутренний голос заявлял: «Не верь ему! Он колдун. Он виноват во всём, что с тобой случилось! Сейчас были бы живы мама и папа, если б он не сделал того, что сделал». Другой голос предупреждал: «Это опасно. Тебе же говорили, что у него к тебе чисто научный интерес, и одержим он не тобой, а проектами. Попадёшься на крючок, и неизвестно, куда это тебя приведёт!» Третья часть меня боялась показаться глупой, боялась ошибиться. Четвёртая
И я написала:
А тебя там покормили?
Пауза.
Со мной всё в порядке, но спасибо. Тебе не нужно беспокоиться обо мне, это мой долг тебя защищать, проступили в ответ алые буквы.
Но ты прогнал меня.
Я знал, что окажусь под арестом.
Я тоже под арестом.
Как?!
Под домашним, в своей комнате. Форси мне не верит, думает, что я шпионка из Данрадо.
Отлично, что ты сказала. Теперь поверит.
Что ты хочешь сделать?
Тебе не надо знать. Он подумал и добавил: Спокойно восприми эти дни как отдых. Ложись спать, уже поздно.
А ты вообще спишь?
Мало.
Почему?
Мне достаточно трёх часов.
Ты не человек?
Я маг.
Всё-таки это очень странно: почти десять лет слушать о том, что маги самые опасные существа на свете, а потом оказаться среди них. И сама я тоже маг, никак не привыкну.
Это пройдёт. Если человеку каждый день повторять в ухо, что он баран, однажды он заблеет. Но ты маг, и будешь очень сильной, ты уже сильнее многих: отлично справилась со штогринами. Тебе есть чем гордиться.
Я закусила губу и задумалась, а потом всё же написала:
На самом деле я не очень этого хочу.
Чего же ты хочешь?
Просто быть счастливой.
А разве ты не чувствуешь себя счастливой, когда летаешь на виверне? Я видел твои глаза, ты вся сияла.
Чувствую. Но это другое.
Что же тогда?
Я хотела было сказать о том, что когда долго одна-одинёшенька на свете, самое большое счастье иметь родного человека рядом. Чтобы тебя не отталкивали, а встречали с радостью; спрашивали, как ты, просто согрели чаю, когда ты замёрзла, чтобы кому-то было не всё равно. Счастье это любовь.
Вместо этого я размашисто написала:
Я потом расскажу тебе. Сейчас правда уже поздно.
Спокойной ночи! Ничего не бойся! ответил он.
И вместе с последним восклицательным знаком строки в обратном порядке начали быстро исчезать со страниц.
Стой! Стой! Стой! воскликнула я, но тонкая книжица в красной обложке была пуста.
Страницы тоже погасли, стали обычными, словно никто и не писал мне, а всё только почудилось. Когда я уже привыкну к волшебству? Хотя, наверное, к нему не стоит привыкать, потому что без чудес жизнь становится серой и скучной, как в моём приюте. А мне нравится удивляться.
Вздохнув, я положила блокнот обратно под подушку. За окнами царила прохладная чернильная ночь, где-то вскрикнула птица, пели цикады. Я легла, натянула одеяло под самый подбородок и подумала: «А ведь он единственный, кто после случившегося спросил, как я».
Я закрыла глаза, и улыбка сама собой коснулась моих губ. Кажется, на самом деле всё не так уж плохо! Завтра будет новый день, Вёлвинд пообещал И непривычное чувство спокойствия согрело меня, как магия.
* * *
Я проснулась затемно. От голода и ощущения взгляда. Было тихо, лишь тихонько постукивали ходики в домике титаклина. Осторожно, не отрывая голову от подушки, осмотрела комнату. У двери стояла корзина. Штора трепетала от ветерка у раскрытого окна, в которое заглядывала тающая в предрассветных сумерках ночь. И тут я покрылась холодным потом: на окне сидел ворон. Он смотрел на меня. Такой же, как тот, что атаковал меня вчера, только гораздо крупнее.
Во рту мгновенно пересохло. Первой мыслью было кинуться к дверям и позвать стражей, но я не смогла себя заставить высунуть ногу из-под одеяла. Я сжала в ладони амулет дракона и начала молиться. Ворон раскрыл клюв. Каркнул странно, почти неслышно, словно выдохнул громко и длинно, с хриплым призвуком. Меня накрыло немым ужасом, а он распахнул крылья и улетел. Надолго ли? За другими или он просто шпионил?
«Господи, Боже мой, спаси и сохрани меня! Убереги от нечисти! бормотала я. Пожалуйста, пожалуйста, защити!»
Я лежала, боясь пошевелиться. Потом вспомнила о блокноте и украдкой, поглядывая на окно, начала писать:
Кажется, на меня готовится новое покушение Вчера один ворон сорвал с меня амулет и сгорел, только что я увидела другого ворона на моём окне! Ты говорил, что можешь защитить меня! Пожалуйста, сделай что-нибудь!
Страницы не засветились, ответа не последовало. За окном посерело, и, к счастью, птицы не прилетали больше.
Минуты томительного ожидания, и ничего. Я рассердилась и села на кровати: ну вот, кажется, зря доверилась! В самом деле никому верить нельзя!
Небо вспыхнуло рассветными красками. Солнце вылилось из облаков раскалённым шаром и окрасило комнату теплом, прокралось лучами на желтоватые страницы в моих пальцах, коснулось щеки. Я всё же упрямо дописала:
Ты считаешь мою тревогу глупой? Да, понимаю. Я тоже видела много воронов в студенческом парке, но они не кидались мне на грудь и не вспыхивали факелом так, что до сих пор пятно на полу видно. Я постараюсь не докучать вопросами, но прошу объяснить мне, как распознать, каких птиц бояться, а каких нет? Есть ли какие-то признаки? Или лучше сразу по каждому бить магией? Я больше не хочу быть мишенью.
Моя надпись так и осталась обычной: простые чернила на простой странице, ничего волшебного. С улицы послышались голоса уборщиков и студентов-жаворонков, предпочитающих размяться перед классами или первыми попасть в столовую. А я вдруг засомневалась: не приснилось ли мне наше ночное общение? Хотя всё было таким реальным! Возможно, я выдаю желаемое за действительное? И я в самом деле глупая, плохо образованная Трея, которая поверила в сон?
Кто бы мне ответил! Даже геккончика с его всеобъемлющим «Ква» рядом не было, убежал по своим делам. А я никуда не могу пойти, я заперта.
Приуныв, я начала приводить в порядок себя, кровать, комнату. Если чему-то меня и научила жизнь в приюте, так это тому, что всё должно быть чисто вне зависимости, несчастна ты или счастлива, в ином случае всегда можно было получить нагоняй и стать ещё более несчастной. Вспомнились сестринские «дисциплина и холод» и впервые в жизни подумалось, что эти привычки не так уж плохи. Заглянув в блокнот ещё несколько раз, я напомнила себе и собственное правило: если тебе уж совсем грустно, вымой пол и протри стёкла.