Когда Бэкингем сообщил брату и сестре, что он родом из Уэльса, то они даже всплеснули руками.
– О, Уэльс, это же так далеко, это страна короля Артура! Мама нам о нем рассказывала.
Они были в совершенном восторге.
– А вы видели Камелот или Карлеон? А пещеру мага Мерлина?
Их мать, безусловно, была образованной женщиной, если, живя на Севере, так хорошо знала валлийские легенды
.
Генри с наслаждением рассказывал им о своей земле, о похожих на застывшие волны Уэльских горах, которые называются «кунс», о водопадах и пещерах среди скал, где встречаются удивительные сталактиты и где можно заблудиться. Где располагалась столица короля Артура, он не знал, зато замок Тинтагель видел своими глазами, когда с двором короля Эдуарда ездил в Корнуол. Дети слушали, затаив дыхание.
– Ах, как бы я хотела тоже куда-нибудь поехать! – вздыхала Кэтрин. – В Йорк или Олнвик к лорду Перси. Уэльс, наверное, гораздо дальше Олнвика?
– А я никуда не хочу! – твердил Дэвид. – Я – Майсгрейв, и мое место в Нейуорте. И я буду таким же воином, как отец, и, как он, буду гнать с английской земли шотландцев. Вот так! И так!
И он принимался прыгать, размахивая своим деревянным мечом. Дэвид поклонялся отцу. Однажды он спросил у Бэкингема:
– А у тебя есть свой мальчик?
– Да. Его зовут Эдуард.
– И ты катаешь его на своей лошади и даешь нажать на спуск арбалета?
Генри грустно усмехнулся.
– Нет. Когда я уехал из своего замка Брекнок, он был еще грудным младенцем. С тех пор я там не бывал.
– А как зовут вашу жену? – вступила Кэтрин и, когда узнала, что они с герцогиней Бэкингем тезки, почему-то пришла в неописуемый восторг. Дэвид же вдруг сурово осведомился:
– Раз у вас есть свой мальчик и жена, почему вы так смотрите на мою маму?
Генри застыл с открытым ртом. Неужели его восхищение леди Майсгрейв так велико, что его заметил даже этот малыш?
Когда дети убежали, он надолго задумался. Леди Анна нравилась ему. Она была хороша собой и необычна. К тому же после замкнутых шотландских леди пленяла своей раскованностью. Она ежедневно навещала герцога, порой приходила одна, однако, когда Генри начинал произносить изысканные любезности, пропускала их мимо ушей.
В отличие от своей дочери, леди Анна не обладала и малой толикой кокетства, что отнюдь не умаляло в глазах герцога Бэкингема ее очарования. Правда, порой он досадовал на нее из-за того, что она не теряет самообладания от его восхищенных взглядов, а однажды, когда ему удалось поймать ее руку и поцеловать, лишь засмеялась и взъерошила ему волосы, как если бы он был ребенком и совершил какую-то не слишком предосудительную шалость.
Генри пребывал в недоумении. Он знал, что необыкновенно красив, знал, как обращаться с женщинами, однако леди Майсгрейв вела себя с ним так, как иной раз вела бы старая Мэгг. Она собственноручно приносила ему еду, оправляла подушки, присаживалась у камина и накладывала в металлическую грелку уголья. М-да, нелегкое дело ухаживать за дамой, когда ты беспомощен и она пестует тебя, как младенца. Любопытно было бы знать, как вел себя Тристан, когда за ним ходила белокурая Изольда? И когда супруга Зеленого Рыцаря попросила у сэра Гавейна поцелуй – до или после того, как пристроила у него в ногах грелку?
Он почувствовал себя несколько увереннее, когда начал вставать на ноги. И сейчас же понял, что леди Анна вовсе не так проста, как кажется. Она тотчас прекратила свои одинокие визиты, а если и появлялась, то либо с капелланом, и тогда они говорили только о здоровье герцога, либо со своей камеристкой Молли, или вместе с бароном.
В присутствии Майсгрейва Генри и в голову не шли всяческие любезности. И вовсе не потому, что он опасался супружеского гнева, нет. Герцогу искренне нравился владелец Гнезда Бурого Орла, нравились даже его сдержанность и немногословность. Но еще больше ему нравилась хозяйка замка. Он понимал, что обязан Майсгрейву жизнью, однако его сердце замирало при одном лишь взгляде на леди Анну, и он испытывал волнение всякий раз, заслышав ее низкий музыкальный смех.
Хотел Генри того или нет, но, едва поднявшись, он отправлялся бродить по замку, разыскивая его госпожу. Нейуорт был внушительной цитаделью, и Генри не скоро научился в нем ориентироваться. Это была смесь старых и новых построек, донжон же представлял собой тяжеловесный параллелепипед с башенками по углам, в одной из которых и поселили лорда Бэкингема. Закутавшись в теплый плащ и нетвердо ступая, он проходил по жилым помещениям Нейуорта или в сопровождении Ральфа поднимался на стены замка.