Я не сомневался, что найду его. У меня всегда получалось находить все, что Сириус терял и разбрасывал. Я улыбнулся и покрутил блокнот в руках, а затем сунул обратно в карман халата, так и не решившись его открыть. Хотя мне и не нужно было его открывать, чтобы понять, что это дневник.
Завалившись на кровать и уставившись в потолок, я думал о том, что там может быть написано. Не знаю, что пугало меня больше наличие или отсутствие оправданий или объяснений его исчезновения. С этими мыслями я и задремал.
Весь оставшийся день тетушка донимала меня чрезмерной заботой, а после обеда пришли кузины Мари и Лиззи. Они с детства были шумными, и с годами это только усугубилось. Разбирать вещи в такой суете и гомоне не получалось, и, когда я совсем отчаялся, решил спуститься на кухню и предложить помощь там.
Кузины каждое воскресенье продавали на ярмарочных лотках свои лимонады и настойки, а по субботам в доме тетушки варили концентрат сиропов и оставляли на ночь. Как мне довольно скоро объяснили, плохой помощник худший союзник, и имбирные коренья, которые я, конечно, нарезал «не так», были отобраны безвозвратно. Хотя меня и это вполне устроило. Сидеть, ничего не делая, и болтать о всякой ерунде мне тоже нравилось, пока Мари вдруг не выпалила:
Я бы на твоем месте послушала тетушку не ходила бы к этим Дэ Нортам.
Старшая из сестер придерживалась весьма радикальных взглядов, не стесняясь в их выражении. Пренебрежение к знати и древним родам появилось в ее речах, еще когда мы были подростками.
И не смотри на меня так. Я даже знаю, что ты скажешь про все эти визиты вежливости и правила приличия, но это поместье оно совсем другое. И уж точно никто бы там не расстроился, если бы ты проигнорировал приглашение.
И отчего же оно другое? Ты, можно подумать, была в них во всех, чтобы так сравнивать.
Я видела достаточно.
Не ссорьтесь, а то сироп скиснет от ваших злобных лиц, пожурила нас миротворец Лиззи, обладательница самых зеленых глаз из когда-либо виденных мною.
Она терпеть не могла, когда начинали ругаться в ее присутствии. В какой-то мере я ей даже сочувствовал с такой-то сестрой, которая всегда найдет повод с кем-нибудь пособачиться.
Люсильда любит тебя и никогда, конечно, такого не скажет, но я вот точно знаю, что она совсем не была рада, когда узнала, что ты приедешь.
Мари, довольно! Редко можно было увидеть Лиззи, так резко отвечающую сестре.
Довольно или нет, но я вообще не понимаю, Марс, зачем ты приехал?
За вещами.
Я заглянул Мари в глаза и словно увяз в темном болоте. Они затягивали, топя, обвиняя меня Во лжи? Но я не лгал! Я правда приехал просто забрать фамильную реликвию.
Тебе так сложно в такое поверить? Мой голос прозвучал куда менее уверенно, чем мне бы того хотелось.
Неужто?! Как-то неубедительно! Сириус приехал налегке. И, насколько я знаю, ничего, кроме этого злосчастного кольца, у него не было из ценностей, а кольцо ты, скорее всего, даже не найдешь. Ты и сам это прекрасно знаешь. Так зачем ты приехал? уже практически кричала Мари.
Мари! Что за тон?! В кухню зашла Люсильда Тарльтон, и мы, словно двенадцатилетние дети, сразу выстроились по струнке от ее сердитого вида. Я не желаю слышать подобных разговоров в своем доме, тем более на кухне, прямо при еде!
Я пыталась ее утихомирить, но
Но вы обе знаете, что я права и что вся эта дешевая театральная постановка добра не принесет никому! перебила сестру Мари.
Я решил не участвовать в их перепалке и молча улизнул наверх. Похмельная голова снова начала гудеть, снизу доносились крики, и, судя по паре всплывших имен, я был вскоре забыт и уже вытеснен какими-то давними семейными обидами. Так шумно и так контрастно по сравнению с чопорной родней по материнской линии. Хотя я почти не сомневался: при условии, что они прямо сейчас не устроят драку на кухонных ножах, к ужину наверняка уже помирятся. У матушки бы так никогда не получилось.