Го лов ную час-ть попытавшись продолжить, Лена задохнулась, но на её лицо уже легла маска, в которой зашипел кислород. По нимите
Головную часть? с сомнением спросил парамедик, отчего-то не знавший симптомов хронической сердечной недостаточности. Ладно, кивнул он, проделав то, о чем попросила растёкшаяся по каталке пациентка, сразу же задышавшая спокойнее.
Похоже, девочка знает, что с ней, заметил коллега, откладывая уже приготовленный дыхательный мешок7. Значит, хроника.
Значит, кивнул парамедик, внимательно осматривавший обоих детей.
Пацан был просто в обмороке, демонстрируя симптомы сотрясения мозга, а вот с девочкой всё было непросто, это опытный парамедик понял сразу цианоз, аккуратно лежавшие руки и неподвижность ребёнка говорить могли об очень плохих вещах8, озвучивать которые мужчине не хотелось. Потому, известив больницу, машина выжимала всё возможное и невозможное из двигателя, озаряя улицы всполохами красно-белых9 огней и оглушая отчаянным визгом сирены.
Глава 2
Пока машина мчалась, Лена имела возможность оценить ситуацию.
Во-первых, она говорила по-английски, который знала не так чтобы очень, в пределах кандидатского минимума. Сейчас она говорила как по-русски. Во-вторых, внутренность английской скорой Лена не видела никогда, а то, в чем она ехала, на родное и хорошо изученное не похоже было совершенно, ну и кроме того как-то много деталей было для галлюцинаций. Это заставляло задуматься. Психиатрию доктор Ленка ещё помнила, поэтому уже начинала сомневаться в том, что всё вокруг ей только кажется.
Ну и состояние ребенка, которым теперь была она. Выраженный суставной синдром10, тонкая, мраморная кожа, проступающие венки полностью себя осмотреть девочка не могла, но даже того, что видела и чувствовала, хватало для постановки неутешительного диагноза из шести букв, вторая «и»11.
Видимо, местный «скорач» подумал о том, что раз девочка знает, как ей помочь, то может объяснить и происходящее с ней, поэтому мужчина приблизился к каталке, вглядываясь в Ленкино лицо.
Ты знаешь, что с тобой? поинтересовался парамедик.
Да, кивнула Лена, и сделала несколько вдохов, чтобы поднять сатурацию, но говорилось всё равно очень тяжело. Нас лед све ное нар руше ние раз ви тия кол ла ген овых стру тур12 под конец фразы в глазах уже было темно. Пришлось осторожно дышать, прогоняя мрак перед глазами. К такому дыханию доктор Ленка не привыкла, но метод, конечно, знала.
Ничего себе! воскликнул врач, понимая, что раз даже ребёнок знает, то это вряд ли игра. Даже я такого не знаю «наследственное нарушение развития коллагеновых структур» все слова знакомые, а вместе не понимаю.
Значит, сообщим коллегам, хмыкнул его напарник, расслабляясь по причине того, что машина уже взлетела на эстакаду больницы. Раз ребёнок в курсе, то слышала не раз сделал он логичный вывод.
Машина остановилась, резко раскрылись задние двери, и парамедики буквально выдернули каталку, трезво рассудив, что дорога каждая секунда. Дальше был бег в реанимацию, где слабо улыбнувшаяся Ленка наконец потеряла сознание, вызвав известный ажиотаж персонала. Правда, довольно быстро выяснилось, что девочка жива. Вот болевой шок у семилетнего ребенка не мог не вызывать вопросов.
Переодевавшие её люди отметили чрезвычайную худобу девочки, признаки сердечно-лёгочной недостаточности, отёчные суставы. Если бы не озвученное парамедиками, то полицию вызвали бы прямо в больницу, а так было непонятно. Поверить в то, что парамедики разбираются в том, что произнесли, врачи не могли не было у тех специального образования, а так как парамедики сослались на ребёнка, то реаниматологи сделали тот же вывод, что и коллеги: ребёнок не раз слышал эти слова, потому и запомнил. Поэтому, едва выведя девочку из обморока, её повезли исследовать.
Сердце Лёгкие Состояние суставов Состояние костей сыпались находки, убеждавшие докторов, что обнаружено нечто новое, раньше не встречавшееся, потому ушёл запрос в королевский госпиталь, ибо напрямую запросить европейские банки данных они не могли.
Ортопеда позовите, посоветовал хирург. Или ревматолога, может, хоть он знает.
Вполне может быть и озвученное, даже очень похоже, приглашённый на консультацию специалист в простом разговоре с едва дышащей пациенткой понял, что в теме она разбирается, что в случае семилетних детей было возможно только в одном случае частые госпитализации. Ибо неоткуда девочке было знать довольно сложную терминологию, а в чудеса ревматолог не верил.
Но всем медикам было абсолютно понятно такое состояние не лечится, а это означало инвалидность. Даже обнаруженный порок сердца оперировать не решились, ведь ситуация у девочки была очень нехорошей, брать на себя ответственность никто не хотел. Шансов на успех и выживание ребёнка было меньше, чем если «не трогать». Поэтому кардиохирургия отказалась.
Осматривавшие девочку педиатры замечали многое малышка испытывала такие боли, что любая другая на её месте кричала бы не переставая, а Виктория демонстрировала силу воли, что говорило только об опыте. Об опыте, которого у детей не должно быть. Но раз он был, то значило это лишь одно: подобные боли привычны. Даже представить себе, что сильная боль может стать привычной, медикам было очень нелегко.
Пришедший в себя Берт, по мнению невролога, быстро шё л на поправку, впрочем, категорически возражая против перевода в другую палату. Мальчик так боялся, что с сестрёнкой что-то случится до дрожи, до паники, поэтому доктора не решились разлучать близких людей. Александра же Внимательно выслушав врача, женщина поняла, что малышку покойник, похоже, успел ударить, возможно и не раз, потому что теперь Виктория была
Ваш сын готов за сестру умереть, такая привязанность встречается редко, объяснил женщине психиатр. Мы не рекомендуем их разлучать, это опасно для жизни девочки.
Врач знал, о чём говорил: состояние Виктории было, по мнению врачей, очень нехорошим. Ходить она не могла, а в положении лёжа девочке временами нужен был кислород. Как малышка дожила до своих лет, специалистам было совершенно непонятно, но вот теперь, теперь с ней всё было очень плохо. Александра сначала задумалась о том, не лучше ли девочке будет в хосписе, среди обученного персонала, но потом, уже в палате, глядя в эти понимающие глаза
Ленка понимала, что, скорей всего, её выкинут в приют. Это англичане, она не родная дочь, так что вероятность остаться одной среди холодных стен существовала. При этом было очень жалко Берта мальчик сильно привязан к своей сестре, так он называл девочку. Поэтому Викки принялась аккуратно готовить брата к тому, что её могут У слышавших разговоры детей медсестёр просто волосы вставали дыбом. Взрослые женщины понимали, какой именно вариант рассматривает едва дышащий ребёнок и от чего желает защитить своего близкого. Понимать, что девочка-инвалид, стоящая одной ногой по ту сторону, хочет, чтобы брат не плакал, когда её предадут, было очень сложно даже для англичанок. И поэтому каждая из них приняла решение.
Доченька прошептала Александра, с которой уже успели поговорить почти все сёстры отделения, прося, умоляя не разлучать детей. Маленькая Я тебя не брошу, клянусь тебе.
Спа сибо ответила Ленка, тщательно контролируя ставшее очень коротким дыхание. Но я теперь
Ты моя дочь! твёрдо произнесла Александра, не желавшая больше никого терять.
Вчера она похоронила Герберта, пока дети были ещё в больнице. Муж умер не от удара или какой-нибудь магии, а от банального инсульта, потому что часто в последнее время прикладывался к бутылке, после этого вымещая какую-то свою злость на домочадцах. Где-то женщина была рада, что он ушёл. С деньгами помогло государство, а теперь ещё, учитывая в каком состоянии дочь, так и подавно. Главное, чтобы малышка её простить смогла